Французская демократия

Администрація была поб?ждена; кандидаты ея были отвергнуты большинствомъ 153,000 голосовъ противъ 80,000. Народъ, главный виновникъ этого торжества, наслаждался своимъ усп?хомъ; буржуазія разд?лилась на дв? партіи. Одна обнаруживала н?которое безпокойство, другая свободно выражала свою радость. – Какой ударъ! говорили одни; какая пощечина! – Д?ло серіозно, очень серіозно, прибавляли другіе: Парижъ въ оппозиціи – имперія потеряла столицу…

Такимъ образомъ объясняли сторонники законной Оппозиціи эту таинственную манифестацію, и уже высчитывали выгоды, которыя она принесетъ имъ. Конечно, мысль возвратиться къ іюльскимъ учрежденіямъ, быть можетъ, даже воспоминаніе о конституціи 1848 существовали въ ум? избирателей. Это показали имена Тьера и Гарнье Паже, вышедшіе изъ урнъ какъ № № лоттереи. Но это ли только значеніе им?ли выборы. Дал?е мы займемся этимъ вопросомъ.

1 іюня 1863 было лунное затм?ніе; небо было великол?пно, вечеръ прекрасенъ; легкій и пріятный в?терокъ, казалось, принималъ участіе въ невинныхъ треволненіяхъ земли. Весь Парижъ могъ сл?дить за вс?ми изм?неніями этого явленія, которое началось въ девять часовъ пятьдесятъ шесть минутъ вечера, въ тотъ моментъ, когда собраніе избирателей окончило свое зас?даніе, и прекратилось въ часъ и шестнадцать минутъ утра. Такъ, говорили остряки, меркнетъ деспотизмъ передъ свободой: демократія простерла свою широкую руку и затмила зв?зду 2 декабря… Пельтанъ, одинъ изъ избранныхъ въ то время, ораторъ, самый способный во всемъ парламент? раздражать нервы слушателей и читателей своимъ гіерофантскимъ слогомъ, не преминулъ сд?лать это грозное предсказаніе въ одной изъ своихъ брошюръ. Скажите лучше, возражали поб?жденные, что затмился разумъ парижанъ. О, да вы возобновляете ваши фарсы 1830 и 1848! Ну такъ берегитесь: вамъ придется хуже, ч?мъ въ 1830 и 1848.

Такъ тщеславіе смертныхъ истолковываетъ въ смысл? своихъ страстей и интересовъ самые невинные признаки. Мы всегда считаемъ боговъ участниками въ нашихъ приключеніяхъ и нашихъ тревогахъ, и потомъ, когда событія разобьютъ наши иллюзіи, мы обвиняемъ боговъ. Но довольно съ насъ предсказаній и предзнаменованій. Мы жаждемъ истины и правды, которыхъ н?тъ ни въ радости оппозиціи, ни въ горести министерскихъ чиновниковъ. Оставляя въ сторон? астрологическое совпаденіе, т?мъ не мен?е в?рно, что 1–го іюня 1863 года произошло два затм?нія: одно на неб?, другое на земл? подъ 48° 50' с?верной широты и 0 долготы. На неб?, мы знаемъ, было лунное затм?ніе. Что же затмилось на земл?? Имперія, демократія, парламентская система, оппозиція, буржуазія, соціализмъ, или все это вм?ст?? Мы увидимъ это ниже, а пока, чтобъ вс?хъ успокоить, скажемъ. что ни имперія, ни демократія, ни абсолютныя, ни ограниченныя монархіи, ни оппозиція, ни буржуазія, ни пролетаріатъ не погибаютъ отъ своихъ затм?ній, какъ не погибаютъ отъ нихъ солнце и луна.

Въ толп? находилось н?сколько челов?къ, которые возставали не противъ подачи голосовъ, но противъ всякаго назначенія. Они дали гласность своему протесту, вкратц? изложивъ причины его. Чего хот?ли эти люди? Всего или ничего, таковъ былъ ихъ лозунгъ. Ничего, то есть остаться при status quo – безъ лицем?рія, безъ ложныхъ конституціонныхъ прикрытій, безъ парламентскихъ мистификацій, безъ легальной оппозиціи; иди всего, т. е. всеобщей подачи голосовъ, съ ея условіями, ея гарантіями, ея формами, ея правомъ, ея философіей, ея политическими и экономическими посл?дствіями, – однимъ словомъ, со вс?ми ея соціальными реформами. Имъ надо?ли парламентскіе дебаты, и золотая середина, и среднія мн?нія, и ум?ренныя стремленія, и вс? компромиссы и ухищренія доктринеровъ.

Вы поб?ждены и зам?шаны въ пораженіе г. де Персиньи, говорили имъ поб?дители. Какъ поб?ждены? Говорите, если вамъ угодно, о правительственныхъ кандидатахъ; ихъ мы вамъ уступаемъ; говорите о себ? самихъ, присяжныхъ и узаконенныхъ оппозирующихъ союзникахъ имперіи, которыхъ презираютъ, не смотря на ихъ оппозицію. Что же касается до насъ, вашихъ настоящихъ противниковъ, то борьба между нами только что еще начинается. Вы хот?ли выборовъ – мы знаемъ для чего – мы же отвергли ихъ. Кто изъ насъ правъ – р?шитъ будущее. Разв? ваши 153,000 голосовъ могутъ служить отв?томъ на наши доводы? Разв? вопросъ, который насъ разд?ляетъ, можетъ быть р?шенъ простымъ большинствомъ голосовъ? Посмотримъ, что?то будетъ черезъ семь л?тъ. – А пока мы им?емъ 153,000 голосовъ, представляющихъ въ Париж? парламентскую оппозицію; а вы? сколько васъ? – Насъ пока восемнадцать челов?къ, восемнадцать, которые стоятъ вашихъ ста пятидесяти трехъ тысячъ.

ГЛАВА II.

Планъ кампаніи, составленный воспріемниками оппозиціи, друзьями правительства. – Рабочая масса, сл?дуя въ первый разъ своей собственной иде? и д?йствуя во имя ея, разрушаетъ вс? ихъ разсчеты. – Численный результатъ выборовъ. – Значеніе крестьянскихъ голосовъ.

Посл? того, какъ декретомъ 24 ноября сенату и законодательному собранію было возвращено до н?которой степени право голоса, въ изв?стныхъ правительственныхъ сферахъ стали считать оппозицію 1857 года слишкомъ слабою даже въ интересахъ самой власти. Поб?ды, одерживаемыя правительствомъ въ палат?, не доставляли ему славы; это вредило блеску императорской прерогативы. Первая уступка помазала націю по губамъ. Страна стала сожал?ть о политическихъ нравахъ іюльской монархіи. Эта прихоть могла сд?латься опасною. Н?которые друзья имперіи желали для нея поэтому оппозиціи бол?е многочисленной, хотя ум?ренной, а главное, не враждебной династіи.

Эта мысль, пущенная въ ходъ умными головами либеральнаго бонапартизма, была подхвачена на лету тою кликою, изъ которой могли выйти ораторы, въ особенности ораторы независимые. Вотъ причина, почему литераторы, журналисты, адвокаты, академики, профессоры и т. д. толпами повалили записываться въ кандидаты. Легитимисты и либералы, перекликаясь съ обоихъ крайнихъ полюсовъ политическаго горизонта, п?ли Осанну примиренія. Наконецъ, думали они, можно будетъ пом?риться силами въ парламент?, хотя бы только ради назиданія страны и ради чести свободы. Чего было бояться императорскому правительству кандидатовъ, поддерживаемыхъ такими журналами, какъ Presse, Opinion National, Siecle, Temps, Debats?.. Съ другой стороны, какъ же было не радоваться этимъ журналамъ и ихъ кліентамъ, видя, что Имперія склоняется къ парламентаризму? Буржуазія этимъ удовлетворялась; воздавалась честь политик? и учрежденіямъ 1830 года; сдерживалась в?чно волнующаяся демократія; наконецъ, подъ покровительствомъ императора скр?плялся союзъ, составленный старыми партіями въ 1848 году, въ славной улиц? Poitiers, противъ соціальной революціи. И вотъ вс? простофили принялись рукоплескать.

Избирательная кампанія была открыта согласно этому плану. Въ этомъ дух? былъ составленъ списокъ кандидатовъ оппозиціи. Правительство разсчитывало по крайней м?р? наполовину парижскихъ избирателей, какъ въ 1857 году; оно не испугалось бы тридцати оппозиціонныхъ депутатовъ, выбранныхъ департаментами. Списокъ кандидатовъ Сены былъ составленъ такъ, что не могъ возбуждать никакого безпокойства, предполагая даже самый неблагопріятный результатъ.

Единственная трудность, но за то очень важная, состояла въ томъ, чтобы недопустить демократію до какой нибудь возмутительной демонстраціи. Демонстрація эта могла выразиться или отказомъ подавать голоса, или подачей безъименныхъ билетовъ, или наконецъ избраніемъ лицъ, открыто и энергически враждебныхъ конституціи. Первое затрудненіе были ув?рены поб?дить съ помощію журналовъ, которые вс? стояли за баллотировку, и при сод?йствіи буржуазіи, бол?е склонной, по прим?ру прежнихъ вождей своихъ, говорить, ч?мъ молчать; что же касается безъименныхъ билетовъ, которыхъ боялись больше всего, то противъ нихъ можно было д?йствовать т?ми же средствами, и кром? того большинство считало, что д?йствовать такимъ образомъ все равно, что вовсе отказаться отъ участія въ баллотировк?. Наконецъ, со стороны народа правительство считало себя безопаснымъ. Въ 1848 народъ избралъ Лудовика Наполеона въ президенты; въ 1851 онъ принялъ плебисцитъ и участвовалъ въ государственномъ переворот?; въ 1852 онъ подалъ голосъ за Имперію. Не было никакихъ причинъ полагать, чтобы расположеніе его съ т?хъ поръ изм?нилось.

Если бы этотъ планъ удался, – а все заставляло предполагать, что онъ удастся, – то переходъ отъ