— Ни на что. Просто… озеро.
Она вывернулась из его объятий и вышла с кухни.
Роберт слегка нахмурил брови, испытывая некоторое замешательство от ее необычного поведения, но был слишком голоден, и плотный завтрак сейчас стоял на первом месте. Он едва приступил к бекону, когда Эви вновь появлялась на кухне, полностью одетая и с ключами в руке.
— Пришел факс, пока ты был в душе, — произнесла она спокойно.
Он обернулся, чтобы увидеть ее лицо — или, скорее, его выражение. Оно было очень бледным и невыразительным, и на этом фоне совершенно пустые, какие-то неживые глаза, «…с заледеневшим взглядом», — вдруг вспыли в памяти слова Бекки, когда она описывала ему Эви сразу же после несчастного случая, во всяком случае, определение подошло как нельзя более точно. Эви выглядела какой-то ужасно далекой, как если бы она и впрямь решила оставить его.
— От кого? — спросил он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и ровно, в то время как мозг с умопомрачительной скоростью просчитывал варианты, но все они были не в его пользу. А наихудшим из всех казался тот, что она действительно работала на Мерсера и выяснила, что расставленная на них ловушка вот-вот захлопнется.
— От Ф. Кури.
— А… — он кивнул, пытаясь скрыть охватившее его облегчение. — Это мой секретарь.
Значит, это сообщение вряд ли могло иметь какое-нибудь отношение к Мерсеру, но тогда почему Эви такая холодная и безучастная?
— К твоему сведению я его выбросила в мусорное ведро, это на тот случай если тебе вдруг захочется его прочесть. Однако могу пересказать, о чем там шла речь.
Роберт цепким взглядом охватил ее фигурку и небрежно откинулся назад, опершись о гладкую поверхность кухонного шкафчика, скрестив руки на груди.
— Ладно. Просвети меня.
— В сообщении сказано, что мистер Горовиц уведомил твоего секретаря, что им получен банковский чек от Э.Шоу, полностью погашающий кредит, и поэтому теперь у него связаны руки. И просил дальнейших инструкций.
Выражение лица Роберта не изменилось, хотя мысленно он злобно выругался. Ну почему из всего того, на что она могла наткнуться, Эви попалось именно это! Хотя с точки зрения безопасности вреда от этого куда меньше, чем от чего-либо, связанного с Мерсером, но вот втолковать это любимой женщине будет чертовски непросто. Эта информация не предназначалась для того, чтобы она узнала о ней. Да, он оказывал давление, но ни за что не допустил бы, чтобы Эви лишилась права выкупа по закладной. Он не торопился что-либо объяснять, ожидая ее реакции, чтобы оценить обстановку и понять, что лучше сказать. И где, черт побери, ей удалось добыть столько денег, чтобы выплатить кредит?
— Ты — та самая причина, по которой я не смогла получить деньги под залог своего дома, — голос Эви звучал натянуто и едва слышно.
«А она быстро догадалась», — подумал Роберт. С другой стороны, она с самого начала беспокоила его необычайной проницательностью.
— Да, — подтвердил он, считая ниже своего достоинства лгать, отрицая очевидное.
— И это ты стоял за тем, что мой заем перепродали другому банку.
Он слегка наклонил голову, ожидая продолжения.
Эви так сильно сжала в кулаке ключи, что у нее побелели костяшки пальцев. Роберт тут же подметил эту тщательно сдерживаемую вспышку эмоций. Затем она сделала пару неглубоких вдохов и ровным тоном продолжила:
— Я хочу, чтобы ты увел свой катер с моего причала к концу дня. Остаток арендной платы я, конечно же, верну.
— Нет, — отказался он мягко, но неумолимо. — Я заключил с тобой договор.
Она не стала тратить силы на спор, который не могла выиграть. Эви лишь надеялась, что у Роберта достанет совести сделать то, о чем она его попросила, хотя, учитывая его безжалостный характер, не очень-то на это рассчитывала.
— Хорошо, оставим это, — теперь ее голос тоже лишился каких бы то ни было эмоций, как и ее глаза. — Но не звони мне больше, потому что я не желаю разговаривать с тобой. И не приезжай, потому что я не хочу видеть тебя.
Роберт решительно вглядывался в ее лицо, ища способ разрушить стену, которую она выстроила между ними.
— Тебе так легко от меня не избавиться. Я знаю, ты злишься, но…
Она рассмеялась, однако смех получился совсем невеселым, а каким-то горьким и пустым. От этого звука Роберт вздрогнул.
— Вот, значит, почему ты решил «поухаживать» за мной? Вижу, ты неплохо изучил меня, пытаясь найти, с какой бы стороны подойти, чтобы приручить, — горько произнесла она. — Но ты-то сам ничего не чувствуешь, не так ли? Ты наблюдаешь, оцениваешь реакции других людей, чтобы успешнее манипулировать ими. — Услышав, что голос звучит слишком напряженно и вот-вот сорвется, Эви ненадолго замолчала, чтобы восстановить самообладание, после чего продолжила: — О, нет! Я не злюсь. Может, лет, эдак, через пятьдесят это и будет похоже на злость. — С этими словами она резко развернулась и взялась за ручку двери.
— Эви!
Резкий окрик хлестнул по ее нервам, словно удар кнута, и вопреки всему она остановилась, сжавшись от неприкрытой властности, с которой Роберт отдал этот приказ. Не хладнокровный стратег, а безжалостный завоеватель.
— Как тебе удалось выплатить кредит? — четко и резко спросил он.
Эви очень медленно повернула голову, глядя на него через плечо, в ее потемневшем взгляде читалась беззащитность и боль.
— Я продала свой дом, — наконец ответила она и вышла.
Глава 17
Роберт бросился было за Эви, но потом остановился. Выругался и со всего маху впечатал кулак в столешницу. Сейчас он все равно ничего не смог бы ей объяснить, пока нет. Каждая клеточка его тела умоляла остановить Эви, но он принудил себя этого не делать и позволил ей уйти. Он просто стоял и слушал, как тихо хлопнула дверца пикапа, а затем заурчал оживший двигатель. Она не стала демонстративно вращать колесами, заставляя машину работать на холостом ходу или использовать другие подобные приемчики, нет, она просто сдала назад до самого конца подъездной дорожки и, развернувшись, умчалась прочь, по-видимому, не имея ни малейшего желания устраивать тут представление.
Боже! Она продала свой дом. Безумство ее безрассудного поступка поразило его, и внезапно с ослепляющей ясностью он осознал, что она никогда не была связана с Мерсером, ни в коей мере. Женщина, готовая зарабатывать деньги на измене стране, ни за что не стала бы продавать свой дом, чтобы выплатить долг. Да, может, она и бросала свой причал среди дня, чтобы встретиться с Мерсером на озере, но наверняка это не более, чем ужасное совпадение. Эви совершенно ни в чем не замешана, а его хитроумные интриги стоили ей родного очага.
Что бы он ни сказал, сейчас она ничего не стала бы слушать, но вот потом, когда ему удастся уничтожить это гнездо предателей и засадить Мерсера за решетку, он вынудит ее понять, почему поставил под угрозу ее право выкупа по закладной. То, что он подозревал Эви в шпионаже, было еще одним скалистым рифом, который ему предстояло преодолеть, проявив мастерство навигации, если он намеревается ее вернуть. О, он ничуть не заблуждался в том, что вновь завоевать ее расположение будет не так-то просто, но наградой за это станет сама Эви, а Роберт Кэннон не признавал отказа в том, чего действительно хотел. А хотел он Эви, нуждаясь в ней так сильно, как никогда ни в чем и ни в ком за всю
