тем, чей след навсегда останется в ее сердце.
Что ей теперь делать?
Она повернула голову, ища его. Он стоял на расстоянии всего лишь нескольких шагов от нее, что, как она предположила, имело смысл, потому что, если бы он отодвинулся немного дальше, ей пришлось бы последовать за ним. Данте не захотел снять этот проклятый мысленный контроль, которым привык сковывать ее, однако рисковал ради нее собственной жизнью — паршивец.
Его длинноватые темные волосы, обычно зачесанные назад, теперь падали вокруг лица. Тонкая линия крови стекала вниз по левой щеке из маленькой ранки высоко на скуле. Кожа вокруг нее припухла и потемнела. Его левая рука также была ранена; весь промежуток от запястья и почти до локтя был темно- красным. Он не укачивал свою руку другой и не прижимал к щеке, что инстинктивно делали люди, получив ранение. У него пока не было времени уделить внимание своим повреждениям, и он не обращал на них внимания.
Он полностью владел собой и ситуацией.
Лорна была настолько сердита, что казалась себе почти больной. То, что он сделал, было не честно — но он и раньше не казался озабоченным справедливостью.
Как будто прочитав ее мысли, он резко повернул голову и остановил на ней взгляд. Двумя быстрыми шагами он очутился рядом и взял ее за руку.
— Ты совсем бледная. Тебе нужно сесть.
— Все хорошо, — сказала она автоматически. Внезапный бриз закинул ей волосы на лицо, и она подняла руку, чтобы отбросить их обратно. Две патрульных машины приблизились с другой стороны шоссе, воя сиренами, и она почти прокричала, чтобы он услышал ее.
— Я не ранена.
— Нет, но ты ударилась. — Он также повысил голос, поворачивая голову, чтобы посмотреть, как подъезжают и останавливаются патрульные машины с другой стороны барьера. Сирены замолчали, но другие аварийные машины продолжали приближаться, и шум снова стал громче.
— Я в порядке! — настаивала она, и так оно и было, по крайней мере физически.
Его рука сомкнулась на ее предплечье, передвигая к дорожному барьеру.
— Иди и сядь. Я буду чувствовать себя лучше, если ты это сделаешь.
— Это не я истекаю кровью, — съязвила она.
Он коснулся своей щеки, как будто совершенно забыл о порезе, или, возможно, только что заметил его.
— Тогда присядь со мной и составь мне компанию.
Но ни один из них так и не сел. Полицейские пытались выяснить, что случилось, распутывали пробку и, хотя и очень медленно, возобновляли движение, перевозили раненых людей в больницу. Вскоре, на месте происшествия осталось, в общей сложности, семь патрульных машин, наряду с пожарной и тремя грузовиками скорой помощи. Водители поврежденных автомобилей, которые все еще могли ездить, были проинструктированы, как переместить их к обочине.
Нашлось несколько свидетелей происшествия. Никто не знал, являлась ли стрельба следствием дорожной разборки или это был конфликт между конкурирующими гангстерами, но у каждого была своя версия событий. Единственное, на чем все сходились, так это, что люди в белом «додже» выстрелили в «нисан», а люди в «нисане» стали отстреливаться.
— Кто-нибудь обратил внимание на номерные знаки тех машин? — спросил полицейский.
Данте немедленно посмотрел на Лорну.
— Номера?
Она подумала о белом «додже», и три числа тут же вошли в ее сознание.
— «Додж» — 873. — Невадские номера состояли из трех цифр и трех букв.
— А буквы? — спросил полицейский, готовясь записать.
Лорна покачала головой.
— Я помню только числа.
— Это значительно сузит поиск. Что относительно «нисана»?
— Хм... 612.
Он быстро записал их, затем отвернулся, чтобы переговорить с кем-то по рации.
Зазвонил сотовый Данте. Он вытащил его из переднего кармана джинсов и проверил кто звонит.
— Это Гидеон, — сказал он, открывая телефон. — В чем дело? — Он слушал мгновение, затем ответил: — Хуже некуда.
Краткая пауза.
— Я помню.
Они говорили меньше минуты, когда Лорна услышала, как он произнес «проблеск будущего», что заставило ее задуматься, о чем они говорят. В один момент она слушала как он смеется над какими-то словами брата, как внезапно задрожала и обняла себя руками, даже несмотря на то, что температура воздуха достигала почти тридцати двух градусов. Тот ужасный, пробирающий до костей холод захватил ее настолько внезапно, будто ее бросили в водоем со льдом.
Данте внимательно посмотрел на нее и резко закончил телефонный разговор, убрав сотовый обратно в карман.
— Что случилось? — спросил он, приглушив голос и отводя ее в сторону.
Она боролась с приступом головокружения, вызванного сильным холодом.
— Я думаю, что развращенный серийный убийца, видимо, следовал за нами, — ответила она.
Глава 19
Данте обнял ее, делясь жаром своего тела. Его температура всегда была такой высокой, как будто у него постоянно была лихорадка. Чувствовать этот жар, согревавший ее замерзшую кожу, было замечательно.
— Сосредоточься, — наклонив голову так, чтобы никто больше не смог его услышать, сказал он. — Думай о построении того убежища.
— Не хочу строить проклятое убежище, — сердито ответила она. — Этого не случалось до того, как я тебя встретила, и я хочу, чтобы это прекратилось.
Он потерся щекой о ее волосы, и она почувствовала его улыбку.
— Я посмотрю, что можно с этим сделать. А пока, если ты не хочешь строить убежище, то не можешь ли сказать, что вызывает проблему? Закрой глаза, мысленно оглядись вокруг и скажи мне, если найдешь что-нибудь, например, какие-нибудь искривления энергии в конкретном месте.
Это предложение показалось ей намного более практичным, нежели построение воображаемых убежищ для воображаемых зеркальных кристаллов. Лучше уж она сделает хоть что-нибудь, чтобы остановить эти внезапные болезненные ощущения, вместо того, чтобы просто узнать, как обращаться с ними. Она сделала, как он сказал, наклонившись к нему и позволив поддерживать часть ее веса, в то время как сама закрыла глаза и начала мысленно искать что-нибудь сверхъестественное. Она понятия не имела, что именно она делает и что конкретно «ищет», но, занимаясь этим, чувствовала себя лучше.
— Этот действительно должно сработать? — спросила она, уткнувшись в его плечо. — Или ты просто отвлекаешь меня?
— Это должно сработать. Каждый имеет индивидуальное энергетическое поле, но некоторые более сильное, чем у других. У сенсоров повышенная чувствительность к этой энергии. Попробуй установить, откуда сильнее всего это исходит, наподобие того, как определяешь, откуда дует ветер.
Когда он облек свои слова в понятные ей термины, они приобрели для нее смысл. Но если она была сенсором, почему не ощущала все это постоянно? За исключением того случая в Чикаго, когда внезапно
