случае силы вам понадобятся.
Юлия еще чуть-чуть посидела, явно раздумывая и колеблясь, затем приняла решение и встала из-за стола:
— Вы правы. Прошу меня извинить…
— Вам помочь?
— Нет, спасибо. Я справлюсь. Если только стакан воды…
И вышла. Эльжбета отнесла ей воду. Возможно, и еще кое-что.
Остались, можно сказать, все свои.
— О господи! — Магда произнесла это так, будто выплеснула годами копившиеся эмоции. — Вы все — просто прелесть. Об отсутствующих умолчу.
Я правда решила не говорить ни слова но, вернувшись из своей комнаты, куда ходила за сигаретами, была так потрясена видом своего спального места, что не удержалась от вопроса:
— Эй, люди, мне что, на этом тюке спать прикажете, или съесть его в одиночку, или, может, притащить сюда?
— Ой, прости, пожалуйста! — спохватилась Эльжбета. — Я не успела тебя предупредить и боялась, что Олаф на него бухнется не глядя, поэтому перенесла к тебе.
— Пирожки?
— Они самые!
— Неси, неси! — оживился Стефан. — Я еще не все попробовал, а Магда так и вовсе не ела!
— Я сюда не за едой приехала!
— Ничего страшного. Сама увидишь…
— Алиция, ты не против, если Вернер за мной заедет? — Мажене явно не хотелось уходить так рано. — Черт с ним, с поездом, концерт кончается полдвенадцатого, здесь он будет сразу после полуночи, даже заходить не станет…
Алиция не сочла нужным ей ответить, только покрутила пальцем у виска и пожала плечами. Она озабоченно разглядывала стол.
— Как вы думаете, может, его сложить?
Мы принялись пересчитывать друг друга. Нас осталось семеро, как раз столько умещается за сложенным столом Завтра утром вместо Мажены будет Юлия, выходит, столько же. Если Мариан припрется, пусть жрет на коврике у двери. Если же отыщется пан Вацлав, это дело придется отпраздновать, а значит, застолье пройдет в атмосфере всеобщего ликования и не покажется таким уж обременительным. А поскольку всем известно, что Алиция терпеть не может непорядка в мебелях, а особенно стола посреди комнаты, то вывод ясен: складываем!
Операция продолжалась десять минут, после чего появилась возможность усесться по-человечески. С вином, пивом и волшебными пирожками, от которых просто невозможно было оторваться.
— Ну что ж, начнем, пожалуй, — предложил Стефан. — Позвольте вам доложить, что все это мне жутко не нравится.
— Мне тоже, — поддержала его Магда — А именно?
— Кто первый, ты или я?
— Ты. Это быстрее, у меня больше твоего накопилось.
— Потом посчитаемся. Бабник он тот еще, бросается на все, что шевелится…
— Но не всякая на него бросится…
Стефан съел пирожок, запил вином и предложил Магде:
— Давай просто дополнять друг друга без всякой очередности.
Магда тоже съела пирожок и на минуту забыла обо всем.
— Матерь божья, какая вкуснотища! Откуда такая прелесть?
— Это моя мама, — внесла ясность Мажена. — Не отвлекайся, в Варшаве получишь, сколько влезет. Предупреждаю, калорийные.
— На кило-другое можно и поправиться. Давайте дополнять.
— Мог увязаться за отдыхающими, — продолжил Стефан. — Утром будет трендеть, что заплутал. Мажена, забыл спросить, официантка говорила, кого было больше, девушек или парней?
— По ее словам, выходило поровну, ну, в крайнем случае, на пару девиц больше.
— Итак. Версия первая: положил глаз на чужую деваху, она на него запала, парень его укокошил, где-нибудь там теперь валяется. Собака покажет. Версия вторая: среди экскурсантов оказался кто-то, кто много о нем знал.
— Сын, племянник… — добавила Магда.
— Слышала о таких?
— Еще бы. Одного лично знаю.
— А здесь он мог оказаться?
Магда вздохнула и отправила в рот еще один пирожок.
— Обалденные! Что там такого намешано? Совсем другой вкус! Мог. У него здесь девушка, к ней он точно ездил, только вот когда, не знаю, а этого паршивого ловеласа обещал уделать. Станкович его зовут, до сих пор по санаториям мотается. Юзек целое следствие провел, он на юриста учится, мою тетю тоже подключил. Если он тут был…
— Значит, шлепнуть его могли запросто…
— Я бы и сама ему вмазала, да руки неохота марать. Вы уж мне покажите, где это случилось, озеро, забегаловку, яму и прочее, ладно? Но и так… Нет, давайте, потом… Иоанна?
— С удовольствием!
Ей стоило большого труда себя сдерживать, но мы и не настаивали на продолжении.
Алиция опять потребовала кофе. Эльжбета погрузилась в размышления, но Стефан не позволил нам отвлечься.
— Итак, вернемся к нашим баранам. Версия третья: увязался за компанией, ничего у него не вышло, пошел назад, в лесу темень, оступился и сломал ногу, опять же где-то лежит…
— Ногу сломал, а не челюсть, — навела критику Мажена. — И не кричал? По воде звук хорошо разносится.
— Может, в лесу, до воды не добрался. Опять же задача для собаки.
— Ну, как ни крути, собака все равно выходит на первый план!
Раздался звонок телефона. Трубку подняла Алиция, разговор шел по-датски. Чем дальше, тем больше выражение ее лица становилось все более озабоченным. Попросила назвать номер, это поняли все, даже я с Магдой, записала его, повесила трубку и обернулась к нам. Вопрос был адресован мне:
— Ты, помнится, говорила, что когда-то…
Я догадалась, о чем речь, и сразу подсказала:
— Два года тому назад.
— Вполне вероятно. Тебя занесло к сумасшедшему дому и ты встретила там психопатку?
— Точно.
— И что она?
— Ничего.
— Что «ничего»? Объясни по-человечески.
— Она-то как раз и ничего. Шла себе по обочине, направляясь в чистое поле. Смеркалось, а я понятия не имела, где нахожусь, и карту с собой не взяла. Я сбавила скорость, поехала рядом с ней и вежливо спросила, честное пионерское, по-датски, где центр Биркерёд…
— Повтори, что ты сказала.
Я повторила простую фразу, которую могла выдать не только по-датски, но и на французском, немецком, английском и даже русском, хотя насчет последнего — не уверена, на великом и могучем у меня лучше всего получалось нечто нецензурное. Но русского от меня сейчас никто не требовал.
— И что она?
— Я же говорю, ничего. С таким же успехом я могла обращаться к чучелу, корове или пню… Я
