оставаться лояльной, она любит миссис Томпкинс и недолюбливает ее супруга. Девушку перепугали неожиданные события, со страху она сбежала к подружке, но если ей удалось установить контакт с мамусей, то та ее немного успокоила и Ядя должна прийти в себя. Что отколола Эва, я не имею понятия, знаю твердо лишь одно – закрутила роман и, воспользовавшись отсутствием мужа, укатила с хахалем… отдохнуть, ха, ха… Дело житейское. Там, в Зволле, машина была ее?
– Ее.
– Представляю, как эта новость ее потрясла. Пусть, черт возьми, тщательно разберутся, где и когда могли у нее увести машину, потому что ни в жизнь не поверю, будто в любовном угаре она нашла время для участия в мокрухе. Не знаю, как часто уезжает ее супруг и ей выпадает случай насладиться жизнью, об этом тоже можно порасспросить домработницу. И еще, насколько мне известно, он у нее – прямо Аполлон или Дон Жуан во плоти, демонический тип…
– Любовник, насколько я понимаю? Не муж?
– Любовник, разумеется. А муж богатый.
Помолчав, инспектор Гурский удовлетворенно заметил:
– Не знаю, к каким выводам пришел инспектор Рейкееваген, но соображения пани переведу ему с особым удовольствием. Я лично тоже Эву исключил бы из подозреваемых.
– Как хорошо, что мы с вами, пан Роберт, можем себе позволить беседовать в какой-то степени частным образом…
– Сама пани много раз повторяла, что полицейский – тоже человек.
– В глубине души. Но совсем другое дело – снаружи. Что же касается Эвы, то я, кажется, догадалась, почему вы вдруг решили, что она проживает у моей Мартуси в Кракове. В дни Эвиной молодости на том месте не было никаких домов, обычная городская окраина, поля, луга, изредка халупки, и в этой хатенке мог проживать любой Эвин родственник, подруга, вообще кто угодно. А раз тут у нее такой роман наклюнулся… раз мужа надо с толку сбить, то она и сообщила несуществующий польский адрес. Муж мог разыскивать ее до посинения. А моя Мартуся чиста как слеза младенца.
– Как слеза, – повторил Гурский, явно думая о другом. – Провалиться мне на этом месте… пусть меня корова на мороженое пригласит, если пани действительно не единственный человек, который собственными глазами видел предполагаемого убийцу на стоянке в Зволле.
Корова малость сбила меня с толку. Проклятое воображение! Я так и видела ее на зеленом лугу у маленького столика с мороженым, как эта холера с ужимками пытается изящно присесть и грациозно обмахивается хвостом. С некоторым усилием отделавшись от. коровы, я без особого интереса спросила:
– Ну и что?
– А то, что на его месте я бы пани прикончил. Если на него не выйдут в ближайшее время, пани окажется в очень опасном положении.
Я заинтересовалась:
– А могут выйти?
– А леший ведает. Но я постараюсь узнать. Пока я не во всем уверен, скорее просто догадываюсь, слишком мало доказательств, но думается мне, там имеет место некий финансовый зигзаг…
– Мафия?
– Как раз нет…
Тут Гурский глянул на диктофон и махнул рукой:
– А, бог с ним, в случае чего сотру. Нет, не мафия. Один человек. Правда, я не исключаю наличия сообщника, даже двух или трех. Чтобы было кем жертвовать. Покойницу первую пристукнули.
– Тогда остальные должны встревожиться?
– Повторяю, это пока лишь мои домыслы… А волноваться им незачем, они согласовали между собой, что надо пустить ее в расход, может, излишне язык распускала. А может, денежки зажала и выдвигала условия… Как мне представляется, в деле крутятся миллионы евро. И только пани видела того типа и опознает в случае чего. Теперь понимаете?
Я разозлилась.
– Попрошу не запугивать! Откуда он узнает, что я – это я? Каким образом выйдет на меня? Он что, следил за мной? До куда? До Алиции? Нет, милый, когда утром я уезжала из гостиницы, рядом никого не было. По автостраде я ношусь быстро, терпеть не могу, если кто-то висит на хвосте. И вообще всякий сопровождающий бросается в глаза. А польские дороги? Ха-ха-ха! Представляю я этого несчастного иностранца на польских дорогах! Мы, поляки, знаем наизусть каждую яму, каждый ухаб, научились ездить по нашим теркам и даже ухитряемся развивать приличную скорость, оставаясь при этом в живых. Сама диву даюсь, как не бьются наши машины на каждом километре.
– Тут я с пани вполне согласен, – вежливо произнес Гурский. – Однако, полагаю, сразу после встречи с ним пани не бросилась снимать номера со своей машины? А ведь и дураку достаточно узнать номер автомобиля, чтобы…
– Ну уж не такая у него компьютерная память, раз взглянул – и навсегда запомнил… – не очень уверенно пробормотала я. – И что вы мне посоветуете? Повеситься? Или разбить ювелирную витрину, врезать по морде полицейскому чину, выстрелить из охотничьего ружья на главной улице столицы…
– Все равно пани не посадят, у нас катастрофически не хватает мест в камерах предварительного заключения.
– Так что мне делать?
– Пока ничего. Проявлять осторожность и помнить, что где-то ходит человек, который не прочь отправить вас на тот свет. И в случае чего сразу звонить мне. Я же, со своей стороны, постараюсь…
Французский консьерж Антуан Менье с возмущением отверг обвинение в том, что якобы недобросовестно относится к своим обязанностям. Как можно подозревать его в том, что он в отсутствие хозяев доверенных ему квартир передал ключи в чужие руки?! Да он над этими запасными ключами знаете, как дрожит? Вот они, тут, в комодике, видите? Занимают отдельный ящик, уложены аккуратно, к каждому пришпилена бумажка с номером квартиры. Проживает он с супругой, она тоже лицо доверенное, недаром ей жильцы поручают присматривать за квартирами, кормить кошечек и птичек, поливать цветочки. А уж в сезон отпусков они с супругой удваивают бдительность. Сигнализация – это, конечно, хорошо, но свои уши да глаза вернее. А что случилось? Кража со взломом? Что украли?
А, вы про гараж. Что касается гаражей, туда он без надобности не заглядывает, жена тоже, цветочков и животных в гаражах нет. Мсье Ляпуэн уехал на своей машине, он, Антуан, видел лично, гараж должен был остаться пустым. Впрочем, когда этот чокнутый пытался влезть в гараж мсье Ляпуэна, он сам был там, вместе с полицией, нет, не было необходимости его вызывать, он всегда бдительно охраняет доверенный ему дом, так что, как увидел полицию, оказался тут как тут. А этот чокнутый в гараж лез, прямо психопат какой-то, в гараж, а не в дом, потом выяснилось, что перепутал сдуру. Там рядом живет врач, так он к врачу хотел забраться, наркотики свистнуть, ну и перемешалось все в его пустой башке. Впрочем, к врачу он и вовсе бы не влез, там сигнализация еще похлеще будет, чем у мсье Ляпуэна.
Да, в самом деле, в гараже стояла машина. Нет, не мсье Ляпуэна, тот на своей укатил, а другая какая- то, темный «мерседес». Нет, консьержа это не касается, не его дело, может, кто из знакомых попросил свою машину на время поставить. О, может, та дама, с которой мсье Ляпуэн уехал? Он перед отъездом заранее вывел из гаража свой «ягуар», так когда машина стояла у ворот, женщина уже сидела внутри.
Тщательно проведенное расследование позволило инспектору Рейкеевагену сделать следующий вывод. Когда прибывшая полиция принялась ловить взломщика, собралась целая толпа зевак, некоторые даже принимали участие в поимке того чокнутого. Супруга консьержа не выдержала, тоже сбегала поглядеть, что там за шум. Нет, ключей от квартиры мсье Ляпуэна она не взяла с собой, нет, не возвращалась за ними, они вообще оказались там не нужны, потому что придурка взломщика схватили почти на пороге, когда он под вой сирены взламывал гаражную дверь. Так что он лишь немного повредил электронное устройство, но потом муж его починил. А вообще гаражные ворота открываются с помощью пульта, запасной пульт остался у консьержки, вон он, как лежал на полке, так и лежит. А изнутри гараж открывается вручную, достаточно засов отодвинуть. И запирается так же.
В квартиру мсье Ляпуэна никто не входил, она сама проследила. Все это недолго продолжалось, гараж заперли, и она поспешила к себе, ее немного беспокоило, что выскочила она, не заперев за собой двери
