«Уже лучше, – подумала Ева, пытаясь выплюнуть изо рта крупный кусок суглинка, – теперь надо продвигаться вперед. Если бы я только знала, какой длины провал и как долго мне придется карабкаться вперед по стенке!»
Уши Ершовой были залеплены жижей. Она не слышала абсолютно ничего. Девушка продвигалась вперед, преодолевая сопротивление мутного грязевого потока и молясь, чтобы ее руки вновь не свело судорогой. От усталости у нее меркло в глазах. Ева попыталась спуститься пониже и проверить, не появился ли в туннеле пол, когда ее усталые руки подломились, и девушка рухнула вниз. Она зажмурилась, готовясь уйти в жижу с головой, но глубина грязи в этом месте едва достигала полуметра. Измученная Ева несколько секунд просто лежала, бессмысленно глядя в потолок. Ей было холодно, но девушка ничего не чувствовала, кроме боли в натруженных мышцах.
«Еще минутку полежу и пойду, – подумала она. – Только бы сознание не потерять!»
Отчаянным усилием воли Ершова встала и побрела по туннелю, который медленно, но верно шел наверх.
Слюнько, лишившийся аппаратуры и коньяка, был безутешен. Бубнов попытался было пробормотать слова сочувствия, но наткнулся на жесткий взгляд профессора и осекся.
– Лучше бы мы вас, Дмитрий, отправили багажом, а УЗИ-аппарат взяли в салон, – сказал Игорь Георгиевич, буровя аспиранта глазами.
Марьяна бегала вдоль ленты, ожидая появления остальных чемоданов. Они все не появлялись, и Филимонову начали мучить дурные предчувствия.
«Неужели остальной багаж потерян?» – думала она.
Сердце Марьяны чуть не остановилось от ужаса. В одном из чемоданов, замаскированное под ящичек с медицинскими инструментами, у Филимоновой лежало нечто совсем иное. И это иное, что она ото всех скрывала, было ей очень нужно. Усилием воли девушка взяла себя в руки.
– Спокойно, Марьяна, – сказала она самой себе, – спокойно! Багаж найдется.
Но чемоданы на ленте так и не появлялись. Кусая губы, Марьяна вернулась к Слюнько.
– У нас тоже есть УЗИ-аппарат. Даже два! – говорила новая подруга Бубнова.
– Позвольте спросить, – язвительно сказала Марьяна, пытаясь справиться с нервозностью, – что может делать девушка в два часа ночи в аэропорту города Краснодара с двумя УЗИ-аппаратами?
Слюнько поднял голову и уставился на спутницу Дмитрия.
Бубнов покраснел еще сильнее.
– Отец Алены – медик, – пояснил он, слегка прикрывая новую подругу плечом.
– Папа взял меня с собой в последнюю минуту, – пояснила девушка, – я пока всего лишь студентка, но отец считает, что меня уже можно привлекать к серьезным проектам. Хотя бы в статусе лаборанта. Так что я тут по делу!
Игорь Георгиевич хмыкнул.
– Медик – это еще ничего, – сказал он, – главное, чтобы не криомедик.
– Алена! – вдруг раздался громовой голос, перекрывший шум аэропорта. – Немедленно иди сюда!
Слюнько, Марьяна, Бубнов и блондиночка повернулись. Неподалеку от них, рядом с огромной кучей коробок, пакетов и ящиков, стоял академик Защокин. Лицо его пылало от гнева.
– Это мой папа, – пролепетала Алена, – познакомьтесь.
– Мы знакомы! – прогрохотал Александр Павлович, подходя поближе. – И я настоятельно тебе рекомендую, дорогая, держаться от этих людей подальше! Они тебя научат плохому.
Алена вжала голову в плечи и уныло побрела к группе криомедиков. Несколько раз она оглядывалась и бросала на Бубнова печальные взоры.
– Прямо-таки Монтекки и Капулетти, – пробормотала Марьяна.
Дмитрий неотрывно смотрел на удалявшуюся девушку. Его лицо, несколько минут тому назад оживившееся, снова приобрело уже привычное страдальческое выражение.
– Вы, Бубнов, о яйце, о яйце думайте! – строго сказал аспиранту Слюнько, на секунду оторвавшись от созерцания разбитой аппаратуры. – У вас одни девушки на уме! Только-только вы напились и дебоширили в самолете из-за Маши, как уже подцепили эту Алену! Позор. И кого я только взял в аспирантуру?!
В этот момент на ленте появился еще один чемодан. Марьяна бросилась к нему, чуть не сбив с ног благообразную пожилую чету. Это был ее чемодан. Филимонова быстро поставила его на пол, открыла и проверила содержимое.
И алмазный резак, и портативная лазерная установка были на месте.
Ступеньки, по которым спускались Виктория и Бадмаев, закончились круглой галереей, оттуда отходили в разном направлении несколько туннелей. В один из коридоров тянулся провод. Было довольно сухо. Внутрискальные полости размещались высоко в скале недалеко от ее вершины.
– Туда, – сказал Юрий.
Молодые люди быстро пошли вперед. Коридор, явно рукотворный, имел покатый пол и вел вниз.
– Интересно, что мы там найдем? – тихо спросила Сушко.
– Мне также интересно, кто вырубил эти ходы и с какой целью, – сказал Бадмаев. – Наверху, на горе, располагалась только небольшая крепость. Видимо, почти вся жизнь неизвестного народа проходила здесь, под землей.
– Как муравьи жили, – поморщилась Сушко, которая любила простор и свежий воздух.
– Похоже, – кивнул Юрий. – Мне только непонятно, куда они подевались и почему здесь, в пещерах, не осталось никаких предметов?
– Может, мы найдем что-нибудь дальше? – предположила Виктория. – Неизвестно, куда ведут галереи и какого размера вообще все это сооружение.
– Ты бывала здесь раньше? – спросил Бадмаев.
– Не была, и не знала о том, что тут что-то есть, – ответила девушка, – я-то и в освоенном подвале была всего пару раз. А о том, что вся скала под нами изрыта ходами, я и не предполагала.
– Я тоже, – ответил Юрий. – Вернее, я предполагал, что так и есть, но думал, что тут все давным-давно камнями завалено. Был убежден, что подземелье заканчивается нашим подвалом.
– По идее, Иванов должен был знать, что в ящике – камни, – сказала Виктория.
– Ну и что, что камни, – пожал плечами Бадмаев, – ему могли сказать, что это – ценные научные экспонаты, и он бы поверил. Он ведь в этом ничего не понимал.
– Зато готовил он замечательно, – вздохнула Виктория, у которой засосало под ложечкой.
Они продолжали идти по галерее, глядя на провод.
– Стой! – вдруг проговорил Юрий.
В полу туннеля было вырублено круглое отверстие. Провод уходил туда. Внизу было совершенно темно. Выяснить, какова глубина провала, было невозможно. Бадмаев посветил вниз, но ничего не увидел.
– И что же нам делать? Спускаться по проводу? – спросила Виктория. – А вдруг он не выдержит?
– Он совершенно точно не выдержит, – покачал головой Юрий. – Он никак не рассчитан на мои сто килограммов. И на твои шестьдесят – тоже.
Ботаник опустился на одно колено и принялся изучать пол на краю провала.
– Как-то же он, преступник, туда спускался, – сказал Бадмаев. – Вот я пытаюсь понять – как?
В этот момент где-то в глубине послышался дикий крик.
Волосы у Виктории встали дыбом. Дыхание перехватило. По ее спине потекла одинокая капля пота. Бадмаев вскочил и напряженно прислушался. Девушка таращилась в темноту. В ее ушах все еще звучал голос, определенно звавший на помощь.
– Кто это? Женщина? Мужчина? – хрипло спросила она Юрия. – Мне кажется, что этот голос мне смутно знаком.
Ботаник ничего не ответил. Он поднял палец вверх, призывая ее к молчанию.
Но крик больше не повторялся.
Коридор под ногами Евы становился все суше. Слой грязи сократился до нескольких сантиметров, а потом и вовсе пропал. Ершова потеряла счет времени. Ей казалось, что она идет по подземным коридорам уже неделю, хотя прошло всего лишь несколько часов.
«Пол повышается, – думала девушка, – возможно, вскоре я смогу выбраться на поверхность!»
Ева шла в кромешной тьме, касаясь стен руками и прислушиваясь к собственной интуиции. Внезапно под
