тут обсуждают?
Девушка поднялась, гордо выпрямившись во все свои сто шестьдесят сантиметров, сияя уверенностью, которой на самом деле не чувствовала.
Потянулась в… Она и сама не знала, что именно делала. Это было как-то связано с ее «избранностью» и было так же естественно, как дыхание. Но почему-то не доступно никому другому, даже Олегу.
Они называли это «техникой объединения». Такое неуклюжее, ничего не объясняющее название… Никого она не объединяла. Просто…
Просто ментал состоял из мыслей существ. Из волн, которые были мыслями, были чувствами, были… разумом? На какой-то момент Виктория совместила эти волны в своем сознании, смешала их в некое единое целое, и если мысли человечества были волнами, то она — нет, не океаном. Океаном было нечто неизмеримо большее, а она — лишь ничтожной его частью, но эту часть она смогла как-то изменить. На мгновение перенастроить то ли полярность, то ли еще что-то, чему и названия-то нет. Будто перевела небольшую частичку ментального океана, сейчас сконцентрированную в Зале Тысячи, в другое измерение, недоступное для взглядов извне. А затем плавно, отчаянно стараясь не повредить хрупкие искорки лежащих в ее ладонях душ, вернула обратно. Мягко-мягко. Ну вот и все.
Девушка открыла глаза, и весь Зал купался в голубоватых бликах, отраженных от ее застывшей в жемчужной синеве фигуры. Осторожно, не торопясь, стала перепрограммировать свою оболочку, из снопа небесного сияния вновь превращаясь в человеческое существо.
— Вот. Примерно так.
Ли-старший улыбнулся своей странной, знающей улыбкой и медленно кивнул Ирине. Та, закатив глаза, движением руки отправила в его сторону схематически нарисованный значок 1$. Виктория поймала себя на том, что тоже улыбается. Движение чуть позади и справа — Олег расслаблял плечи, сбрасывая огромное, сковывающее его напряжение. Девушка почувствовала, как верхняя губа сама собой поднимается, обнажая зубы. Ах так? Рано радуешься, господин хороший.
Она вновь повернулась к потрясенно перешептывающейся толпе.
— Сейчас была лишь маленькая демонстрация. Если нужно, я могу повторить то же самое в масштабах всей планеты. Если все согласятся, что это нужно.
Олег снова начал напрягаться. «Ага, все верно. Отступление от твоего драгоценного плана. И только попробуй меня сейчас останови!»
Собравшиеся в зале быстро уловили странные интонации этого «если».
— Есть какие-то проблемы?
— Проблемы! — Она рассмеялась, и было в этом звуке что-то истерическое. — Ребята, вы что, не поняли? Безопасность всей планеты замыкается на одном, в крайнем случае, на нескольких избранных разумах. Вам что, нужно разжевать и объяснить, чем это может закончиться?
«Это Власть, — думала она, пытаясь сглотнуть тошнотворный комок в горле. — Пока они еще не поняли, но это Власть с самой большой буквы, какую только можно себе представить. Я же буду держать под контролем всю ментальную сеть! А мне это на фиг не нужно».
Ментальный голос Олега плетью хлестнул по ее напряженным нервам:
«Девочка, если б тебе эта власть была „на фиг“ нужна, тебя бы никто сюда и близко не подпустил».
Серая Волчица вскинулась, больно наступив когтистой лапой ей на ногу, и Виктория, не обращая на поднявшийся в Зале гам, гордо вздернула подбородок.
«Плевать, куда меня подпускают, а куда нет. Это рабство. Я не хочу. Я достаточно побыла рабыней».
Олег повернулся к собравшимся и одарил их всех обаятельной улыбкой.
— Выдвинутое возражение не лишено оснований. Подумайте, возможно, имеет смысл подождать, пока подобной технике будут обучены другие наши операторы. Если, разумеется, к тому времени чужие всех их не утащат к себе… в рабство.
Виктория содрогнулась от этой скрытой, тщательно нацеленной угрозы. Если выбирать между добровольной службой своей планете и неясным, но однозначно малоприятным будущим, которое сулили чужие…
— Конечно, мы всегда можем предпочесть чужих с их понятиями о правах человека. Этот выбор у нас никто не отнимал, не правда ли?
Гад.
Рука поднялась, коснулась маленького шрама на виске. Она заткнулась. И села.
Олег повернулся к собранию.
— Придумать систему, обеспечивающую безопасность администраторов сети и исключающую возможность оказания на них давления извне, будет не так уж сложно. Сейчас вопрос о другом. Мы решаемся начать открытое, настоящее сопротивление захватчикам или мы продолжаем скулить о собственной беспомощности?
На мгновение в Зале повисла тишина. А затем купол содрогнулся от приветственных криков.
Виктория обреченно закрыла глаза. Так, против своей воли и незаметно для окружающих, была возведена на жемчужно-голубой трон первая королева Терры.
Виктория лежала неподвижно, пока он снимал с нее датчики. Не пошевелилась, когда он отступил на шаг, давая ей возможность встать. Даже не удосужилась пошевелиться, когда он прочистил горло.
— Так и будешь лежать здесь, предаваясь жалости к себе?
— Ты меня уничтожил. У-ни-что-жил. Отнял свободу, выбор, право самой определять свою жизнь.
Нет, гигантом мысли она не была. Но ситуацию, как всегда, прочитала безукоризненно.
— У таких, как ты, не бывает «своей жизни». Есть только «свой» мир и долг перед ним. Прими это.
— Ты что, и правда не понимаешь? — резко села, полыхнув голубыми глазами. — Теперь меня не оставят в покое! Не одни, так другие! На месте власти не может быть вакуума. Если я откажусь править, найдутся те, кто захочет делать это за меня! И сейчас, наверное, уже просчитывают, как бы половчее отодвинуть тебя в сторону…
Олег почувствовал, как губы дрогнули в довольной улыбке. Получилось! Как Избранная Виктория была ужасна. Но не безнадежна. Нет, не безнадежна.
— Ты лучше о другом подумай, — холодно перебил поток жалоб Посланник. — Из-за твоей дурацкой отсебятины мы не смогли протолкнуть осуществление плана «Объединение» сегодня. Пришлось отложить до следующего раза. Что это значит?
Она была сбита с толку. Олег вздохнул.
— Это значит, что мы дали чужим время среагировать.
Голубые глаза широко распахнулись.
— То есть они знают?
Ну и дура!
— Разумеется, они знают. Разве такое представление можно было пропустить? Теперь с минуты на минуту нанесут ответный удар.
— Боже мой!
— Ты, конечно, не могла не подсказать им самый лучший ход. «Безопасность планеты зависит от одного-единственного разума», — передразнил Олег. — Вот и будет сейчас охота за этим разумом. Извлечь тебя, и весь план рухнет, как карточный домик.
Она сглотнула. И неожиданно успокоилась.
— Что ты предпринял?
Разумеется, он все предусмотрел, заранее принял все возможные меры безопасности. Олег поморщился. Стареем. Становимся предсказуемыми. Впрочем, у этой девчонки инстинкты помоечной кошки. Непосредственную опасность она почувствовала бы гораздо острее и не стала бы устраивать этот спектакль. Эх, подумай он об этом раньше…
