— Меня не интересует политическая идеология, — начала Ольга. — Это не больше, чем обычные средневековые религии и суеверия, прячущиеся за другими лозунгами. Их назначение то же самое. Управлять разумом людей с помощью догмы и обмана. Ни одна из систем не ценит истину, свободу, любую форму независимого мышления, и не терпит противоположных мнений. Инквизиторов Галилея вопрос вращения Земли интересовал не больше, чем американские креационисты интересуются происхождением жизни на Земле. Действительная причина в обеих случаях — вызов традиционному непререкаемому авторитету.
— А наука — это совсем другое, — закончила за нее Пола. — Хорошо, мы смотрим на это одинаково. И к чему ты клонишь?
— Как и многие другие, я пришла к выводу, что этика и рациональность научного подхода к пониманию реальности могут помочь создать фундамент более разумного мира, — ответила Ольга. — На нашем пути стоят только неандертальские политические системы. Системы, как наша, подавляющие свободное волеизъявление, которое жизненно важно, если хочешь создать что-то лучшее. Поэтому я занялась политической деятельностью, стала диссидентом, и по пути потревожила многих людей. Говоря коротко, меня лишили научных званий, арестовали, и отправили сюда.
Пола кивнула.
— А потом?
— Диссиденты, с которыми я работала, там внизу все еще активны. Многие из них — это те люди, о которых мы говорим: ученые, интеллектуалы, мыслители, которые верят в существование нового, более безопасного мира, построенного на честности и разуме.
Они дошли до того места, где стена станции круто поднималась из воды. За спиной у них земля за пляжем круто поднималась вверх к стене станции, образуя холм на краю долины; вдоль него выстроились домики для привилегированных заключенных. Они остановились и Ольга повернулась к Поле, глядя ей прямо в лицо:
— За эти годы арестовывали многих. Мы не могли выяснить, что с ними случилось. Но попав сюда, многих я нашла здесь, живых и невредимых.
— Продолжай, — попросила Пола, все еще не видя связи с собой.
Голос Ольги инстинктивно стал тише, хотя вокруг не было ни души:
— Мне удалось установить связь кое с кем там, внизу.
— На Земле?
— Да. Я могла посылать ему информацию о людях, которые находятся здесь. У него есть знакомые, которые могли правильно использовать эту информацию, не говоря уже о том, чтобы сообщить родственникам и близким. Больше того, будучи вовремя предупрежденными о вновь прибывающих сюда, наши люди там, в России, знали, кого еще могут арестовать — привычки КГБ предсказуемы. Многих удалось вовремя, тайком вывезти из страны. КГБ сходило с ума, пытаясь выяснить, откуда уходит информация.
— Это прекрасно, но зачем ты мне все это рассказываешь?
— Случайно этот канал связи был оборван. Чтобы восстановить его, мне нужен специалист по системам связи. Я прошу тебя помочь мне.
Так вот что заинтересовало Ольгу тогда в госпитале. Да, теперь все сходилось. Они повернулись и медленно пошли по своим следам на песке назад. По периметру и на сетке в двадцати ярдах от берега зажглись огни.
— А как работала твоя связь? — спросила Пола.
— Так значит, ты поможешь?
— Я еще не знаю, смогу ли я. Ты должна рассказать мне больше.
— В свое время у меня был любовник, профессор из университета, начал Ольга. — Я буду называть его Иван. Это было не очень серьезно — он работал на флоте и, по-моему, бегал за бабами везде, от Архангельска до Владивостока. Но так или иначе, оказалось, что у нас одни и те же ценности, так что мы остались хорошими друзьями, даже когда страсть прошла.
— А что он изучал?
— Был — системы связи. Сейчас он работает в исследовательском центре в Сибири. Этот центр — еще и основная наземная станция связи с 'Валентиной Терешковой', — Ольга посмотрела на Полу. — Теперь понятно?
Пола остановилась, ее глаза сузились. Ольга глядела выжидающе.
— И эта работа в Тургеневе… это тоже не совпадение, да? — медленно проговорила Пола. — Это в двух шагах от Центра Связи.
— Догадливая, — пробормотала Ольга. Они зашагали дальше. Ольга продолжала:
— Насколько я поняла, ты знакома с системой безопасности связи, с заполнением промежутков между передачами потоком случайных чисел?
Пола поняла намек немедленно.
— Вы подключились к лучу, используя заполнители.
— Точно.
— Но как?
— Иван передал на станцию, через офицера на одном из транспортных кораблей специально запрограммированную микросхему. Она заменяла генератор случайных чисел в кодирующем процессоре основной линии связи в Центре Связи. Я вставляла микросхему в БВ-15 и загружала в нее сообщение, которое нужно было передать — это я могла делать сама и где угодно. Потом один человек — имя не играет роли — менял в Центре Связи микросхемы местами и сообщение передавалось автоматически.
— Я поняла, — кивнула Пола. БВ-15 был стандартным универсальным советским компьютером. Их использовали и отдельно, и как сетевые терминалы по всей 'Терешковой'. Два таких стояло в лаборатории графики, где работала Пола. — А что случилось?
— Произошел отказ, резкий скачок напряжения и схему выбило, ответила Ольга. — Контакт в Центре Связи остался, и связь все еще можно наладить. Но у меня нет микросхемы.
— И ты хочешь, чтобы я запрограммировала схему? — заключила Пола.
— Правильно. У меня есть все параметры для программирования схемы на БВ-15, а документацию по кодировщику я могу достать. У тебя есть доступ к необходимому оборудованию в лаборатории. Тебе не нужно будет самой входить в Центр Связи или другие охраняемые места.
— А что с сообщениями с Земли? — спросила Пола. — Как ты поступаешь с ними?
— Я могу позаботиться о них сама.
— Хорошо, а если мы сделаем это — где гарантия, что Иван все еще слушает?
— Такой гарантии нет. Остается надеяться, что он слушает.
Они постояли, молча глядя на воду и огни.
— Когда тебе нужен ответ? — спросила наконец Пола.
— Я надеялась получить его сейчас.
— Я должна подумать.
— Тогда завтра.
— О'кей, завтра
Когда на следующий день они встретились, у Полы появились свои идеи насчет того, как использовать эту частную линию связи с Землей — правда, люди, с которыми она хотела связаться, не имели ничего общего с советскими интеллигентами-диссидентами или с переправкой людей из России. Как она сможет со станции связи в Сибири попасть в западную военную сеть связи, у нее не было ни малейшего понятия. Но возможность была слишком хороша, чтобы упускать ее. Ее пальцы уже заныли в предвкушении работы.
— Хорошо, — ответила она Ольге. — Договорились. Я попробую, и будем надеяться, что Иван все еще слушает.
29
Мак-Кейн смял с лица пену и быстро вытерся, глядя в зеркало. На этой неделе Гоньяреш снова
