Из числа особо отличившихся пали смертью храбрых….»
Следуют имена.
Тысячи глаз устремлены на памятник, и над площадью в гуле и рокоте воскресают имена погибших:
— Но-во-жи-лов Бо-рис И-ва-но-вич, — толпа колышится как прибой, и по площади несётся, — Е-го- ров Па-вел И-ва-но-вич…
Голос командарма, усиленный динамиками, покрывает рокот площади:
— Вам, воины Чехословацкой армии, вам, жители города Праги, передаю под охрану памятник героям-танкистам.
Происходит смена караула, и воины Чехословакии принимают охрану памятника у гвардейцев- танкистов.
Я слышу за спиной:
— Никогда не увянут цветы на этой могиле!
Оборачиваюсь. Женщина в трауре. В руках у неё огромный букет красных цветов. Она медленно движется вперёд, и перед ней расступаются люди. Разрывается цепь почётного караула. Женщина Праги подходит к памятнику и рассыпает цветы у его подножья.
Десятки, сотни, тысячи людей устремляются к постаменту и кладут венки, букеты, корзины с цветами.
Постамент утопает в цветах.
Это уже не церемониал, это народное шествие к могиле своих освободителей.
Смотрю, и крепнет вера.
— Нет. Нас здесь никогда не забудут. Это родство скреплено кровью и жизнями лучших из лучших.
Этот «Роман для одного читателя» был написан на основе детского дневника, который Вульфович вёл с 13-летнего возраста до окончания школы, а также на основе записных книжек, которые он вёл с 1943 года — с момента вступления на фронт. Фронтовые записи очень скудные — он знал, что ему грозило, если бы записную книжку у него обнаружили. А в основном, конечно, благодаря его замечательной памяти, способности впитывать всё значительное, что с ним происходило, а значительным на фронте был каждый день.
Теодор Вульфович пришёл с фронта в конце 1947 года. Он вспоминал, что когда наутро по возвращении он перед завтраком выпил гранёный стакан водки, его тётка-врач чуть не упала в обморок.
В 1948 году он поступал в студию МХАТ, получил отличные оценки, но принят не был — кажется, не обошлось без антисемитского настроения у кого-то из приёмной комиссии. С этими оценками он был принят во ВГИК на актёрское отделение. Отучился год, и тётя отправила его на лечение в Кисловодск, так как со здоровьем дело обстояло плохо. Там, в Кисловодске, в июле-августе 1949-го он и написал обо всём, что произошло с ним за прожитые годы. И эта запись явилась конспектом для его книг. Но когда он работал над книгами, он встречался со своими близкими по фронтовой службе людьми, писал тем, кто жил далеко от Москвы и получал от них письма с их воспоминаниями. Кроме того, его взгляды на многое за годы, прожитые в так называемой мирной жизни (мирной жизни для него, по сути, и не было) претерпели изменения, хотя в оценке Сталина и Жукова остались прежними. Он, 22-летний человек, правда, прошедший тяжелейшие испытания на фронте, уже тогда понимал, в чьих руках находятся жизни людей его страны.
А «Обыкновенную биографию» Вульфовича можно продолжить по его записным книжкам.
Записная книжка 1944 года начинается стихотворением «Молодость», которое есть в тексте «Обыкновенной биографии». Далее два стихотворения, посвящённых девушкам, в которых влюблялся:
Дни, недели пройдут, и забуду, быть может, Я о вас, как о многих уже забывал. Безысходная грусть меня снова встревожит, И пойдёт плот любви искать новый причал. Все причалы мелки, а мне гавань бы надо, Гавань, полную шума и плеска бурь. Вы однажды сказали: «Я жизни не рада». Справедливо, коль в ней генеральская дурь. 20. 10. 44. Симочка, Симочка, милая де-вуш-ка, Что это значит, ты мне объясни, Разве могу я влюбиться, да где уж там. Осенью сердце попробуй-ка вывесни. Слякоть и дождь на душе и на улице, Ну-ка попробуй, сердце встревожь. Разве в такого Симочка влюбится? Значит, романа не будет, ну что ж. Уж больно я часто её вспоминаю, Простую, задорную, милую-милую. День не прошёл ещё, я уж скучаю, Скоро ль увижу дивчину вербивую. С ней вечера пролетают мгновением, Только стемнело и вот уж светает. Это хорошее чувство волнения, Кажется, словом любовь называется. 9.11.44. Вислянский плацдарм. Это очевидно — стихи наивные, несовершенные, но также очевидно, что молодой человек, ведя тяжёлую, полную опасностей жизнь, выполняя свой гражданский долг, жил и в юношеских мечтах о любви.
Фронтовая проза 
