испугалась кого-то скрывающегося в переулке, она никогда не осознавала ничего необычного.
Некоторые сильнее других, сказал Данте. Возможно, всю свою жизнь она была окружена совершенно обычными людьми. А если так, эти чувства должны означать, что теперь около нее были люди, не являющиеся обычными и имеющие очень сильные энергетические поля.
Самый сильный из всех держал ее в своих объятиях. Сконцентрировавшись, она решила использовать его как своего рода стандарт, образец, по отношению к которому будет измерять все, что ей удастся обнаружить. Она могла физически чувствовать энергию его дара, почти как статическое электричество, окружающее все ее тело. Ощущение было слишком сильным, чтобы назвать его приятным, но и неприятным оно не было. Скорее оно было возбуждающим и сексуальным, подобно крошечным уколам огня, проникающим глубоко в тело.
Удерживая часть эмоций в центре сознания, она начала расширять его, ища места с более сильными потоками. Это напоминало ей ловлю рыбы.
Сначала не было ничего, кроме нормального потока энергии от многих различных людей. Они с Данте были окружены полицейскими, пожарниками, санитарами, людьми, приехавшими им на помощь. Исходящая от них энергия была теплой и успокаивающей, сочувствующей, защитной. Они были хорошими людьми; все они имели свои причуды, но их сущность была хорошей.
Она расширила свой мысленный круг. Здесь энергия была немного другой, там толпились зрители, зеваки, те, кто проявлял любопытство, но не собирался помогать. Они хотели обсудить увиденную аварию и пробку, на неопределенное время остановившую движение, как будто вынести это было труднее всего, но сами не желали приложить ни малейшего усилия. Они…
— Там!
Начала она, немного встревоженная тем, что почувствовала.
— Где? — прошептал Данте в ее волосы, сжимая в объятиях. Скорее всего, окружающие думали, что он успокаивал ее или что они цеплялись друг за друг друга в благодарности, что избежали гибели.
Она не открыла глаз.
— Слева от меня. О... Я не знаю... возможно, метрах в ста. В той стороне, припарковался у обочины.
— Он?
— Он, — ответила она очень уверенно.
***
— Наши друзья в полном порядке, — с отвращением сообщил приверженец Ансара, опуская бинокль, чтобы сконцентрироваться на телефонном разговоре. — Они лишились автомобиля, но сами не пострадали.
Рубен в отчаянии вздохнул. Это лишь доказывало старую пословицу: Хочешь сделать что-то правильно, сделай это сам.
— Отзовите наблюдение, — сказал он. — У меня есть кое-какие идеи.
Их планы были слишком сложными, а лучший план всегда самый простой. Чем меньше деталей, способных дать осечку, и меньше участников, тем больше шанс добиться цели.
Вместо того, чтобы пытаться сделать смерть Рейнтри похожей на несчастный случай, проще было дождаться последней минуты, когда для клана станет слишком поздно объединяться в Прибежище, а затем просто пустить ему пулю в голову.
Простое всегда было лучшим.
***
— Я вижу, о ком ты говоришь, — сказал Данте, — Но ничего не могу сказать с этого расстояния. Он, кажется, ничего не делает, просто стоит рядом со своим автомобилем, как и многие другие.
— Наблюдает, — ответила Лорна. — Он наблюдает за нами.
— Ты можешь сказать что-нибудь о его энергетическом поле?
— Он излучает много волн. Он более силен, чем кто-либо из тех, кого я там ощущаю, но, гм, он отнюдь не так силен, как ты. — Она подняла голову и открыла глаза. — Я бы сказала, что он там единственный такой необычный. Ты уверен, что я не вообразила это?
— Уверен. Ты должна начать доверять своим чувствам. Скорее всего, он просто…
— Мистер Рейнтри, — позвал один из полицейских.
Он быстро поцеловал Лорну в губы, затем освободил ее и зашагал к полицейскому. Волей-неволей, Лорна последовала за ним, хотя остановилась, как только принуждение перестало тащить ее вперед.
Место аварии начали расчищать; свидетели закончили давать показания, и все большему числу людей удалось вывести свои автомобили вокруг разбитого «ягуара», остатков сломанного ограждения и всех спасательных машин. Прибыли два буксировщика, один, чтобы увезти «ягуар» Данте, другой, чтобы забрать вторую, пострадавшую в ДТП машину. Прежде, чем отдать свой бедный автомобиль, Данте вытащил из него регистрационную и страховую карты, а так же ключи от гаража. Учитывая, насколько искореженным был автомобиль, найти в нем что-нибудь и вытащить было настоящим свершением.
Насколько могла судить Лорна, он совсем не расстроился из-за потери «ягуара». Он не любил неудобства, но сам автомобиль ничего для него не значил. Он уже принял меры к тому, чтобы автомобиль фирмы ждал его в гостинице, и один из его многочисленных служащих спешил к месту аварии, чтобы забрать их. Как она всегда подозревала, деньги сглаживали многие жизненные ухабы.
Размышления о деньгах побудили ее небрежно пощупать рукой свой левый передний карман. Деньги все еще оставались там, как и водительские права, и маленькие ножницы, лежащие в правом кармане. Она понятия не имела, чем смогут помочь эти ножницы в любой действительно опасной ситуации, но, в любом случае, они у нее есть.
Она заметила, что чувствует себя уже намного лучше, а мерзкий холод ушел. Она повернулась и посмотрела туда, где стоял наблюдатель. Его там больше не было, как и его автомобиля. Совпадение, задумалась она, или причина и следствие?
А не было ли странным, что она ощущала тот тошнотворный холод перед пожаром в казино и непосредственно перед перекрестным огнем гангстеров? Может быть, она реагировала не на человека, а на то, что собирается случиться? Возможно, этот холод — предупреждение. Конечно, она также испытала подобное чувство прямо перед тем, как Данте повел ее завтракать Мак-Маффином, но принцип мог быть верным: Внимание! Предстоит съесть Мак-Маффин!
Она почти пришла к термину ясновидения, потому что даже притом, что провела целую жизнь, настаивая, что просто хороша с числами, она всегда знала, что это было нечто большее. Она не хотела обнаружить у себя еще один талант, особенно тот, который, казался бесполезным. Дар предупреждения был хорош, особенно, если знаешь, о чем тебя предупреждают. Иначе, зачем беспокоиться?
— За нами приехали, — сказал Данте, подходя к ней сзади и обвивая рукой ее талию. — Хочешь пойти со мной в гостиницу или вернуться домой?
Домой? Он назвал свой дом и ее домом? Она подняла глаза, готовясь поймать его на ошибке, но слова замерли на губах. Он следил за ней твердым, обжигающе сосредоточенным взглядом; это было не соскользнувшей с языка оговоркой, а предупреждением.
— Мы оба знаем, к чему все идет, — сказал он. — В гостинице у меня есть личный номер, электрики вчера все наладили, поэтому она функционирует. Ты можешь поехать со мной в гостиницу или домой, но в любом случае в итоге окажешься подо мной. Единственное различие состоит в том, что отправившись домой, ты получишь немного больше времени, если оно тебе нужно.
Ей требовалось нечто большее, чем время, но обочина автомагистрали была неподходящим местом для выяснения отношений, которое, как она знала, приближалось.
— Я еще не определилась спать ли с тобой, и приму решение согласно своему расписанию, а не твоему, — ответила она. — Я поеду в гостиницу, потому что не хочу провести еще один день взаперти в твоем доме, так что не становись самонадеянным, Рейнтри.
Напряженное выражение исчезло, сменившись ухмылкой. Окинув себя взглядом, он ответил:
— Слишком поздно.
