Миша сидел на стуле напротив, и по его телу разливалась сладкая истома. Воспоминания о прошедшей ночи волновали и будоражили. В реальности все оказалось еще лучше, острее и ярче, чем в воображении.
«А ведь я столько раз слышал, что никогда нельзя ничего ждать. Если чего-то долго ждешь, чего-то долго хочешь, представляешь, жаждешь, капаешь слюной, то потом часто наступает разочарование».
– Мне надо в школу, – сказал он. – Но теперь это невозможно, меня ж там поймают.
– Тебе что, снаряд от BFG в голову попал? – спросил Медуза. – Зомби розмарином затравили? Какая школа? Пойдешь грузчиком работать, аллигатор.
– Надо учиться, поступать в институт, потом работать, – проговорил Миша, посмотрев на Катю. – У меня же… ответственность.
– Какие ты слова знаешь в свои шестнадцать, – сказал Медуза.
– Мне тоже надо в институт, – сообщила Катя. – Я на третьем курсе уже. Но тоже нельзя. Меня там будут ждать.
Мише опять нестерпимо захотелось повторить все то, что было ночью. Он сидел и не верил, что сказка обернулась явью, и он, Кроки, теперь со своей принцессой. Во плоти.
Миша посмотрел в декольте ее махрового халата и с трудом удержался, чтобы не облизать языком губы.
– А я выспался, – сказал он.
– Я тоже, – засмеялась Катя. – Впервые за последний год.
– Вы не о том думаете, – произнес Медуза. – Думайте о том, кто убил тамаду. А то закончится тем, что вас посадят в разные камеры. Ибо следователи никогда не поверят, что свадьба, которая завершилась побегом невесты, к смерти этой женщины не имеет никакого отношения. Возможно, тамаду отравили случайно. Для кого предназначался яд?
Миша и Катя молчали. В дверь позвонили.
– Ну, вот они, – сказал Медуза, глядя в глазок, – легки на помине. Спрячьтесь где-нибудь.
Он открыл дверь людям в форме.
Даша играла на пианино, нажимая ладошками на все клавиши сразу.
– Бом, бом, ба-бам!
Дашенька ткнула в клавиши еще и локтем.
«Хорошо, девочка еще до педалей не дотягивается», – малодушно подумала Елена Варфоломеевна.
– Ба-ба-ба-баааам!
– Так, дорогая, – умываемся и спать, – строго сказала няня.
– Дася идет, – проговорила Даша и дисциплинированно пошла в ванную комнату. – А сказку про плинца?
– Обязательно расскажу сказку, – кивнула няня. – Ты укладывайся в постельку, а я тебе расскажу о том, как к трем глупеньким принцесскам приехал новый прекрасный принц. Он сразу предупредил через своего секретаря, что ищет самую красивую принцессу на свете, чтобы жениться на ней, но пока попадаются все не такие, как нужно.
– Я буду самой красивой! Мне удастся его сразить, я верю, – сказала первая принцесска и удалилась в ванную комнату, где долго подводила глаза тушью, мазала лицо тональным кремом и покрывала губы слоем помады.
Вторая принцесса подумала-подумала, да и вырезала из журнала фотографию Моники Белуччи. Эту фотографию принцесска наклеила себе на лицо, вырезав дырочки для глаз.
– Похожа я на Монику? – спрашивала она и вертелась перед зеркалом.
– Главное, чтобы не на Левински, – отвечали сестры.
Третья принцесса отправилась к пластическому хирургу, и ей перешили нос, увеличили грудь и удлинили ноги.
И вот приехал прекрасный принц. Он и сам был красавчик, и принцессу в жены искал самую красивую.
– Понимаете, – говорил принц, сидя за столом и поедая соленый помидорчик, – как только я нахожу красивую девушку, вскоре встречаю еще более красивую, и начинаю встречаться с новенькой. Но еще через некоторое время встречаю еще более прекрасную девушку. И опять! Ах, эта ситуация разбивает мне сердце!
Принцесски задумались.
– А если ваша жена, самая красивая девушка на свете, станет старенькой и некрасивой бабушкой? – спросила одна из принцесс.
– Ха-ха, – искренне засмеялся принц, – я жену сменю задолго до того, как она станет некрасивой. – Он тщательно присмотрелся к принцессе. – Ну, я определился. Моей женой станет вот эта принцесска.
И он показал на принцессу, которая ходила к пластическому хирургу.
– Нет, спасибо, – сказала та. – Я не буду.
Принц уехал и больше не приезжал. Среди народа долго ходили слухи, что принцесска отказалась от своего счастья, но на самом деле никакого бы счастья и не было, потому что любить надо за доброту, а не за красоту.
Даша заснула, не дослушав сказку до конца.
Елена Варфоломеевна сидела перед следователем. У него были совиные глаза, гладко выбритое лицо и губы, которые время от времени вытягивались в трубочку.
– Я пятнадцать лет проработала психологом в МЧС, – сказала няня. – Летала по стране, оказывала помощь пострадавшим в ЧП.
Следователь поднял бровь. Девушка, которая сидела напротив него, очень располагала, ей хотелось доверить все самое сокровенное.
– Тяжелая работа, – сказал он.
– Сейчас я няня у детей Вильчинских, – сообщила Елена Варфоломеевна, – Даши, Аси и Миши. Им, соответственно, четыре, четырнадцать и шестнадцать.
– Вы шутите? – спросил следователь, раздражаясь. – Я могу понять, зачем нужна няня младшей девочке, а вот зачем старшим? Носики вытирать?
– Сейчас объясню, – сказала Елена Варфоломеевна, – старшие дети жили сами по себе, по сути, за ними никто не следил, родители были заняты своими делами. Они не высыпались, питались чипсами, а о проверке дневников речь вообще не шла уже лет пять.
– Я в таком возрасте уже работал… трудился… в общем, сам себе покупал сигареты и коньяк, – проговорил следователь, благоразумно не раскрывая тип своей подростковой деятельности, – а ваши эти… мажорчики. Сами из холодильника не могут еду достать.
Елена Варфоломеевна тактично промолчала.
– Так что произошло на свадьбе? – спросил следователь и вытянул губы в трубочку.
– Невеста отменила свадьбу и сказала, что любит другого. Мишу.
– Шестнадцатилетнего пацана? Сильно, – кивнул следователь. – В результате этого происшествия скончалась гражданка Чудникова Нинель Петровна сорока лет.
– Это никак не связанные события, – покачала головой Елена Варфоломеевна. – Влюбленные дети отдельно, труп тамады – отдельно.
– Ну конечно! – хмыкнул следователь.
– Невеста на свадьбе не хотела выходить замуж, в жизни я не видела такой несчастной девушки. Как будто ее силой выдавали за нелюбимого, как двести лет назад. Фактически, так и было, девушка выполняла волю родителей. Но когда Миша протянул ей соломинку, девушка за нее ухватилась. Но! Кое-что мне до сих пор непонятно. Почему до разговора с Мишей в туалете невеста не протестовала против этого брака? Почему Миша кинулся ее защищать? Почему он стоял с ней плечом к плечу с таким видом, как будто готов за нее жизнь отдать? Ведь когда мы пришли на свадьбу, то они ни словом, ни взглядом не показали, что знакомы.
– Думаю, у них были основания это скрывать, – с довольным видом сказал следователь, что-то записывая.
