— Мы пойдем вдвоем. Обойдем космопорт, посмотрим, что удастся выяснить.
— А, отлично, — обрадовался эверсор, потирая руки. — Разминка.
— Ты уверен, что двоих будет достаточно? — не унималась Соалм.
Келл ничего ей не ответил и подошел к Койну:
— Постарайся, чтобы все остались живы, понятно?
Койн изобразил задумчивость.
— Виндикар, мы же тут все волки-одиночки. Если покажется противник, мой инстинкт прикажет мне бросить всех и уносить ноги.
Келл не попался на его удочку.
— Тогда считай этот приказ испытанием чувства долга, противоречащего инстинкту.
Чудовище сжалось, потом подпрыгнуло в воздух, развевая полами куртки Сабрата, и приземлилось рядом с Гиссосом. Полы его одежды хлопали словно паруса, наполненные свежим ветром, и эти звуки прогнали оцепенение оперативника. Он выстрелил, целясь в центр фигуры, но снаряды прошли насквозь и не задели монстра.
Существо, назвавшее себя Копьем, ринулось вперед, и Гиссос, получив мощный удар в грудь, не удержался на ногах и отлетел к груде огромных бутылей. Высокие сосуды от толчка раскатились в разные стороны, а Гиссос, поморщившись от боли в спине, попытался встать на ноги.
Копье отбросил свою куртку, а потом со странной для такого создания бережливостью расстегнул пуговицы на белой рубашке и аккуратно ее снял. Обнаженная выше пояса плоть чудовища менялась на глазах и становилась вишнево-красной, словно дубленая кожа. Гиссос увидел, как из грудной клетки монстра к нему протягиваются чьи-то руки, а потом показался и профиль кричащего лица. Лица Йозефа Сабрата. Обнаженные руки Копья стали раздуваться и расти, кисти превратились в пухлые обрубки плоти, твердые и блестящие на вид. Вместо пальцев остались костяные лезвия с болтающимися на них обрывками розовато-черных нервных тканей.
Гиссос прицелился и выстрелил в то место, где должно было находиться сердце, но рука опустилась и приняла снаряд на себя. От чудовища распространилась волна гнилостной вони, рана мгновенно наполнилась шипящей жидкостью и стала затягиваться.
Тело страшного существа не переставало хаотично изменяться. Оно отвратительно скручивалось, дрожало, пульсировало, и оперативника внезапно поразила мысль, что внутри чудовища находится кто-то еще и отчаянно рвется наружу.
Безглазое лицо повернулось в его сторону, огромные челюсти разошлись, выпустив струйки слюны, и тогда Гиссос снова обрел способность говорить.
— Это ты убил их всех.
— Да, — послышался ответ, похожий на сдавленное бульканье.
— Почему? — спросил Гиссос, пятясь назад, пока не уперся спиной в груду бутылок. — Именем Терры, что ты такое?
— Нет никакой Терры, — с явным удовольствием забулькало в ответ чудовище. — Есть только террор.
Гиссос опять увидел призрачное лицо, на этот раз проступившее на раздувшемся плече Копья. Оно явно кричало ему и о чем-то умоляло.
«Беги, — разобрал он по движениям губ. — Беги, беги…»
Дрожащими руками оперативник поднял пистолет, невзирая на леденящий ужас, прицелился в голову монстра. Гиссос на своем веку повидал немало существ, которые не укладывались в рамки привычных представлений, — странные формы чужих рас, немыслимые извращения варпа, темные проявления худших сторон человеческого характера, — но это было самым невероятным из всех. Если ад существует, то этот монстр мог появиться в реальном мире только оттуда.
Копье поднял свои руки-клинки и потер одно лезвие о другое.
— Еще один, — протянул он. — Еще на шаг ближе.
— К чему?! — отчаянно вскрикнул Гиссос.
Монстр шагнул вперед, и оперативник выстрелил ему в лицо.
Копье просто передернул плечами. Первый удар сверху вниз отсек правую руку Гиссоса повыше локтя, и вместе с ней на пол упал пистолет. Вторым колющим движением рука-клинок пронзила ему кожу, грудную клетку и легкие, пока не вышла из спины вместе с потоком темной крови.
Гиссос еще не умер, когда Копье начал рвать его на куски. Последнее, что отметило угасающее сознание, был чавкающий звук пожираемой плоти.
Они пробрались ближе к месту, где шел бой, и услышали выстрелы и крики раненых. Со стороны открытой стоянки каждые несколько секунд раздавалось отрывистое уханье автоматического орудия.
По пути им попалось множество убитых, и эверсор начал с того, что остановился и осмотрелся, чтобы определить, каким оружием сражались погибшие. Но он не нашел ничего, достойного его внимания; в основном это были стабберы модели «Найр» да случайно попадавшиеся лазганы. Гарантин всегда недолюбливал лазерное оружие: оно было для него слишком хрупким, слишком легковесным и слишком часто подводило в самый разгар работы. Ему нравилась обнадеживающая тяжесть баллистического оружия, увесистый толчок отдачи при выстреле, басовитый гул снарядов, вылетавших из ствола, или пронзительный вой игольных зарядов. Массивное комбинированное оружие в закрытом броней кулаке устраивало эверсора как нельзя лучше. Это была его мечта, воплощенная в оружейном металле.
Он присел на корточки под треснувшей терракотовой вазой, еще раз осмотрел свой «Экзекутор» и сжал пальцами рукоятку. Желание поразить цель — любую цель — стало настолько сильным, что он едва сдерживался. Вживленные в мозг кристаллы отзывались на его предвкушение легким покалыванием, и он почувствовал, как от впрыскивания успокоительных средств, предназначенных для выравнивания сердечного ритма, похолодели химогланды.
— Эверсор, — в наушнике его маски-черепа раздался голос снайпера, — к югу от нас, под разбитыми часами у входа на станцию монорельса, окопалась группа нерегулярных войск. В их распоряжении одно тяжелое орудие.
Гарантин выглянул из-за вазы и отыскал взглядом треснувший циферблат. Он утвердительно хмыкнул, и Келл продолжал:
— Они сдерживают натиск отряда Сил Планетарной Обороны. Солдат СПО осталось не слишком много. Сиди и наблюдай.
Последняя фраза вызвала у Гарантина неудержимый смех.
— Ну уж нет.
Он вскочил на ноги, в ушах зазвенело от стимъекторов, и в крови разгорелся бушующий огонь. Глаза Гарантина под маской широко раскрылись, а все тело напряглось, словно натянутая струна. Келл говорил ему что-то еще, но его слова теперь значили не больше, чем жужжание насекомых.
Гарантин спрыгнул с выходящего на стоянку балкона, пролетел два этажа вниз и приземлился прямо на сломанные часы, удерживаемые закрепленными на потолке металлическими тросами. Под его весом вся конструкция развалилась, и он вместе с часами рухнул на выложенный плитками пол позади импровизированной огневой позиции. При ударе часы рассыпались на части, и колесики, винтики, осколки циферблата разлетелись во все стороны, ошеломив людей у пушки.
Келл назвал их нерегулярным отрядом, значит, они не солдаты, по крайней мере официально. Обострившееся под действием стимуляторов восприятие эверсора помогло ему в один миг заметить все детали. Люди носили разные мундиры — некоторые были в форме СПО, другие в куртках Арбитрес. И их оружие было таким же разнородным. При виде упавшего с неба человека в маске-черепе артиллеристы развернули орудие на треноге и нацелились в него.
Гарантин с ревом бросился в атаку, и его крику вторил грохот «Экзекутора». Болт-снаряды взорвались в телах влажными алыми брызгами, и он мгновенно оказался в центре группы, поражая людей уже ударами нейроперчатки. Шипы с легкостью впивались в плоть, заставляя солдат кататься по полу в смертельных судорогах. Управляющих орудием артиллеристов он убил ударами бронированной рукавицы, пробив им грудные клетки до самого позвоночника. А в довершение ударил ногой и по треноге, так что
