8. См.: Московский комсомолец. 13 февраля, 2001 г.
9. В марте 2008 г. руководитель Федеральной архивной службы
В.П. Козлов сообщил журналистам, что секретные документы, связанные с годом распада СССР, возможно, будут рассекречены в 2021 году.
10. Избранный 11 марта 1985 г. Генеральным секретарем ЦК КПСС М.С. Горбачев первоначально пошел «по андроповскому пути», призывая к наведению дисциплины на производстве, борьбе с разгильдяйством, безответственностью и нетрудовыми доходами, модернизируя систему государственного контроля.
Однако ныне приходится встречаться и с такими определениями перестройки, как одного «из решительных сражений демократии против тоталитаризма, развернувшегося в последние годы в бывшем Советском Союзе», где-де «существовал один из наиболее жестоких тоталитарных режимов».
Не могу согласиться с подобными утверждениями, а мои контрдоводы уже были и еще будут представлены на суд читателю.
Но, на мой взгляд, не может не вызывать удивления тот факт, что приведенные определения заимствованы у... главного «творца перестройки» М.С. Горбачева! Из его публичной лекции, прочитанной в университете столицы Мексики 12 декабря 1992 г.
Однако первое выступление Горбачева на тему «советского тоталитаризма» состоялось на полгода ранее в Мюнхене.
В этой связи, для лучшего понимания личности М.С. Горбачева и его деятельности на посту генсека ЦК, познакомим читателей и с выдержками из первоначального текста, отсутствующими в более позднем варианте указанной лекции (См. его лекцию «От тоталитаризма к демократии», прочитанную 12 декабря 1992 г. в университете Мехико (Мексика) И Горбачев М.С. Годы трудных решений. Избранное. 1985—
1992. М., 1993. С. 290—299. В предисловии к данной публикации отмечалось, что первоначально лекция была прочитана в Мюнхене (ФРГ), но публикуется по исправленному тексту. Текст первоначальной версии, прочитанной 8 марта 1992 г., цитируется нами по: Визит М.С. Горбачева в ФРГ 4—12 марта 1992 г. М., 1992, издание Международного фонда социально-политических исследований («Горбачев-Фонда»).
Перед публикой, представлявшей германскую элиту, собравшуюся в мюнхенском театре Камершпилле 8 марта 1992 г., Горбачев вещал:
— Мы хорошо знали существовавшую систему. Знали ее изнутри...
Обратим только внимание на это много говорящее «мы», под которым скрываются так и не названные экс-президентом СССР его советчики и консультанты, единомышленники и вдохновители, а также рьяные исполнители его тайных замыслов, о которых чуть позже сам Горбачев поведал прямо-таки с обескураживающей прямотой.
Мы не станем останавливаться на поисках мотивов подобного само-разоблачительного поступка экс- президента Великой Державы — помните знаменитое горбачевское «Всей правды вы от меня все равно не услышите!»(?), произнесенное вечером 22 августа 1991 г., — и продолжим цитирование мюнхенского откровения, выделяя в нем кажущиеся нам наиболее важные фрагменты и комментируя их по мере необходимости.
— Знали ее изнутри. И понимали, что придется пойти далеко, и что
это будет непросто. ...Делая свой выбор, мы были за перемены, мы были недовольны существовавшими порядками, не хотели мириться с безобразиями, творившимися под прикрытием социалистических лозунгов.
Обратим внимание наших читателей на то обстоятельство, что здесь Горбачев пока еще заявляет о себе как о социалисте, но, как мы увидим далее, он очень скоро изменит свою политическую самоидентификацию.
— Все приходилось делать с оглядкой на идеологические догмы, — то есть на идеологию и программные заявления, установки возглавляемой мной КПСС, — откровенничал недавний генсек, — и на возможную реакцию партии.
— А как партия следит за своими вождями? За каждым словом! — продолжал духовное самообнажение, безнравственно-политический стриптиз Михаил Горбачев.
Не понимая или только делая вид, что не знает, не понимает, что каждая партия имеет полное право и действительно наблюдает за своим лидером, а порой — и отказывает ему в доверии.
— Однако, — продолжал Горбачев, — повторяю, принципиальный выбор был сделан... У нас были иллюзии — теперь я могу говорить об этом прямо, это уже осознанный выбор, — насчет способностей правящей коммунистической партии не только вначале, но и в дальнейшем, что эта партия может стать мотором кардинальных перемен...
Итак, Горбачев публично признается, что партия не только не оправдала его доверия, но и обманула его ожидания... Короче говоря, он оказался не в той партии. И что должен сделать в подобной ситуации порядочный человек?
Но не ждите этого от Горбачева. Он — объявил войну своей партии!
В баварском Камершпилле он не скрывает, что его — или все-таки «их»(?!) курсу «...стало нарастать сопротивление, и в обществе развернулась настоящая ожесточенная схватка».
Лишь через три с половиной года после, по его словам, «переломного 1988 г.», Горбачев признается в двойной игре и сознательном обмане:
«...если бы мы на XIX партконференции сказали, что задача состоит в том, чтобы партию отодвинуть, убрать ее из государственной сферы,
чтобы она занималась своим делом, то есть политическими функциями: готовила лидеров, программы, вела работу с народом, — эта конференция провалилась бы».
Что означало бы объявление недоверия Горбачеву и его компании тайных и явных советников и советчиков.
Необходимо, однако, обратить внимание на крайне странное, скажем прямо, и непонятное для лидера политической партии стремление ее «отодвинуть, убрать из государственной сферы».
Ведь, насколько мы знаем, никто не стремится убрать лейбористов или конкурирующую с ними консервативную партию из государственного управления в Великобритании, «зеленых», социал-демократов, да и ХДС/ХСС в ФРГ или любую из правящих партий в США.
Но, продолжал откровенничать Горбачев, «тогда вопрос был поставлен по-другому.. Это прошло. Но, как только увидели, к чему ведет разделение властей и кто чем должен заниматься, так в партии снова возникло противодействие реформам».
Следует, однако, уточнить одно крайне важное обстоятельство: реформам по-горбачевски, но их «архитектор» уже сознался в преднамеренном обмане своей партии - для нормального западного политика, это — самоубийственный поступок!..
Но не таков наш бывший президент!
— С этого времени, — искал сочувствия у зарубежной аудитории наш духовно-политический стриптизер, — заседания каждого Пленума ЦК превращались в бой. Это была изнурительная, тяжелая борьба.
Итак, Горбачев начал борьбу с собственной партией.
Обратим внимание на то, что «демократический» генсек Горбачев все же признавал плюрализм и иные мнения: свое и ошибочные, с которыми и пытался вести беспощадную борьбу, — почитайте его последние выступления.
И вновь в речи Горбачева всплывает таинственная фигура умолчания «мы»:
— Историческую задачу мы решили: тот монстр рухнул, люди получили свободу, в обществе развернулись демократические процессы...
Не комментируя последнюю, отнюдь не бесспорную сентенцию Горбачева, вновь подчеркнем факт признания его в предательстве партии и в ее целенаправленном обмане.
Публичный акт политического самоубийства завершен.
Лишившись последних прикрытий, политически обнаженный на сцене Горбачев перед сотнями устремленных на него удивленных глаз еще осмеливался(!??) пускаться в рассуждения о «соотношении политики и нравственности».
Как бы отчитываясь за свои деяния грехопадения, он покаянно оправдывался перед западной
