же помогавший им высокий блондин[4]. В этих двух мужчинах было что-то дикое, взгляд хищников, и они поняли бы его потребность защитить Мишель. Они с удовольствием помогли бы ему выследить Бэкмана как животное, которым он и был.
Джон нахмурился. Их здесь не было, но Энди Фелпс был, и Фелпс связан с той неразберихой в Алмазной Бухте прошлым летом. Он нашел номер и ударил по кнопкам, чувствуя растущий гнев, вспоминая испуганное лицо Мишель.
- Энди Фелпса, пожалуйста.
Когда помощник шерифа ответил, Джон сказал:
- Энди, это Рафферти. Ты можешь провести небольшое расследование?
Энди был бывшим агентом Управления по борьбе с наркотиками, а кроме этого, имел контакты, слишком много знать о которых было небезопасно. Он спокойно спросил:
- Что случилось?
Джон обрисовал ситуацию в общих чертах, и ждал, пока Энди обдумывал варианты.
- Итак, Мишель утверждает, что парень, названивающий ей, это ее бывший муж, но его домохозяйка говорит, что он за границей, правильно?
- Да.
- Она уверена, что это ее бывший?
- Да. И говорит, что он не во Франции.
- Этого маловато, чтобы начать процесс. Вам нужно доказать, что звонил именно он, прежде чем вы смогли бы получить судебный запрет, а у него, кажется, хорошее алиби.
- Ты можешь выяснить действительно ли он за границей? Я не думаю что он там, но зачем бы еще ему притворяться, если он по какой-то причине не пытался замести следы?
- Ты - подозрительный человек, Рафферти.
- У меня есть на это причины, - сказал Джон холодным ровным голосом. – Я видел оставленные им метки на Мишель. И не хочу, чтобы он находился хоть в какой-то близости от нее.
Голос Энди изменился, когда он переварил эту информацию, гнев и отвращение звучали в его голосе:
- Значит так, да? Ты думаешь, что он находится поблизости?
- Он определенно не дома и мы знаем, что не во Франции. Названивает Мишель, до смерти пугая ее. Я бы сказал, что это возможно.
- Я начну проверять. Мне тут задолжали пару-тройку ответных услуг. Вы можете поставить кассету в телефон, и в том случае если он позвонит, получите доказательства.
- Есть еще кое-что, - сказал Джон, потирая лоб. - Мишель попала в аварию несколько недель назад. Она говорила, что ее столкнул с дороги парень в синем «Шевроле». Я ей не поверил, черт возьми, как и помощник шерифа. Никто ничего не видел, мы не нашли следов краски на машине, и я подумал, что просто к ней кто-то близко подъехал и она запаниковала. Но она сказала, что он развернулся и поехал обратно, пытаясь снова ее ударить.
- Это тебе не обычный «кто-то – столкнул – меня – с – дороги – рассказ», - резко сказал Энди. – Она еще что-нибудь сказала?
- Нет. Она вообще об этом не говорила.
- Ты думаешь, это мог быть ее бывший муж?
- Не знаю. Возможно, это не имеет ничего общего с телефонными звонками, но не хочу рисковать.
- Хорошо, я проверю округу. Присматривай за ней и подключи магнитофон к телефону.
Джон повесил трубку, и какое-то время продолжал сидеть молча, мысленно используя каждое ругательство которое знал. Приглядывать за Мишель было легко - она не покидала ранчо после того дорожного происшествия, даже не ездила проверить собственный дом. Теперь он знал почему, и проклинал себя и Роджера Бэкмана с равной силой. Если бы только он был внимательней к той ночи, когда случилась авария, они, возможно, смогли бы отыскать «Шевроле». Но сейчас уже прошло столько времени, что Джон и не надеялся его когда-нибудь найти. По крайней мере, Мишель не связала Бэкмана с этой аварией, и Джон не собирался упоминать при ней о такой вероятности.
Она и так была достаточно напугана.
Джона приводил в ярость тот факт, что он не мог сделать ничего, кроме как ждать звонка от Энди. И даже это может оказаться бесполезной тратой времени. Но если выяснится, что Бэкман находится где-то поблизости, Джон намеревался нанести ему визит и чертовски ясно объяснить, чтобы он никогда больше не беспокоил Мишель.
***
Мишель резко села на постели с широко раскрытыми глазами и бледным лицом. Рядом беспокойно пошевелился Джон, прижался к ней, но не проснулся. Она легла обратно, чувствуя успокоение от его близости, но ее мозг и сердце бешено работали.
Это был Роджер.
Он вел синий «Шевроле» и пытался убить ее. Он находится вовсе не во Франции, а во Флориде, выжидая удобный момент, чтобы застать ее одну. Она помнила то чувство, появившееся перед аварией, как будто кто-то наблюдал за ней, то же ощущение появлялось и от телефонных звонков. Ей следовало раньше связать это вместе.
Он узнал о Джоне. Мишель даже догадывалась, как это случилось. Битси Самнер, женщина, которую они с Джоном встретили в Тампе, когда приехали составить документы, была самой большой сплетницей в Палм-Бич. У нее не заняло бы много времени, распространить новости до самой Филадельфии о том, что Мишель Кэбот теперь очень близка с красивым и мужественным владельцем ранчо, обладающим настолько магнетическим взглядом, что заставил Битси почувствовать себя достаточно разгоряченной. Мишель почти слышала, как Битси по телефону приукрашивает свой рассказ и противно смеется, строя домыслы о сексуальном владельце ранчо.
Роджер, вероятно, убедил себя, что Мишель может вернуться к нему, она все еще мысленно слышала его шепот о том, как сильно он ее любит, и что загладит свою вину, покажет ей, как хорошо у них все может быть. Он, должно быть, впал в бешеную ревность, когда узнал о Джоне. По крайней мере, теперь он знал, кем был тот другой мужчина, о существовании которого он подозревал все это время.
Должно быть, его разум полностью поглощен этим. Мишель помнила, что он сказал во время последнего звонка: ' Как ты могла так поступить со мной?'
Мишель чувствовала себя пойманной в ловушку, в ужасе от одной мысли о том, что он находится неподалеку, терпеливо ожидая момент, когда сможет встретиться с ней один на один. Мишель не могла пойти в полицию, не было никаких доказательств, кроме интуиции, а людей не арестовывают на основании чутья. Кроме того, она не возлагала больших надежд на полицию. Родители Роджера откупились от полицейских в Филадельфии, а теперь их огромным состоянием распоряжался он сам. У него были неограниченные возможности, разве есть хоть что-то, что он не может купить? Он, возможно, даже нанял кого-нибудь, и в этом случае она понятия не имела, кого надо опасаться.
Наконец Мишель удалось заснуть. В последнее время сознание того, что Роджер поблизости, снедало ее в течение нескольких дней, лишая сна и напрочь отбивая аппетит. Несмотря на окружавших ее людей, Мишель чувствовала себя ужасно одинокой.
Мишель хотела поговорить об этом с Джоном, но горький опыт заставил ее хранить молчание. Как она могла сказать ему, если он не поверил ей насчет телефонных звонков и дорожного столкновения? Он подключил магнитофон к телефону, но не стал обсуждать это с ней, а она не задавала вопросов. Если он просто решил потакать ей, она не хотела знать об этом. Что-то неестественное появилось между ними с последнего звонка Роджера, и она чувствовала себя еще в меньшей степени способной приблизиться к нему, чем прежде. Только в постели все оставалось по-прежнему. Мишель начала опасаться, что наскучила ему, но Джон не казался пресыщенным ею в постели. Его любовные ласки были такими же горячими, а страсть ненасытной, как и прежде.
Но одним жарким, солнечным утром Мишель внезапно поняла, что больше не может этого выносить. Она пребывала в таком напряжении, что достигла своего предела. Даже кролик развернется и примет бой, когда загнан в угол. Она устала от всего этого, настолько устала, что иногда чувствовала себя так, как будто
