– Ну, давай его сюда! – пробубнил Костиков.
Адмирал приложил к уху трубку сотового телефона:
– Костиков слушает. Что стряслось у тебя, Сергей Ильич?
В динамике послышался металлический шум, потом раздался взволнованный голос капитана:
– Держитесь, Николай Анатольевич? Слышу, что держитесь. Штормит основательно, но даст Бог, и это преодолеем. У меня тут одна небольшая странность выискалась. Ребята, работающие на «Звезде-2», обнаружили странную аномалию. Направление на норд-норд-вест, расстояние двадцать кабельтовых. Поглядите на изображение.
Молодой лейтенант протянул адмиралу PDА, на плоском экранчике прибора бежали зеленые линии звукового сигнала. Костиков посмотрел на картинку, а потом прильнул ухом к трубке:
– Не вижу ничего странного. Я не силен в акустике, но, похоже, твои ребята засекли кита.
– Николай Анатольевич, я не про всплески с затухающей амплитудой. Я говорю о пустых пространствах, уровень шума которых значительно ниже типового океанского уровня.
Костиков вновь глянул на PDA и нахмурился. Адмирал отчетливо увидел три абсолютно ровных отрезка, по левую и правую сторону от которых поднимались дрожащие зубчики морских шумов.
– Твои предположения, Сергей Ильич?
На другом конце провода воцарилась тишина. Костиков слышал, как быстро бьется его старое сердце.
– Нам на хвост села «Вирджиния» или один из модифицированных «Си Вульфов». Услышать их мы не можем. Остается надеяться, что капитан субмарины сделает какую-нибудь ошибку, тут мы его и прихлопнем.
– Не торопись принимать решения, Сергей, – задумчиво произнес Костиков. – Они за нами следят, и только. Разрешаю атаковать лодку лишь в том случае, если противник сделает залп первым. Торпедой или ракетой, неважно. Провоцировать их на выстрел не стоит. У подводников Консорциума и так нервы на пределе. Плыви и слушай. Попроси своих специалистов периодически проверять радиационный фон океана. Раз в час докладывай о состоянии контакта.
– Слушаюсь, – произнес капитан «Пантелеева».
Спутниковый сигнал исчез, его прерывистые колебания затерялись в холоде безвоздушного пространства.
Костиков передал PDA офицеру и вернул в рот трубку.
– Господин первый помощник, потрудитесь объявить на судне тревогу второго уровня. Расчеты «Водопадов»[18] должны прибыть на свои места в полном составе.
Обратите особое внимание на работу акустиков и операторов радиоэлектронного оборудования. Цель – вражеская подводная лодка, идущая на глубине в 100–250 метров, на расстоянии от 175 до 225 кабельтовых в круговом секторе обзора. По готовности начинайте поиск, вертолет не поднимать.
Девушка – капитан первого ранга начала отдавать команды по цифровому устройству внутренней связи.
Услышав тревожный рев боевых сирен, Костиков улыбнулся:
– Как в старые добрые времена. Отрадно знать, что некоторые вещи остаются неизменными!
Вновь повернувшись к офицеру, адмирал добавил:
– Лейтенант, найдите мне всю доступную информацию по атомным торпедным подводным лодкам класса «Вирджиния». Мне нужны характеристики реактора S9G и любые доступные сведения по лодочным фенестронам[19].
Офицер отдал честь и склонился над мерцающим монитором поисковой системы.
Встревоженная громада «Сенявина» продолжала пробиваться через холод Атлантических волн.
Сергей скользнул взглядом по бортовым часам и запросил разрешение на взлет. Диспетчер авиабазы нехотя дал «добро» и напомнил, что самолеты, оборудованные подъемными двигателями, взлетают в Калининграде с разбега. Никаких подскоков и зависаний, способных нарушить график плотного воздушного движения. Подтвердив прием сообщения, Сергей переключился на ведомых:
– Красный-1, Красному-2 и Красному-3 – взлетаем. Последовательно выруливаем на дорожку. Поднимаемся с разбега. Следуем по проложенному «голландцем» курсу, соблюдая радиомолчание. Прием?
– Принято, Серж, – уверенно отозвалась Джейн. Голос у нее был холодный, а значит, девушка продолжала сердиться.
– Знать бы на что? – подумал полковник.
Повернувшись внутри кабины, Соколов увидел, как из ангара выкатился вытянутый корпус французского истребителя. Несущие поверхности машины были окрашены радиоотражающей темно-серой краской. Джейн уверенно вывела машину на взлетно-посадочную полосу и начала разбег. Не успел ее самолет оторваться от земли, как на бетонной дорожке показался «Як» Матвиенко.
– Красный-3, приказ принят? – нетерпеливо повторил Сергей, наблюдая за тем, как ведомый включает ослепительные посадочные огни.
– Принят, командир, – грубовато отозвался Красный-3. – Взлетаю.
«Як» резко задрал хвост, а потом начал поднимать нос. Сергей выругался, совершенно забыв о том, что сеанс связи прерван. Машина Матвиенко зависла над полосой, а после резко рванула вперед. Вспыхнули багровые круги сопел, и «Фристайл» скрылся за сплошной пеленой ночного дождя.
Сергей передвинул вперед рукоятку дросселя и включил режим стандартного потребления энергии. На панели управления вспыхнули разноцветные индикаторы авиационных приборов. Бортовые компьютеры откорректировали яркость дисплеев и спроецировали на фонарь основные элементы боевого интерфейса.
Полковник отпустил колесный тормоз и аккуратно подвел «Як» к бетонному покрытию ВПП. Выкатив на полосу, «Фристайл» начал разбег. Перед взором Сергея потянулись ангары, мелькнула антенна наземной РЛС, промчались сервисные постройки, которыми было нашпиговано промерзшее пространство аэродрома. Рокот двигателя усилился, «Як» завибрировал и потом легко оторвался от мокрой калининградской бетонки.
Навигационные огни аэродрома провалились в кромешный мрак. Под серебристым крылом машины потянулись черные лоскуты мерзлой земли. Лента дороги сменилась огнями маленького поселения, за которым раскинулись едва заметные квадраты полей и болот.
Сергей отключил лазерный высотомер, едва машина преодолела высоту два километра. Разобравшись с навигационными системами, Соколов обратил внимание на индикаторы подвески ракет. Четыре лампочки отвечали за пилоны с прикрепленными AIM-120C, пятый индикатор сигнализировал о состоянии ПТБ, заправленного тремя тысячами литров авиационного топлива.
Сергей сориентировался в пространстве и убедился в том, что ведомые сформировали клин. Красное звено продолжало уверенный полет за командирской машиной. Истребители уходили на запад, стремясь как можно быстрее покинуть оживленный посадочный сектор.
Когда истребитель достиг высоты 3000 метров, полковник передвинул дроссель еще на четыре деления вперед. Рукоятка застыла у красной «форсажной» зоны, «Як» затрепетал всем корпусом и проскочил опасный звуковой рубеж. Ведомые полковника преодолели идентичную скоростную отметку на пять секунд позже.
«Ложимся на боевой курс и крепко верим в то, что полет пройдет без приключений», – подумал Сергей, переводя МФУ в режим пассивного пространственного сканирования.
На вытянутом экранчике монитора появились расширяющиеся всплески чужих радаров. Поблизости от звена находился воздушный патруль вольного города, а еще дальше, над Ботническим заливом, висели неповоротливые «АВАКСы» королевских военно-воздушных сил.
«Самоуверенные ребята, – с завистью подумал Сергей. – Наверняка, поблизости от «АВАКСа» висит пять-шесть патрульных машин, опирающихся на информацию «старшего брата».
Промчавшись над темными водами Балтийского моря, истребители вошли в воздушное пространство Норвегии. Небо над северной Европой было пустынным. В воздухе королевства находилось не более
