Здесь мы видим то же самое, то есть
А дальше:
Стихи опять?таки – бессмертные.
Всё-таки все творческие энергии – энергии Духа Святого, иных просто нет; поэтому бесы – не творческие личности. Поэтому, когда волна творческих энергий взмывает, то сознание перестаёт контролировать творческий процесс и в строках проявляется больше, чем человек задумывал, и уж заведомо больше, чем можно уписать в его идеологию. Поэтому есть строки и такие:
Несколько строк послабее пропускаем.
А дальше как бы завершение:
Последние строки совершенно в стиле Твардовского.
В сущности, это как раз то слово, которое отечественная литература сказала. Потом начнутся рассуждения post factum, всё-таки начнётся ещё и ещё раз такое внутреннее возвращение, перемалывание; отчасти удивление на себя, прежде всего. И это – совершенно законное чувство, потому что это было удивленьем перед той, не контролируемой ситуацией, перед тем, что само выходило, выбрасывалось, выпевалось из души; и, оглядываясь на прошедшее, многие в тайном удивлении сами себя вопрошали – неужели это был тоже я?
Патриарх Сергий не дожил до конца войны; он скончался 15 мая 1944 года. Поместный собор 1945 года 28-31 января вынес осуждение той идеологии, притом её вытянули от протестантизма, через ницшеанство к фашизму; и это осуждение было закреплено в соборных документах Собора.
Всегда во всех случаях жизни, когда минует смертная опасность, а человек ещё не подготовлен - не к скорому подвигу, а к другому подвигу, к подвигу ежеминутному, который сопряжен со вниманием к себе, - тут, разумеется, видим, что совсем другие люди и совсем другие мысли и, пожалуй, как бы всплывёт другой менталитет.
Впоследствии об этом напишет Солженицын в “Гулаге”, что “когда мы пришли в сорок пятом, позванивая орденами и рассказывая про боевые случаи, то эта, возросшая в нашем отсутствии, оппозиция, мало христианская, но подчёркнуто религиозная, так сказать, вся скривилась; и мы увидели на их умных мордочках: Эх, вы – недотёпы”.
Лекция №26 (№61).
Послевоенные годы: 1945-1952 годы.