Москва присылает нам запросы. Можно подумать, что у них своих материалов нет.
В словосочетаниях «мы получаем», «к нам поступают», «мы имеем» — особый эмоциональный эффект (как у влюбленных).
К столику подсаживается М. из Публичной библиотеки. Женщина того же типа, но попроще. И. ее наставляет. М. беспокоит вопрос, получила ли И., как кандидат, рабочую карточку?
—Да.
И тема ученых степеней сразу же набирает силу.
— О докторской диссертации сейчас еще не приходится думать. Конечно, я все время подбираю материал. Я хочу продолжать в плане моей кандидатской работы. Получается цельное построение.
М.: — X. собирается защищать кандидатскую...
И.: — X.? Она еще не начала ее писать. И вообще, друг мой, не всякий человек может это сделать. Для этого недостаточно быть хорошим общественным работником и так далее. Она очень достойный человек, но не в научном плане. Вот Г. напишет. За нее я спокойна.
М.: — Да, она серьезный работник. Почему, собственно, эти работы по библиотековедению дают степень педагогических наук?
— История народного образования. Так Наркомпрос считает. Моя-то работа, естественно, по недоразумению считалась педагогической. Но у меня было особое положение. Томашевский на защите так и сказал: «При чем тут, собственно, педагогика?» Но я и по педагогике много писала.
И. неприятно, что она не получила квалификацию литературоведа. Кандидат педагогических наук — это неполноценно. Впрочем, по авторитетному свидетельству Томашевского, это недоразумение. С другой стороны, И., как интеллигентка старого образца, уважает педагогические науки. И как бы принося извинения педагогике, которую она только что в глубине своих помыслов оскорбила, И. тут же признает свою принадлежность к этой почетной сфере.
Появляется переводчица Ч., в полувоенном виде, располневшая до потери лица, как это бывает с людьми после истощения. Ч. осознает себя культурной силой (даже с оттенком утонченности), сознательно поставленной на службу сегодняшнему дню. Она из нашедших свою реализацию. Прежде незаметный, она теперь весомый элемент в писательской организации и в других.
Разговор вокруг поездки на огород, в подсобное хозяйство. Сегодня несколько человек должны ехать. На вокзале на днях произошел несчастный случай. Поезд отправляется поэтому с предпоследней станции.
И.: — Говорят, теперь так все время будет. Ведь вы знаете, что там было на днях. Людей лопатами собирали. Говорят, поезд так и не будет доходить до конца, пока идут эти обстрелы.
— Так пока они идут, лучше не ездить.
— Невозможно. Меня наконец отпустили сегодня из библиотеки. Это так трудно. Надо уж ехать.
Ч.: — Я тоже, если не поеду сегодня, тогда уже могу только восьмого.
И.: — Мы ведь в библиотеке теперь помимо всего завалены запросами с фронта. Страшно интересно. Вы не можете себе представить, о чем только пишут. Пришлите папки, помогите укомплектовать библиотечку, расскажите о Горьком. Есть просто трогательные письма. Мы с М. отвечаем на литературные запросы. Масса работы. Я вообще думаю, что мне здесь столовую придется бросить и столоваться где- нибудь поближе. Может быть, в Доме ученых...
— Скажите, что такое сейчас Дом ученых? Вы там состоите?
— Членом Дома ученых я не состою. Но я состою в Литературной секции. И я там актив. Это сейчас все-таки единственное объединение.
— А кто там бывает в секции? Ну, Спиридонов, я знаю. А еще кто?
— Бывает такой Александров из университета... (Замолкает.) Ч.: — Не знаю, кто еще едет. Мы вдвоем не найдем дорогу.
— Дорога там очень простая. Трудно сбиться.
И.: — Я не знаю, как у меня там будет с едой. У меня нет масляных талонов. У меня есть двадцать грамм жира с собой. Я могу их предъявить.
— Чего ради? Вас никто не обязывает есть кашу с маслом. Ч.: — У меня вообще уже нет никаких талонов. Голос из-за соседнего стола: — Что же вы там будете есть? Ч.: — Траву. Траву буду есть. Меньше всего меня это беспокоит. Мне вообще полезно сейчас дня три не поесть.
— Ох, знаете, я тоже не знаю, что с собой делать. Толстею.
И.: — Я с собой английскую книжку взяла (у них кружок изучения английского языка под руководством Ч.). Я теперь никуда без английской книжки.
Ч.: — Очень хорошо. Я преподаю английский в одном военно-морском заведении. Мы там языком занимались. А потом они сами перетащили меня на литературу, на историю. Получается очень интересно. Я хочу у нас тоже так сделать. Например, взять гербы городов. Почему возник такой-то герб...
И.: — Очень интересно.
Ч.: — Такая настоящая старая Англия...
И.: — Мы там втроем с Наташей возьмем себе грядку вместе, чтобы работать и разговаривать по- английски.
— Товарищи, вы подождите, может быть, будет еще машина сегодня.
И.: — Это было бы хорошо и в смысле большей безопасности. Только, если ее ждать, можно пропустить поезд.
— Нет, это все рассчитано.
