вряд ли обратится за комментариями. Так что вполне можно представить знакомство шапочным».
Рязанцев, ведя машину по грунтовой дороге, внимательно слушал ее рассказ. На всякий случай он включил еще и диктофон.
– И в тот вечер мы опять встретились, – продолжала врать Ксения, тщательно обдумывая каждое слово и стремясь, чтобы ложь была как можно ближе к правде. – Мы собирались ехать в оперу, но по дороге… по дороге…
«Ну как мне им сказать, что Марксу вдруг приспичило вместо оперы ехать на природу и заниматься там сексом?» – подумала фифа, надуваясь от злобы, как жаба.
– По дороге вашему товарищу вдруг захотелось секса, и он решил изменить программу, – подсказал полковник. – Не стесняйтесь, девушка, с мужчинами это время от времени случается.
Ева покраснела. Ксения кивнула.
– Да, именно так, – сказала она, скромно потупившись.
– А когда же вы встретили ученых? – спросила Ершова.
– Вы не поверите, но они сами в нас врезались! На «копейке»! Там был молодой человек по имени Максим Энгельс! Я сначала не поверила. Шутка ли! Ночью в лесу встречаются Маркс и Энгельс. Еще только Ленина не хватало!
Рязанцев в зеркальце заднего вида переглянулся с Евой. Все сходилось. Сомнений не было – это действительно были ученые с аппаратом Кулибиной.
– Они доверились Марксу, признались, что везут очень ценный научный экспонат, но они ошиблись, наивные книжные черви, воспитанные на высоких идеалах. Этот бизнесмен тут же принял решение завладеть аппаратом, который дал бы ему много власти и много денег. А считает он хорошо, я-то знаю, – подытожила Ксюша.
– Они живы? Ученые? И как вам удалось бежать? – спросил полковник, обливаясь холодным потом. То, чего он боялся больше всего, похоже, случилось – троица убита, аппарат Кулибиной пропал, а телефон Энгельса валяется где-то в лесу, выброшенный преступником-убийцей за ненадобностью. Или еще хуже – лежит в кармане уже остывшего трупа.
– Он отвез двух женщин и мужчину к болоту, – продолжила блондиночка. – Маркс понял, что я разгадала его план, и решил избавиться от меня. Он посадил меня в машину, заверив беспомощных ученых, что скоро вернется, и повез убивать меня. Но мне удалось вырваться – я выпрыгнула из машины в кусты, распахнув дверцу с пассажирской стороны и пользуясь тем, что скорость езды по лесу у автомобиля Маркса была невысокой. Затем мне удалось добраться до свинофермы, где мне сказали, что неподалеку находится санаторий «Весенний ежик». Я пошла туда и встретила вас.
«И вместо того, чтобы сдать Маркса налоговой инспекции, сдала его ФСБ. Что еще лучше!» – закончила Ксения про себя.
Ева плакала.
– Бедные Алина, Нелли и Максим, – бормотала она, украдкой вытирая слезы. – Как же так, а?
– У нас теперь есть почти полная картина произошедшего, – сказал Владимир Евгеньевич в трубку, – троица выбралась с кафедры через окно, а потом они прошли по карнизу, где Околелова уронила мобильный телефон. Затем они сели в автомобиль, принадлежащий Максиму Энгельсу, и поехали в «Весенний ежик». По дороге они врезались в машину некоего Маркса, который развлекался с девушкой, и доверили ему важную информацию об установке. Они надеялись на его помощь. Девушка, которая была с Марксом, сейчас у нас и говорит, что он либо собирается убить ученых и забрать установку, либо уже убил и забрал. Соберите на него информацию: что он за человек, проходил ли у нас или через МВД? Прочесывать лес? Еще не знаю, девушка обещает показать нам место, где она видела Маркса и ученых в последний раз. Не исключено, что он их пытает, добывая сведения о функционировании установки, она же без документации.
Он отключил телефон и взялся за руль второй рукой.
– Давайте, девушка, – обратился он к Ксении. – Вспоминайте дорогу. Сейчас все зависит от вас.
Впереди блеснули огни свинофермы. Небо заметно светлело. Близился рассвет.
– Аккуратно, там гадюки, – на всякий случай крикнул Энгельс в спину Марксу, – а то будет как в сказке о вещем Олеге! Меня-то гад в ногу укусил, нога поболит и перестанет, а вот если тяпнет недалеко от сердца или в шею, то проблем будет куда больше.
– Давай я пойду с тобой, – сказала Алина, подходя к Володе поближе и слегка касаясь его плечом, – а еще лучше, если я нырну и прицеплю крюк. А то мы опять что-нибудь не то вытащим.
– Например, пушку наполеоновских времен, – подсказала Нелли, – кстати, надо проверить, не вез ли этот самолет кому-нибудь зарплату?
– Ты еще скажи, что в этом болоте может обнаружиться античная галера, – хмыкнул Энгельс, потирая ногу. Его трусы почти высохли, стали жесткими, как будто их тщательно накрахмалили, и приобрели темно- серый окрас с леопардовыми разводами.
– Или лох-несское чудовище, – добавила Околелова. – Дикое, хищное и плотоядное.
Владимир и Пузько зашли в воду по колено.
– Если все пройдет благополучно, – сказал Володя, оборачиваясь, – то я куплю самый навороченный металлоискатель, а потом мы сюда вернемся с шашлыками, водкой и моими друзьями, изучим это болото вдоль и поперек, а гадюк переловим и зажарим.
Они зашли в воду по пояс.
– Интересно, – сказала Алина, – какая здесь максимальная глубина? Не окажется ли так, что агрегат Кулибиной засосало очень глубоко и мы его уже не вытащим? Нырять тут и так тяжело – вода мутная, липкая, а на глубине двух метров начинаются ил и грязь. Я боюсь, что медный тяжелый шар может оказаться очень и очень глубоко. И что нам тогда делать? Осушать болото – это очень дорого и долго.
– Ну, скажем, не очень дорого, – хмыкнул Маркс, – но действительно долго. Да и техника специальная нужна. Так что будем надеяться, что аппарат неглубоко.
– Это единственное, что нам остается, – вздохнула Пузько, выпятив грудь, чтобы она казалась побольше.
Она зашла в воду по шею, потом набрала в легкие воздуха и нырнула. На поверхность поднялась пара пузырей. Через минуту девушка вынырнула, отплевываясь. Комары, барражировавшие у самой поверхности, испуганно вспорхнули вверх.
– Нашла? – спросил Володя, глядя на облепленное грязью лицо Пузько, на котором ярко выделялись глаза.
– Пока нет, – сказала Алина и снова нырнула, блеснув голой задницей.
Околелова и Энгельс, некоторое время потоптавшись на берегу, дружно отправились в «Хаммер» и влезли на заднее сиденье внедорожника. Через пару минут окрестности огласились их жизнерадостным храпом.
Сергей Витальевич шел по парку – темному и плотно заросшему кустарником. Где-то на горизонте небо постепенно светлело, но здесь, под сенью деревьев, царила темнота. Кое-где светили фонари, бросавшие на дорожки и плотную листву желтые круги. Вокруг было тихо, лишь иногда налетал ветерок, и тогда по деревьям прокатывался шелест. Директор обернулся. Отсюда санаторий был почти не виден, полускрытый растительностью парка, – лишь светились лампы в некоторых номерах.
– И кто тут бегал? – недоуменно спросил сам себя директор и вдруг остановился как вкопанный.
Под раскидистой липой стояло что-то серое.
В глубоком изумлении Сергей Витальевич подошел поближе. Это был автомобиль.
– Ничего не понимаю, – пробормотал директор, – это что такое? Почему здесь, а не на стоянке?
Он подошел поближе, присмотрелся и чуть не прикусил язык.
Под деревьями стояла его собственная серая «Корола». Не веря своим глазам, он проверил номера и царапину на бампере. Никаких сомнений – это была его машина.
– Что за ерунда? – громко спросил директор вслух. – Света что, никуда не поехала? Какой во всем этом смысл?
Он подошел к «Короле» и взгромоздился на теплый капот. Ответы на его вопросы были вполне очевидными.
– Она мне не доверяет, – сказал сам себе Сергей Витальевич, глядя на санаторий. – Света хорошенько
