Ярд. Когда мы будем на месте, я пошлю людей за нашими вещами. Это всего лишь на одну ночь, понятно?
— Каковы ваши пожелания по поводу гостей, сэр? — спросил Вилликинс, кидая косой взгляд на леди Сибиллу. — Боюсь, что один из них умер. Если вы помните, я должно быть проткнул его ножом, бывшим у меня в руках, потому что я раскалывал лед для кухни, — добавил Вилликинс с бесстрастным видом.
— Помести его на крышу кареты, — сказал Ваймс.
— Второй также оказался мертвым, сэр. Могу поклясться, что с ним все было в порядке, когда я связывал его, потому что он проклинал меня на своем наречии.
— Не слишком ли сильно ты его ударил? — спросил было Ваймс, но отступил. Если Вилликинс хотел его убить, то не стал бы брать его в плен. Каким сюрпризом оказалось вломиться в подвал и встретить кого-то, вроде Вилликинса. Ну да ладно. К черту все это.
— Просто… мертв? — спросил он.
— Да, сэр. У гномов слюна обычно зеленая?
— Чего?
— У него рот зеленый. Это может быть уликой.
— Хорошо, положи и этого на крышу кареты. Поехали?
Ваймсу пришлось настоять, чтобы Сибилла ехала внутри. Обычно она делала все по-своему и он с радостью позволял ей это, но по невысказанному соглашению, если он настаивал по настоящему, она подчинялась. Так было принято у женатых пар.
Ваймс сидел за Вилликинсом и притормозил его на холме, где продавали вечерний выпуск Таймс, еще сырой от пресса. На первой странице был снимок толпы гномов. Они взламывали одну из больших металлических круглых дверей шахты, выбитую из петель. В центре группы, обхватив края косяка, со вздувшимися мускулами, стоял капитан Моркоу. Его обнаженный торс блестел.
Ваймс счастливо хмыкнул, сложил газету и зажег сигару.
Дрожание ног стало менее заметным, огонь неистовой ярости успокоился, но все еще теплился.
— Свободная пресса, Вилликинс. Против нее не попрешь, — сказал он.
— Я часто слышал, как высоко вы о них отзывались, сэр, — ответил Вилликинс.
Существо скользило по дождливым улицам. Опять его сбили с толку! Оно почти проникло внутрь, оно знало это! Оно было услышано! Но каждый раз, когда оно пыталось следовать словам, его отбрасывало прочь. Засовы преграждали его путь. Открытые двери закрывались сами по себе при его приближении. И что это все значит? Какой-то жалкий вояка! Да за это время берсерки уже наполовину изгрызали свои щиты!
Однако, не это было его главной проблемой. За ним наблюдали. Никогда еще такого не случалось с ним ранее.
Толпа гномов бесцельно бродила во дворе Ярда. Они не казались воинственными, точнее не более воинственными, чем представители расы, имеющей обычай носить тяжелые шлемы, кольчуги, железные ботинки и топоры, но они казались растерянными и непонимающими, что же они здесь делают.
Ваймс направил Вилликинса в проезд для карет и передал тела нападавших Игорю, который был экспертом по части трупов с зелеными ртами.
Сибиллу, Чистюлю и Сэмми отвели в свободный кабинет. Вот интересно, думал Ваймс, наблюдая за Шельмой и группкой полицейских гномов, суетящихся вокруг ребенка: даже сейчас — особенно сейчас, принимая во внимание оказываемое давление, чтобы все вернулось к старым обычаям — он не был уверен, сколько женщин полицейских служило у него. Только очень храбрая женщина гном могла открыто объявить свой пол в обществе, в котором даже ношение пристойного кольчужного платья до пола вместо штанов, ставило тебя по моральным меркам ниже Смуглянки и ее трудолюбивых соратниц из клуба Розовая Кошечка. Но внесите в комнату агукающего ребенка и вы моментально заметите их, несмотря на все их зловещие железяки и такие густые бороды, что в них могла заблудиться крыса.
Моркоу протолкался через толпу и отдал честь. — Столько всего произошло, сэр!
— Что ты говоришь? — ответил Ваймс с маниакальной радостью.
— Дассэр. Все были очень… обозлены, когда мы вынесли мертвых гномов из шахты, и одно к другому, они одобрили взлом большой двери на Паточной. Все забурившиеся сбежали, кроме одного…
— Это Умноруль, — сказал Ваймс, направляясь в свой кабинет. Моркоу удивлено поглядел.
— Так точно, сэр. Он сейчас в камере. Если вам не трудно, постарайтесь навестить его. Он плачет, стонет и трясется в углу, обставленном зажженными свечами.
— Просит много свечей? Может боится темноты? — предположил Ваймс.
— Может быть. Игорь говорит, что у него с головой не в порядке.
— Не позволяй Игорю сменить ему голову! — быстро сказал Ваймс. — Я спущусь туда сразу, как только смогу.
— Я пытался поговорить с ним, но он только бессмысленно глядел на меня, сэр. Как вы узнали, что мы нашли именно его?
— Я собрал все стороны и куски необычной формы, — ответил Ваймс, усаживаясь за стол. Моркоу поглядел непонимающе и он продолжил: — Складывающаяся головоломка, капитан. Но и частей с небом тоже полно. Тем не менее, я уверен, что почти собрал ее потому, что нашел уголок.
— Что может разговаривать под землей?
— Сэр?
— Ну ты в курсе, что гномы что-то выслушивали под землей? Ты еще рассуждал, что кто-то мог быть пойман в ловушку? Но может существует что-то такое… Я не знаю… Что-то сделанное гномами, что может разговаривать?
Моркоу нахмурил брови. — Вы говорите о кубе, сэр?
— Я не знаю. Говорю? Это ты скажи мне!
— У забурившихся в шахте было несколько, сэр, но я уверен, что ни один не мог заваляться под Анк- Морпроком. Их обычно находят в твердых скальных породах. И все равно, вы бы не услышали их. Я никогда не слыхал, чтобы их находили разговаривающими. Гномам пришлось потратить несколько лет, чтобы только понять, как работает один из них!
— Отлично! Итак. Что Такое Куб? — сказал Ваймс, кидая взгляд на корзину для бумаг. О, как хорошо. Ни одного напоминания от А. И. Пессимального.
— Это… м-мм… это как книга, сэр. Которая говорит. Вроде крыжовника. Большинство из них содержат толкования гномьих законов древними законниками. Они очень старые… магические, я полагаю.
— Полагаешь? — спросил Ваймс.
— Ну, техномантически Устройства выглядят как будто они были построены из…
— Капитан, я опять потерял нить. Что это за Устройства, которые ты называешь с заглавной У?
— Кубы — это такая разновидность Устройства, сэр. Никто не знает из чего они сделаны и для каких первоначальных целей. Возможно, что они старше, чем сам мир, их находили в вулканических и самых глубоких горных породах. Большинство из них принадлежат забурившимся. Они бывают самых разных видов…
— Постой, не хочешь ли ты сказать, что когда их выкапывают, то в них заключены гномьи голоса, звучащие миллионы лет назад? Я совершено уверен, что тогда не было…
— Нет, сэр. Гномы записали свои голоса позже. Я не слишком хорошо разбираюсь в этом. Думаю, что когда их нашли, они воспроизводили звуки природы такие, как текущая вода или пение птиц, или грохот падающих камней. Скальты научились стирать эти звуки, чтобы освободить место для слов. Я так думаю. Я слышал об одном кубе, в котором звучал лес. Десять лет лесных звуков в кубике сторонами два на два дюйма.
— Устройства высоко ценятся?
— Очень высоко, особенно кубы. Стоят того, чтобы перекопать гору гранита, как у нас говорят… э, у нас — у гномов, не стражников, сэр.
— Так значит перекапывание нескольких тысяч тонн анк-морпоркской грязи могли бы окупиться?
— Кубом? Да! Так в этом все дело? Но как он попал сюда? Обычный гном может за всю жизнь ни разу
