самоедствовала бы.
Теперь она посмеивалась над собой. А это не страшно. В другой раз попробует быть умнее, не полезет к кому попало со своими секретами.
Шла Лена из кино, никаких мучений и страданий. Как важно понять, что не всякая черствость, душевная грубость, жестокость имеет отношение именно к тебе, Лене, безобидной и беззащитной. Лично к тебе. Нет, лично к тебе в данном случае эти качества Марины не относятся. Марина такой человек. Вот и все. Она со всеми такая, с любым, кто подвернется. А тогда незачем себя обвинять и мучить.
Идет девочка из кино. Теплый вечер, луна прыгает в тучах. Легко шагает девочка, раздумывает о жизни. Не проживешь, наверное, без умения защищать себя. Вот и в баскетболе — ставится защита из вытянутых рук. Лес рук, частокол рук. А как же? Позволить противнику прорваться? Да ни за что.
А обижаться на людей — так и будешь всю жизнь в обиде. Люди разные — есть эгоисты, есть злые, равнодушные. А ты умей противостоять. Будь защищенной, не теряй чувства юмора и веры в себя.
Сегодня на тренировке, между прочим, Лена почти все мячи сумела уложить в кольцо. Почему не порадоваться? Может быть, скоро ее переведут из запасных в основной состав. Почему не надеяться? Вот так, дорогая луна! И Лена весело подмигнула круглой луне, выпрыгнувшей в очередной раз из синего облака.
Мама сказала:
— Если память мне не изменяет — скоро каникулы. Какие у нас планы?
— Не знаю, мам. Я планов не люблю.
— Это еще почему?
— Они срываются, планы-то.
— А, ясно. Ты любишь экспромты. Ну что же, можно и так.
— Ага, мам, экспромты лучше.
— Вот только мне интересно, как ты сможешь уехать в Новгород к Веруше, если не купишь заранее билет?
Стало ясно. План на каникулы Лены мама составила сама — Лена поедет в Новгород к маминой подруге Веруше. А спросила у Лены просто так, из соображений этики или педагогики, кто их разберет.
Первая реакция была отказаться — ну чего я там не видела в этом Новгороде? Но отказываться было глупо — она давно хотела посмотреть этот старинный, сказочный город. Оперный, пряничный, картинный. Сама себе его вообразила, теперь хорошо бы поглядеть. И Веруша звала — у нее квартира пустая, живет одна, весь день на работе в редакции. Хорошо.
— Ладно, мам, завтра поеду на вокзал за билетом.
— Лучше на автостанцию — «Икарус» ходит, шоссе прекрасное, в окно смотреть — одно удовольствие.
— Всю жизнь мечтала смотреть в окно «Икаруса», — ответила Лена мирно.
— Ирония? — поинтересовалась мама, дочищая морковку.
— Отчасти. В общем все принято.
— Какая-то ты новая стала, — задумчиво сказала мама. Она мыла руки, а смотрела не на руки, а на дочь. — Другая. — И, вешая на место полотенце, добавила: — Такая ты мне нравишься больше.
Новгород сорвался неожиданно.
На тренировке Светлана Михайловна сказала:
— В каникулы будет наша первая игра. Слышите, девочки?
Они стояли перед ней, высоконькие, длинноногие, у Гали майка, как всегда, навыпуск. Марина с длинными волосами и выщипанными бровями хороша, как кинозвезда. Лена расправила плечи. Хорошие девчонки, славные. И когда они чего-то достигают, выравниваются, вырастают — тренер их любит еще больше. Они — результат ее усилий.
— А я уезжаю, — вдруг сказала Галя, — на поезде дружбы.
— И далеко везет тебя этот поезд? — спросила Светлана Михайловна, стараясь скрыть огорчение.
— В Ленинград, Светлана Михайловна, — оживленно заговорила Галя. — Там одна молодежь, и я без мамы, без всех. И Ленинград, представляете?
Галя смотрела светлыми откровенно радостными глазами, и от этой откровенности все сразу смирились с тем, что она уезжает развлекаться и оставляет команду в ответственный момент. Такая она искренняя, непосредственная и славная, Галя. И ей можно то, что другим нельзя. Марина возьмет силой, а Гале сами отдадут все. Отдадут, и будут рады, что Галя взяла, не отказалась. Лене не дано ни то, ни другое. Характер такой, трудный — для себя. Ну что ж, какой есть. Придется такой донашивать, так шутит мама — правда, кажется, про свой характер.
Теперь в команде оставалось ровно пять девочек, теперь они будут играть без запасных. Лена вопросительно посмотрела на Светлану Михайловну. И Светлана Михайловна поняла вопрос. Молча, взглядом, сказала: «Да, да, перейдешь из запасных. И не робей».
Как легко стало на душе. Как необходимо человеку, чтобы в него верили. И как он благодарен за это. И как светится мир вокруг, когда отходит скованность и сомнения. И как ненадолго хватает этой радости.
Уже к вечеру Лена занервничала: а вдруг не справлюсь? А вдруг опозорюсь? А вдруг всех подведу? А вдруг… И накатили на нее сомнения, переживания, тревоги и полное неверие в себя. Как машины — наезжали и давили.
— Мама, а может, все-таки поехать мне в Новгород? Ну что баскетбол? Без меня он обходился этот баскетбол, и проживут без меня. А Новгород пряничный город. И Веруша — твоя университетская подруга. И билет уже куплен. И вообще…
— Та-ак, — мама внимательно, жалостно смотрит на Лену. Ну куда деваться от взгляда, который видит тебя насквозь? И как же не понимает мама, что не надо, нельзя видеть человека насквозь. Близкий человек, а не понимает…
— Нет, Ленка, не поедешь ты ни в какой Новгород. И вообще — чего ты не видела в этом Новгороде?
— Ну, мам, это же жемчужина русской истории. А Веруша — подруга с полувековым стажем.
— Эй, эй, — мама засмеялась, — язва ты, дочь. Такой стаж у нас далеко впереди. Очень, очень далеко.
Мама поправила прическу. Потом по-хозяйски согнала челку со лба Лены, заглянула в глаза, сказала серьезно:
— Неспортивно будет, если уедешь.
Это был довод. Это было убедительно и единственно. Спорить не приходится. А что приходится? То, что спортивно — справиться с собой.
Вот что такое спорт. Впервые Лена с полной ясностью, как ей казалось, почувствовала это. Вот он что такое — спорт. Можно кидать мяч точно и научиться кидать его еще точнее. Можно не делать пробежек и овладеть искусством точной передачи, даже — точнейшей. И можно избавиться от ошибок, это трудно, это очень даже трудно, но это можно. И все равно ты еще не спортсмен при всем при этом. Мастерство достижимо трудом. Светлана Михайловна часто это повторяет. И она права, Светлана Михайловна. И мама права. Но есть что-то, чему нельзя научиться, сколько ни учись. До этого надо дорасти, дожить. Это когда ты почувствуешь, что от тебя кое-что зависит в общем деле, и если ты подведешь, то будет тебе за это не мамино всепрощение, а суд строгий, укор справедливый. Потому что все честно отдают себя. И ты недодавать не имеешь права — ты с ними. И связана не родством, не отношением старшего к младшему — а равными усилиями, равным положением и общей ответственностью. Не ласково, не мило, а жестко. И это, оказывается, спорт. И от этого, оказывается, нельзя бежать. Потому что бежать от этого — это бежать от жизни. А ведь нельзя жить, убегая от жизни. Вот до чего додумалась, дочувствовалась Лена в ту ночь. Доросла.
И утром побежала на тренировку, потому что начались каникулы, и тренировки были теперь каждый день, с перерывом только на Новый год, на сам праздник. Но до праздника оставалось еще два дня.
