Никонов выводит из сражения уцелевшие самолеты и лихорадочно считает потери.
Высвободившееся время потратим с толком, займемся профилактикой вернувшихся машин. С самолетов следует смыть антирадиационное покрытие. Внутренние люки истребителей должны быть вычищены от пепла и грязи. Ту же самую процедуру следует провернуть с ракетами, контейнерами РЭБ и подвесными топливными баками. После смыва приступим к вторичному наложению покрытия.
Работы много, но твои ребята должны за два дня управиться. Выдюжите?
– Постараемся, – уверенно произнес механик.
Сергей кивнул и отвернул у термоса крышку. Отпив молочка, Соколов кашлянул:
– Вкус своеобразный.
– Ты пей, командир, пей, микстура действительно помогает. – Поправив кончики усов, Петренко протянул: – Совсем упамятовал, тебя Франсуа искал. Похоже, парень завершил дешифровку и желает поделиться важной информацией.
Вспомнив про молодого человека, механик взглянул на часы и тяжело вздохнул:
– Заболтался я, командир, у 18-й машины сбой дженерал-дайнемиксовской двухсотки был, а я на нее даже не взглянул.
– Стоит ли разбирать двигатель на морозе?
– Я одним глазком посмотрю. К полной проверке приступим, когда перегоним машину в ангар.
Механик набросил на плечи тяжелую арктическую куртку, надвинул на голову капюшон и растворился в ревущей пелене полярного снега.
Допив молоко, полковник поспешил в комнату программистов. Если ангар «Звезды» был темен и пуст, то в «компьютерном уголке» царило блеклое подобие жизни. Голландец скрючился над серверами и пытался реанимировать вышедшие из строя машины. Северский оперся локтем на компьютерную стойку и с видом знатока копался в толстенном техническом мануале.
На стуле, за погасшим электронным столом, сидел Стивен Мур, на коленях летчика лежала «мертвая» портативная консоль, испепеленная мощным электромагнитным импульсом. Вид у пилота был потерянный и разочарованный.
Сергей подтянул к себе пустующий стул и сел за матовую столешницу. Электронная доска, подобно другим умным приборам, не подавала признаков жизни.
– С поисковой командой связывались? – поинтересовался у Мура Сергей.
– Какое там! – отозвался из своего угла Голландец. – Информационный обмен в пределах сектора накрылся валенком. Связи нет, полковник, и в ближайшие часы не предвидится. Может быть, завтра ближе к ночи ситуация и изменится, а пока…
Ван Хорн пожал плечами и вернулся к изучению компьютерных внутренностей.
За спиной командира раздался тяжелый стук каблуков, к столу подошел Матвиенко. Рухнув в покосившееся кресло, Михаил потрогал пальцем щеку. Кожа была порезана длинным и острым осколком.
– На базу вернулись семь машин из эскадрильи «Один» и двенадцать из эскадрильи «Мистраль». Советские эскадрильи тяжелых потерь не понесли, тогда как наемники недосчитались огромного количества легких машин. Никонов использовал нас вместо щита, своими жизнями мы проложили дорогу бомбардировщикам. Если говорить честно, наша победа носит пирровый характер.
Повернувшись к Сергею, Матвиенко добавил:
– Американцы это так не оставят и при первой благоприятной возможности нанесут по базе удар мщения! Сергей, нам следует подумать об экстренной эвакуации, Нестерова должна немедленно покинуть остров!
– С каких это пор ты стал беспокоиться об Ольге Ивановне? – полюбопытствовал у Матвиенко полковник.
Николай вздохнул и показал командиру левую руку. На ладони сверкало золотое обручальное кольцо.
Северский улыбнулся, Ван Хорн покрутил толстым пальцем у виска. Взволнованный Николай повернулся к Голланду и возмущенно воскликнул:
– Ольга Ивановна тут ни при чем! Руку и сердце я предлагал Наталье.
Пилоты оторопели, генерал крякнул, Ван Хорн вздохнул и изумленно покачал головой. Первым от шока отошел Сергей.
Повернувшись к Николаю, полковник воскликнул:
– Ты хоть понимаешь, что натворил! Ольга за твои выходки мне башку оторвет. Наташка еще ребенок, она под крылышком матери ходит. Девочка не в тебя влюбилась, а в твой идеальный образ!
Ты же взрослый, опытный мужик, Николай. В твоем котелке цинизм у краев плещется, а ты с девчонкой связаться решил! Да как тебе в голову вообще подобная глупость пришла?!
– Сергей, любви не прикажешь, ты сам знаешь!
Соколов хотел произнести очередную нотацию, но в этот момент в ангаре показался Петренко. Махнув рукой, механик прокричал во всю силу своих легких:
– Командир, на ВВП садятся самолеты Консорциума. Целая эскадрилья, ведут себя смирно, заходят на первую полосу, рядом с нашими ангарами.
– Их что, атомным взрывом контузило?! – протянул из своего угла Мур.
На вопрос авиатора ответил Северский.
– Американцы испытывают трудности с топливом. Садиться им негде, атомный взрыв накрыл авианосец, а самолеты-заправщики в точку рандеву не прибыли. Взвесив все «за» и «против», пилоты Консорциума решили сесть на ВВП противника. Впрочем, по-другому и быть не могло, ведь мы имеем дело с наемниками, а не с пилотами САСШ.
– В любом случае, к приему незваных гостей нам следует подготовиться, – резюмировал за аналитика Соколов. Повернувшись к Матвиенко, полковник добавил: – Давай за автоматом. Встретимся на улице, у ворот ангара. Не задерживайся и прихвати с собой парочку запасных обойм.
Вскочив с сиденья, Николай кинулся к арсенальной дверце. Сергей вытащил из кобуры пистолет и тщательно проверил оружие. Передернув затвор, Соколов отправился на «свежий» воздух.
Петренко оказался прав. Над авиабазой рокотали мощные американские двигатели. Над полосой проносились тройки F-16D за которыми мчались пары серебристых советских «мигов». Вражеские «Ястребы» заходили на бетонку последовательно, через равные интервалы времени. Один из приземлившихся F-16 промчался в пятидесяти метрах от Сергея. Соколов успел разглядеть светло-серую окраску и уникальную хвостовую эмблему – драконью лапу, сжимающую горсть африканских алмазов.
Петренко тоже увидел герб, по лицу механика расплылась широкая, радостная улыбка.
– Это же, считай, свои! Ребята Вольфрама!
– Алмазные воины, – кивнул головой Сергей. – Новая эскадрилья, новые люди и новые машины.
Очередной F-16 с тяжелым посвистыванием коснулся бетонки. Машина покатилась по ВВП, вильнула в сторону и полыхнула багровым огнем. Пилот среагировал мгновенно, выпустил воздушные тормоза, отбросил в сторону фонарь кабины, включил экстренную систему пожаротушения и ударил пальцами по блокиратору колес.
Хвостовая часть «Ястреба» окуталась темными клубами дыма, нос машины опустился вниз и «Фалькон» нехотя остановился. Через мгновение над хвостовым оперением истребителя взметнулись рыжие языки огня. Выбравшийся из кабины пилот отбежал от машины, упал, снова поднялся и заковылял к Соколову, неловко подворачивая левую ногу.
Повернувшись к Петренко, полковник произнес:
– Майор, выгони на бетонку пожарную машину. С пришельцем мы сами управимся.
Механик устремился к ангару, тогда как Сергей схватил Матвиенко за рукав:
– Пошли. Похоже, я знаю, кого к нам нелегкая занесла.
Мужчины двинулись навстречу американскому пилоту, шли у самого края бетонки и несколько раз останавливались, пережидая встречный воздушный поток. Порожденный машинами ветер забивал нос и горло, душил пилотов, не давал им свободно вздохнуть. Через мгновение воздушная струя исчезала, и летчики упорно продолжали свой путь.
Соколов остановился, когда до вражеского пилота осталось двадцать шагов. Матвиенко приподнял
