кампанию; и еще они обратятся к другим продюсерам и попросят их также внести свой вклад.
Когда я в апреле 2001 года заглянул к ним в офис, чтобы поговорить о борьбе за губернаторское кресло, я никак не ожидал, что они заведут разговор о «Терминаторе-3». В свое время я подписал договор о намерениях, согласившись сняться в главной роли в этом фильме, если тот когда-либо будет сделан. Однако проект застопорился на долгие годы. В какой-то момент Энди и Марио даже потеряли права на фильм и вынуждены были выкупать их в суде по делам о несостоятельности. Джим Кэмерон переключился на другие проекты, и, насколько мне было известно, пока что не было ни сценария, ни режиссера. Но после того как я произнес речь о том, чтобы заняться политикой, они посмотрели на меня так, словно хотели сказать: «Что это за бред ты несешь, твою мать? Какие еще губернаторские выборы?»
Как выяснилось, проект «Терминатор-3» продвинулся значительно дальше, чем я полагал. Сценарий был уже почти готов, и, больше того, Энди и Марио уже заключили несколько контрактов на показ будущего фильма за рубежом стоимостью десятки миллионов долларов. Они намеревались приступить к съемкам в течение года. Энди вел себя рассудительно и дружелюбно, но твердо.
– Если ты выйдешь из игры, мне предъявят судебные иски, поскольку мы продавали права, основываясь на том, что в главной роли снимешься ты, – объяснил он. – Мне меньше всего хотелось бы подавать на тебя в суд, но если предъявят иски мне, я буду вынужден предъявить иск тебе, потому что просто не смогу расплатиться со всеми этими ребятами. Да еще с процентами за ущерб! Цифры будут огромные.
– Хорошо, я все понял, – сказал я.
Я горжусь тем, что могу одновременно заниматься разными делами, но я сразу почувствовал, что бороться за должность губернатора и снимать третьего «Терминатора» будет не по силам даже мне. Меня сочтут конченым придурком.
И что дальше? Я по-прежнему хотел заняться политикой. Я уже накачал себя. Поэтому, вернувшись к своим политическим советникам и сообщив о том, что не смогу принять участие в ближайших выборах, я попросил их не останавливаться и сказал, что мы займемся вместо этого «прямой демократией». К моим словам отнеслись скептически: никто не мог представить, как человек может сниматься в главной роли в фильме и одновременно вести избирательную кампанию. Но для меня это ничем не отличалось от того, чем я занимался всю свою жизнь. Я учился на курсах в колледже, готовясь к состязаниям за чемпионский титул в культуризме, я женился на Марии в разгар съемок «Хищника», я снимал «Детсадовского полицейского» и второго «Терминатора» и запускал сеть «Планета Голливуд», будучи «главным специалистом здорового образа жизни» при президенте. И я отчетливо видел стоящую передо мной задачу.
Работая в президентском совете по физической культуре и спорту, я столкнулся с проблемой досуга миллионов подростков, которым нечем заняться после уроков. Пик подростковой преступности приходится на период времени с трех до шести часов дня. Именно тогда дети приобщаются к наркотикам, связываются с бандами, совершают свои первые преступления. Эксперты уже давно сошлись в том, что мы теряем детей не потому, что они плохие, а потому, что остаются без присмотра. Полицейские и учителя уже много лет вели борьбу за программы внеклассных занятий, которые стали бы альтернативой улице и предоставили подросткам место, где те могли бы делать уроки. Однако законодатели не желали к ним прислушиваться. Поэтому полицейские и учителя стали моими первыми союзниками.
Работая над развитием Игр бедных кварталов, я создал фонд, целью которого было превратить их в общенациональное движение, и пригласил возглавить его Бонни Рейсс, близкую подругу Марии. Бонни – деятельная уроженка Нью-Йорка, с черными вьющимися волосами, веселая и разговорчивая. По части организаторского таланта она под стать Юнис. Мария познакомилась с ней, когда училась в колледже. Бонни в то время оканчивала юридический факультет и работала у Тедди Кеннеди. Девушки вместе отправились в Лос-Анджелес, чтобы участвовать в президентской кампании Тедди 1980 года. Впоследствии Бонни основала влиятельную некоммерческую организацию «Объединенная Земля», целью которой был сбор средств на защиту окружающей среды. Она была ярой поклонницей Игр бедных кварталов и с готовностью взялась за развитие этого движения.
Лос-Анджелес по-прежнему выделялся на общем фоне – не только потому, что именно в нем родились Игры бедных кварталов, но и потому, что был единственным крупным городом, в котором программы внеклассных занятий существовали во всех девяноста начальных школах. Я проконсультировался с Карлой Сарджер, динамичным работником системы образования, благодаря стараниям которой и был достигнут этот выдающийся результат. После того как я задал ей миллион вопросов, она предложила: «А почему бы вам не добиться того же самого для средних и старших школ?» И мы с Бонни начали собирать средства именно для этой цели. Мы рассчитывали в 2002 году ввести программу Игр бедных кварталов в систему внеклассных занятий четырех школ, а затем постепенно расширять их количество.
Однако я очень быстро понял, что задача эта слишком сложная. Нам никогда не удалось бы собрать достаточно средств, чтобы ввести эту программу во все средние и старшие школы. Что хуже, Лос-Анджелес был только одним из городов штата, где всего насчитывалось около шести тысяч школ, в которых обучалось свыше шести миллионов детей.
Когда сталкиваешься с такой грандиозной проблемой, приходится обращаться за помощью к государству. Но Карла сказала, что уже неоднократно пыталась выбить в Сакраменто необходимые средства, и это безнадежное дело. Законодательная и исполнительная власти штата просто не желают понимать всю важность проблемы внеклассных занятий. Переговорив с несколькими сенаторами и членами законодательного собрания штата, я убедился в том, что Карла права.
Оставался только один путь: обратиться напрямую к жителям Калифорнии посредством «инициативы избирателей». Я увидел в этом возможность улучшить жизнь миллионов подростков, и в то же время помочить ноги в политике штата. Бороться за губернаторское кресло я в тот момент не мог, но решил посвятить следующий год кампании за то, что в конечном счете стало Предложением номер 49, Законом о программе внеклассных занятий и безопасности 2002 года.
Я пригласил Джорджа Гортона возглавить эту кампанию, в которой также приняли участие остальные члены «мозгового штаба» Пита Уилсона. Они устроили свою штаб-квартиру в моем здании, прямо под моим кабинетом, которую до того арендовали актер Пирс Броснан и его продюсерская компания. Вскоре они уже опрашивали избирателей, изучали юридические вопросы, договаривались с благотворительными фондами, общались с журналистами, связывались с другими организациями, организовывали сборы подписей и другие массовые мероприятия и так далее. Я чувствовал себя губкой, впитывающей все это.
Работая в кино, я всегда уделял большое внимание всевозможным опросам и исследованиям; разумеется, в политике изучение общественного мнения имеет еще более важное значение. Дон Сиппл, эксперт в области политической рекламы, усаживал меня перед телекамерой и заставлял подолгу говорить. Затем эти записи редактировались в трехминутные фрагменты, которые демонстрировались контрольным группам избирателей. Делалось это для того, чтобы установить, какие мои черты и элементы моей биографии людям нравятся, а какие – вызывают неприязнь. Так, я выяснил, что все восхищаются моими деловыми успехами, однако когда я упомянул, что мы с Марией живем в довольно скромном доме, это показалось странным.
Осенью я выкроил две недели на раскрутку своего последнего боевика «Возмещение ущерба», премьера которого была назначена на 5 октября. Это был лишь один из сотен миллионов планов, которые пришлось пересматривать после событий 11 сентября 2001 года. В любой другой год «Возмещение ущерба», качественный фильм с солидным бюджетом, имел бы успех, но после трагедии 11 сентября он просто не пошел. Я играю роль ветерана пожарной службы Лос-Анджелеса по имени Горди Брюэр, чьи жена и сын становятся случайными жертвами взрыва консульства Колумбии, устроенного колумбийскими наркоторговцами. Взявшись отомстить за их гибель, Брюэр раскрывает обширный заговор, частью которого является захват пассажирского авиалайнера и крупный террористический акт в Вашингтоне. После событий 11 сентября «Уорнер бразерс» отложила премьеру и заново смонтировала фильм, вырезав эпизод с захватом самолета. И даже несмотря на это, когда «Возмещение ущерба» вышел на экран в феврале следующего года, он выглядел неуместным и болезненным в свете реальных событий. По злой иронии судьбы, во время постановки фильма продюсеры горячо спорили, является ли профессия пожарного
