За кандидатовъ оппозиціи | 153,000 |
Безъименныхъ билетовъ | 4,556 |
Отсутствующихъ или неподающ. голоса | 86,000 |
Посл? этого какое же значеніе, какой смыслъ им?ютъ эти выборы?
Въ исторіи, можетъ быть, не было прим?ра, чтобы народъ, въ т?сномъ смысл?, въ смысл? сословія, въ противоположность дворянству, буржуазіи и церкви, заявилъ какимъ нибудь поступкомъ собственную мысль, собственную волю. Народъ ум?лъ всегда только кричать:
И вотъ вдругъ, черезъ дв?надцать л?тъ по возстановленіи имперіи, этотъ народъ безъ всякой видимой причины д?лаетъ крутой поворотъ, и 57,000 избирателей, рукоплескавшихъ въ 1851 году государственному перевороту и съ т?хъ поръ хранившихъ молчаніе, внезапно переходятъ на сторону оппозиціи и численнымъ перев?сомъ р?шаютъ парижскіе выборы противъ правительства. Чтоже им?етъ народъ противъ своего великаго избранника? На что онъ жалуется? Жаловаться! Это значило бы, что, по прим?ру стараго дворянства, буржуазіи и духовенства, народъ понимаетъ себя, какъ сословіе; что на политику онъ смотритъ съ точки зр?нія своихъ особенныхъ сословныхъ интересовъ и стремится управлять правительствомъ въ своихъ особенныхъ видахъ[6]. Но ничего подобнаго никогда не было ни прежде, ни посл? революціи.
Вотъ это то и составляетъ характеристическую черту девятнадцатаго в?ка. Въ ней также н?тъ ничего удивительнаго, какъ въ полигаміи и рабств? временъ патріарховъ, какъ въ феодализм? и папств? среднихъ в?ковъ.
Когда между монархіей божественнаго права и рабочей сельской и городской массой стояли посредствующіе классы духовенства, дворянства и буржуазіи, или средняго сословія, народъ не могъ выдти на политическую арену: онъ не принадлежалъ себ?; каждый простолюдинъ завис?лъ отъ какого нибудь патрона, отъ господина, епископа или аббата. Революція 89 года разорвала эту связь; народъ предоставленъ самому себ?, и изъ него составился классъ пролетаріевъ, работниковъ на зад?льной плат?, въ противуположность классу собственниковъ и капиталистовъ. Въ 1848 году соціализмъ, овлад?въ этой нестройной массой, далъ ей первую организацію: онъ создалъ изъ нея особое т?ло, вдохнулъ въ нее мысль, душу, создалъ ей права, внушилъ различныя идеи: право на трудъ, уничтоженіе зад?льной платы, пересозданіе собственности, ассоціацію, искорененіе пауперизма и т. д. Однимъ словомъ, простой народъ, который до 1848 былъ ничто, который едва отличался отъ буржуазіи, хотя съ 89 года и составлялъ отд?льное сословіе de jure et de facto, вдругъ пріобр?лъ самостоятельность, благодаря именно тому, что былъ лишенъ всего и противупоставленъ классу землевлад?льцевъ и промышленныхъ эксплуататоровъ. Теперь, подобно буржуазіи 1789 года, онъ стремится стать
Теперь для насъ становится ясно настоящее и даже будущее. Въ 1848 году народъ еще не понималъ своего положенія; не зналъ, въ чемъ состоятъ его выгоды; не сознавалъ своей идеи, и еще мен?е могъ выработать изъ нея какую нибудь политическую систему. Первой мыслью толпы, привыкшей къ рабству, было избрать себ? повелителя. Повелителемъ этимъ сд?лался Наполеонъ. Такъ римскіе плебеи предались Цезарю, такъ мятежные невольники предались Спартаку.
Но возстановленіе имперіи не есть еще окончательное р?шеніе. По странной прихоти судьбы вышло такъ, что Лудовикъ Наполеонъ, представитель народа, былъ въ тоже время избранъ покровителемъ интересовъ буржуазіи, блюстителемъ стараго общественнаго порядка, пересозданіе котораго очевидно составляетъ задачу современнаго плебея. Очевидно, что посл? дв?надцати л?тъ ожиданія народъ отвернулся отъ него. Подобно буржуазіи, которая хмурится и д?лаетъ оппозицію своимъ конституціоннымъ государямъ всякій разъ, какъ интересы ея страдаютъ, народъ вступилъ въ оппозицію противъ своего избранника. Мы уже знаемъ результатъ этой оппозиціи, и теперь важно не обмануться въ немъ.
Въ 1863 и 1864 народъ, вотируя за одно съ изв?стною частію буржуазіи и давая свои голоса ея кандидатамъ, вовсе не им?лъ въ виду поддерживать систему парламентской монархіи и д?лать
Какое же было д?ло народу до этихъ людей, до ихъ мн?ній и до ихъ прошлаго? Онъ страстно хот?лъ лишь одного: заявить свой разрывъ съ правительствомъ, отъ котораго онъ такъ мало ждалъ – и,