– До утра никак, – сказал дядька, почесав затылок. – Но если Машка не придет, я пущу тебя переночевать.
– Спасибо, не надо, – ответила блондиночка, едва удержавшись от того, чтобы не начать плеваться.
В этот момент ворота хлопнули, и во двор вошла крупная женщина в платочке.
– Это кто? – ревниво спросила она, ткнув пальцем в бывшую подругу Маркса.
– Не знаю, – добродушно ответил сторож, – заплутала. Видимо, давно. Посмотри, какая тощенькая!
– Мне надо в город, – повторила блондинка.
– В город – никак. Но тут неподалеку есть санаторий, – сказала Машка. – Через лес всего полчаса ходу. Там всегда есть народ, попросишь кого-нибудь из постояльцев подвезти тебя. Кстати, меня зовут Машей.
– Ксения, – ответила блондиночка. – Так как добраться до санатория?
Мария объяснила.
– Спасибо, – сказала фифа и повернулась, чтобы уходить.
– Будь осторожна, – внезапно произнесла Маша, – там орудует маньяк.
Красавица поежилась.
– Он не в лесу, а в самом санатории. Внутри, – продолжила женщина. – Оставайся, утром поедешь.
– Нет. Я спешу, – покачала головой блондиночка.
«Уничтожу! И как бизнесмена, и как личность, – сказала девушка про себя, выходя из ворот фермы, – я все про него знаю. Будет сидеть и каждый день по десять раз вспоминать, как вышвырнул меня ночью в лесу из машины. Это было большой ошибкой, дорогой! Очень большой ошибкой».
Она нащупала ключ, лежавший в кармане ее джинсов. Красавице было очень нужно попасть домой раньше, чем туда вернется Маркс.
– До чего все-таки дошел технический прогресс, – сказал Рязанцев, закидывая ноги на директорский стол, – Интернет, мобильные телефоны, навигационные спутники, установки для производства бензина из водки и песка…
– Все-таки русские – гениальные ученые, – добавила Ева. – Братья Черепановы, Попов, Королев, Циолковский. Химик Менделеев. Кулибин опять же! Наверное, дальний предок профессора Кулибиной. Кстати, что он изобрел?
– Уникальные карманные часы. В их корпусе помимо собственно часового механизма помещались еще и механизм часового боя, музыкальный аппарат, воспроизводивший несколько мелодий, и крошечный театр- автомат с подвижными фигурками. Ныне часы хранятся в Эрмитаже, – ответил полковник, взял в руки сотовый и посмотрел на часы. Олег все не звонил.
– Хочу посмотреть на эти часы, – сказала девушка.
– Обязательно, – улыбнулся полковник. – Поженимся и поедем в свадебное путешествие в Петербург. Там есть на что посмотреть. В России всегда было полно гениев.
– Только русские почему-то очень бедные. Хотя и умные, – вздохнула Ершова.
– А как же проблемы с дураками и дорогами? – засмеялся Владимир Евгеньевич. – Значит, не такие уж мы, русские, и умные. Особенно в свете того, что дороги у нас и правда плохие.
– Ничего. Это временно, – нахмурилась Ершова. – Дороги у нас в стране когда-нибудь неизбежно построят.
– А с дураками что делать?
– Я думаю, что химик Кулибина изобретет специальное вещество, которое будет улучшать умственные способности населения.
– Или уже изобрела и втихую сама глотает? – рассмеялся полковник. – Поэтому она такая умная, хотя и блондинка голубоглазая?
– Я думаю, – рассердилась Ева, – у нее мощный интеллект от рождения. А то, что она женщина, да еще и блондинка, не имеет решающего значения. Бывают умные девушки! Например, Софья Ковалевская и Мария Кюри. Света Булкина, конечно, в их число не входит.
– Между прочим, наша Светлана Георгиевна… – начал было Рязанцев, но прикусил язык, чтобы не выдать важную информацию, которую он не имел права разглашать.
– Так что ты хотел рассказать о своей секретарше? – переспросила Ершова, стремительно мрачнея. В ее душе вновь проснулась ревность.
В этот момент позвонил Скляров.
– У нас все без изменений. Телефон Энгельса находится в пределах того же круга, – сказал Олег, – по- моему, он не движется.
– Это в лесу? – спросил полковник, вставая.
– По-видимому, да.
– И возможностей определить его местоположение поточнее не существует?
– Нет.
Ева тоже встала. Повисла пауза.
– Тогда будем прочесывать всю зону, – принял решение Владимир Евгеньевич. – Всю! Радиусом тридцать километров с центром в районе вышки сотовой связи. Надо связаться с министром обороны. Где там ближайшая военная часть? – сказал полковник в трубку, отключил связь и быстро направился к выходу из директорского кабинета. – Поехали, – махнул он Еве. – Нам здесь делать больше нечего.
– А как же Булкина?
– Потом, Ева, все потом. Поехали! Нам нужно приложить все усилия к тому, чтобы найти телефон Энгельса и, если повезет, его самого. Со Светой будем разбираться позже. Пусть остается здесь.
Они пошли по коридору, потом побежали. Через несколько минут полковник забросил две сумки с вещами в багажник, Ева залезла на пассажирское сиденье его синей «десятки», а сам Рязанцев сел за руль. При этом он не отрывал телефона от уха, отдавая распоряжение за распоряжением.
– Ну да, конечно, там был труп, где же ему еще быть, – бормотала Алина, с трудом волоча потерявшую сознание подругу по осоке и колючкам.
Счастливый Макс подпрыгивал следом за ней на одной ножке. За ним шел Володя с монтировкой, которой он в ходе спасательной операции разбил стекло «копейки». Труп жертвы Игореши и его подельника остался в полузатонувшей машине.
– Надо вызвать милицию, – вдруг сказала Околелова слабым голосом, не делая попытки встать из грязи, по которой ее тащила Пузько.
– И «Скорую»! – добавил Энгельс, показывая на свою опухшую ногу.
– А также службу газа, – добавил Володя, принюхиваясь. Сероводородом воняло просто нестерпимо. – А то уже страшно машину заводить, искра проскочит, и тут все взорвется.
Они выбрались на относительно сухое место и со стонами повалились в траву. В строю остался только один Маркс. Он сходил к «Хаммеру», принес оттуда аптечку и продезинфицировал рану на ноге у многострадального Энгельса, налил Нелли валерьянки и укутал ее в свой махровый халат.
– Мне бы еще поесть и коньячку, – попросила Околелова, счастливо улыбаясь.
Володя сходил в машину и принес лаборантке соленых орешков и упаковку пива.
– Коллеги, я в раю, – пробормотала Нелли, делая большой глоток.
Потом Маркс присел на корточки возле дрожавшей от холода Алины и внимательно на нее посмотрел. Пузько покраснела.
– Меня ваш взгляд смущает, – сказала она с вызовом, скрещивая руки на груди и укрывая ее от нескромных глаз хозяина «Хаммера».
– Вы краснеете совершенно зря, – пожал плечами Володя. – На вас, девушка, налипло столько грязи, что уже и не разберешь, что у вас где. Конечно, я прежде всего мужчина, а потом уже просто хороший, добрый и богатый человек, но вы же не думаете, что я могу заинтересоваться такой замарашкой?
Он засмеялся. Алина разозлилась.
– Ну так что, кружевное платье нести? – спросил Володя. – Больше никакой одежды у меня в машине нет.
– Я не буду надевать чье-то поношенное платье, – отрезала Пузько.
– А чью-то поношенную футболку? – спросил Маркс, снимая свою майку через голову.
