– Есть! – негромко слетело с ее губ. Теперь все понятно.
Действительно, имя получившего снимки человека явилось точкой, вокруг которой мгновенно соткалась целостная картина. Пэм стало ясно, почему Лайза так настойчиво добивалась проживания под одной с ней крышей. Если бы она поселилась в каком-нибудь другом месте, ей не удалось бы собрать компрометирующий материал.
Вот почему ты, голубушка, согласилась терпеть неудобства! – подумала Пэм. Убиваешь двух зайцев: и на гостиничном счете экономишь, и меня компрометируешь. А в конце тебя, скорее всего, будет ждать роскошный приз. Хм, ну ладно, скоро во всем разберемся…
Накинув халат, Пэм вышла в гостиную и включила диск, который так и остался в плеере со вчерашнего дня. Пространство наполнилось резкими звуками, вызывавшими ассоциации с деревообрабатывающим цехом, в котором одновременно работает несколько пилорам.
Очень скоро в гостиную вбежала обернутая махровым полотенцем Лайза.
– Выключи эту какофонию! – крикнула она, устремив на Пэм возмущенный взгляд. – С утра покоя нет!
Пэм с усмешкой уменьшила громкость. Ей и самой не терпелось это сделать.
– Вот что я тебе скажу, милая моя, – произнесла она затем. – Собирай-ка свои вещички и съезжай отсюда подобру-поздорову.
Однако Лайза не восприняла эти слова всерьез. Наоборот, взглянула на Пэм с вызовом.
– Ты не можешь так обойтись со мной, ведь я твоя родственница!
Услышав подобное заявление, Пэм вдруг поймала себя на желании закатить дорогой родственнице пощечину. Данный факт удивил ее и озаботил: за всю свою жизнь она ни разу не испытывала подобных порывов.
Кажется, я подошла к опасной черте, промелькнуло в мозгу Пэм. Пора избавиться от присутствия Лайзы, иначе дело может кончиться плохо – в первую очередь для меня самой. Я перестану быть прежней Пэм и превращусь в нечто другое.
– Я могу обойтись с тобой так, как только сама захочу! – гневно воскликнула она. – Твоя вчерашняя выходка дает мне на это полное право!
С губ Лайзы слетел язвительный смешок.
– Кто бы говорил о выходках! Это надо же было опуститься до того, чтобы лечь в постель с этим кудрявым самцом! А еще уверяла меня, что он просто приятель… в каком-то необыкновенном смысле слова.
Тут Пэм вынуждена была отчасти согласиться с Лайзой. Разумеется, выражение «опуститься» в данном случае было неуместно – потому что интимное общение с Джошем, наоборот, будто вознесло Пэм к облакам, – но в каком-то смысле Лайза была права. Уж очень быстро и неожиданно простое знакомство переросло в нечто большее.
Как бы то ни было, не Лайзе об этом судить, подумала Пэм.
– Верно, Джош необыкновенный человек, только тебе этого не понять, – сухо заметила она. – Ты привыкла мыслить другими категориями. Что же до того, с кем я ложусь в постель, то это тебя совершенно не касается. Нечего строить из себя надсмотрщика, понятно? Собирайся – и чтобы через пятнадцать минут духу твоего здесь не было!
Однако Лайза, похоже, не собиралась ни сдавать позиций, ни менять планов.
– Это почему, интересно? – спросила она, подбоченившись.
Пэм смерила ее взглядом.
– А сама не догадываешься? – К этому моменту ее уже безумно раздражала и сама Лайза, и запах индийских благовоний, который она вынуждена была терпеть из-за того, что ту приходилось выкуривать из гостиничного номера в буквальном смысле слова.
– Представь себе, понятия не имею! – заявила Лайза.
Возмущенная подобной наглостью до глубины души, Пэм гневно сверкнула глазами.
– Так я тебе объясню! Какого дьявола ты ворвалась вчера в мою спальню?!
Губы Лайзы искривились в усмешке – она явно вспомнила картину, которую застала вчера в комнате Пэм.
– Я не врывалась. Просто зашла, чтобы… э-э… спросить кое о чем.
Отговорка была насквозь лжива, что Пэм прекрасно понимала, как и то, что и Лайза это осознает.
Несколько мгновений они сверлили друг друга взглядом.
– О чем же ты хотела меня спросить? – медленно произнесла Пэм.
Та вновь усмехнулась.
– Не помню.
– Вот как? До сих пор сохраняешь девичью память? Или это признаки раннего склероза?
– Упражняешься в остроумии, дорогуша? – хмыкнула Лайза. – Напрасно. Лично на меня это не производит ни малейшего впечатления.
Пэм пожала плечами.
– Хорошо, не будем ходить вокруг да около. Скажи, почему ты сфотографировала меня с Джошем?
– Ну… скажем, на память.
– Вот как? – Пэм трясло от негодования, но она изо всех сил старалась не показать этого. – Значит, ты считаешь нормальным заявляться без стука в чужую комнату и фотографировать находящихся там людей, которые к тому же никого не ждут и занимаются своими делами?
– Сексом, ты хочешь сказать? – саркастически уточнила Лайза.
Ее ядовитый тон подействовал на Пэм как удар хлыста, однако и на этот раз она каким-то чудом сдержалась.
– Верно, сексом. Зачем тебе понадобилось фотографировать нас с Джошем именно в этот момент?
Лайза мелко рассмеялась, будто горох рассыпала.
– Ох-ох! Нас с Джошем! Послушала бы ты себя со стороны! Уж не замуж ли за него собралась?
Как ни была разъярена Пэм, последняя фраза Лайзы заставила ее на мгновение замереть. Позже она не раз вспоминала эту минуту, потому что до того мысль о соединении своей жизни с жизнью Джоша не приходила ей в голову.
Тем временем пристально наблюдавшая за ней Лайза воскликнула:
– Боже правый, кажется, я угадала!
Пэм мгновенно вернулась к реальности.
– Что за странные фантазии? Ни о каком замужестве речь не идет.
– Ну да, разумеется, – презрительно хмыкнула Лайза. – Ты сумасшедшая! Неужели непонятно, что этот красавец просто охотится за твоими деньгами?
– У Джоша свой бизнес, – сухо заметила Пэм.
Лайза смерила ее насмешливым взглядом.
– Это он тебе сказал?
Пэм прикусила губу. Действительно, о Джоше ей было известно лишь то, что говорил он сам. Впрочем, можно ведь навести справки.
– Мы сейчас говорим о другом, – произнесла она. – Ты не ответила, почему фотографировала нас.
Лайза поправила на себе полотенце.
– Это вышло случайно. Я действовала машинально. Просто, с тех пор как у меня появился мобильник с фотокамерой, я только и делаю, что все фотографирую.
– Зачем тебе столько снимков? – прищурилась Пэм.
Лайза пожала плечами.
