солдатами.
Свой план янтарщик мог осуществить только частично. Работали они таким образом, что на кладбище действовали отец со старшим сыном, а младший сидел в их землянке и стерёг остальное. Старик со старшим сыном выкопали яму, потом парень прибежал в землянку за следующей порцией, сказал брату, что захваченную с собой они благополучно спрятали, а сейчас сдвинули плиту и подготовили следующий тайник вот для этой сумки янтаря, а потом он прибежит и за третьей сумкой, когда эту закопают и подготовят яму для третьей. Вот младший брат сидел и ждал, и ждал… Долго ждал, наконец приполз старший за следующей торбой с янтарём и сообщил: всё идёт по плану, теперь вот это спрячут, а потом он опять вернётся. И младший ждал. Поручик, как и положено, замолчал на самом интересном месте. Слушатели тоже ждали затаив дыхание.
— Они всё-таки вернулись за следующей порцией, — сказал поручик после продолжительного молчания, — Но не дошли до своей землянки. Оба погибли на глазах мальчика, снаряд разорвался слишком близко. Мальчика спасла землянка, а вернее вырытый солдатами окоп, прикрытый сучьями и землёй. И не успели они сказать ему, где именно спрятали клад, так что в памяти осталась довольно смутная информация о тайнике в могиле, а в какой — неизвестно. Известно только, что в такой, на которой лежала надгробная плита, потому как приходилось её приподнимать и сдвигать. А мальчик как раз был одним из тех немногих, которые уцелели во время военных действий.
— Так он был одним из тех, которые орудовали теперь на кладбище? — спросил пан Хабрович.
— Нет, — ответил поручик. — Я же сказал — он скончался в прошлом году. И никому не выдал своей тайны. Лишь в прошлом году…
И опять поручик замолчал, и опять все затаили дыхание.
— Так вот, только в прошлом году… Впрочем, до сих пор нет у нас полной ясности, дело чрезвычайно запутано. Причём нас этот ваш Лысый специально запутывал. И только когда узнал, что мы-таки нашли янтарь, перестал нести чепуху и сказал то, что похоже на правду. Оказывается, он был знаком с тем младшим сыном, долгие годы они даже дружили и тот не раз упоминал о тайне военных лет. Лысый не воспринимал намёков всерьёз,.потому что все считали этого младшего сына немного чокнутым. А тот упорно возвращался к спрятанному в военные годы кладу и даже намекал о возможности совместных поисков. Тогда Лысый во время отпуска съездил в эти места, пообщался с местными рыбаками, понял, что россказни об янтаре могут оказаться и правдой. И ещё понял — янтарь очень прибыльное дело. Он даже скупил несколько подходящих кусков от рыбаков и по возвращении в ФРГ похвастался своему приятелю, тому самому младшему сыну. Тот был потрясён. Принялся расспрашивать подробности, где друг был, в каких именно местах, что видел. И наконец раскололся, рассказал о запрятанных в могилах кладах. Договорились — приедут сюда вместе, вместе раскопают и извлекут сокровища, а потом поделят по справедливости. Как вам уже известно, из планов ничего не вышло, младший сын скончался…
Тут за всё время рассказа поручика его перебил Павлик.
— Скончался собственной смертью? — подозрительно поинтересовался он.
— Самой что ни на есть собственной, — заверил его поручик. — Никто не помог ему покинуть сей бренный мир. Доконала собственная печень. Так что этим летом Лысый приехал сюда без него, а зато с американским поляком. И они попытались самостоятельно разыскать спрятанные сокровища. Думали — заявятся на кладбище, внимательно его осмотрят и на глаз определят, какая из могил была бы наиболее подходящим местом для сокрытия кладов. Определили, разрыли, но кладов не нашли. Вот и решили разрывать все подряд, авось наткнутся на сокровища. Всю операцию решили провернуть за одну ночь, а в случае чего вину свалить на художника, потому и придумали хитрую штуку со второй машиной.
— Погодите, — вмешался пан Джонатан. — Ведь уже несколько лет назад на кладбище кто-то шуровал, ещё до этих бандюг…
— Точно, было дело, — подтвердил его тесть.
— Это не они, — пояснил поручик милиции. — Тогда орудовали обычные кладбищенские гиены, разрывали могилы в поисках драгоценностей, мы задержали парочку преступников.
— А эти не подумали, что те гиены уже вытащили сокровища? И им нечего тут делать? — упорствовал пан Джонатан.
— Нет, не подумали. Те вытаскивали гробы, перетряхивали кости покойников в поисках драгоценных металлов. Короче, искали не там, где нужно. Эти знали — старик с сыном прятали мешочки с янтарём неглубоко, сразу под надгробной плитой. И плита тоже служила указателем. Не трогали тех могил, на которых надгробных плит не было. И ещё подумали: раз те копали глубже, значит, на поверхности клада не нашли. Впрочем, они всё равно решили бы рискнуть. В предвидении такого богатства стоило и потрудиться немного.
— Как оказалось, не очень стоило, — критически заметил пан Хабрович.
— Они думали, что стоило, — поправился поручик. — Да и сами подумайте: разве не имело смысла даже всю ночь вкалывать, если была вполне реальная надежда докопаться до таких сказочных сокровищ? Ведь не могли же они даже предположить, что ваши дети выследили их, и именно в эту ночь сидят в засаде на кладбище.
— Вообще-то мы сели в засаду из-за кабанов, — возразила Яночка.
— Ну, допустим, из-за кабанов. И выследили злоумышленников тоже не вы. И о двух машинах не имели понятия…
— А почему они говорили о том, что обязательно следует… как это? Короткими вылазками. Ну, лишь на короткое время встречаться. Тоже мне, на короткое, на целую ночь работы!
Подумав, поручик пояснил, в чём дело.
— А, вот ты о чём! Короткое время не относилось к кладбищенским работам. Просто преступники опасались, как бы люди не обратили внимание на них, и поэтому решили встречаться изредка и лишь на короткое время. Чтобы не бросаться в глаза. А о работах на кладбище в данную ночь и в самом деле собирались известить того… ну, как вы его назвали? Ага, Прилизанного.
Павлик смертельно обиделся на злоумышленников.
— Это же надо так вводить в заблуждение людей! Гиена несчастная…
— Теперь полагаю, что и ваша потеря отыщется, — заговорил поручик. — Пан Джонатан, я о вас говорю!
Ответа не последовало. Пани Ванда дёрнула мужа за рукав.
— Ты что? К тебе милиция обращается! Очнись! Джонатан!
Страдальчески нахмурив брови, пан Джонатан уставился невидящим взглядом куда-то перед собой.
— И меня там не было! — глухо шептал он. — Подумать только, меня там не было! И я не видел этого!
И неожиданно обрушился на пана Любанского:
— А все из-за вас, папочка! Министр, видите ли! Порядок наводить им приспичило! Я, как дурак, вкалывал, наводил идиотский порядок, а смог бы тоже покараулить! И не увидел! А все из-за вас папочка!
Взоры присутствующих недоуменно обратились на старика Любанского, который смущённо принялся закуривать, неловко оправдываясь:
— Ну, чего там! Ещё неизвестно, увидел бы чего или нет, а порядок наведён!
— Порядок! Да нас… наплевать мне на ваш порядок! Такого зрелища лишиться! И все из-за вас!
— Не из-за меня, а из-за министра, — упорствовал старик.
— Так ведь министр не приехал, — приняла сторону мужа его дочка. — А говоря по правде, так порядок потребовался тебе, папа, а не министру.
В спор вмешался поручик:
— Минутку, не понял. При чём тут министр?
Поскольку муж и отец упорно молчали, давать пояснения пришлось пани Ванде:
— Ну так ведь говорили, что должен приехать министр. Ещё раньше. Когда тут у вас суета началась, нагнали пограничников и милицию, все и решили — не иначе, как из-за приезда министра. И наши все дела бросили, взялись наводить порядок на пляже, закапывать протухшую рыбу, что тут на пляже гнила. Полдня провозились…
— А, так вот почему нам никто не мешал! — дошло до поручика. — А я ещё голову ломал — куда весь
