достаточно мужественной для настоящего героя. На этот вопрос дал однозначный ответ героизм, проявленный нью-йоркскими пожарными на месте трагедии.
Я выяснил, что существует целое искусство облачать предложение в такую форму, чтобы оно не вызывало у людей отторжение. Например, чтобы внеклассные занятия не мешали уже существующим популярным программам, мы оговорили, что развитие программы начнется не раньше 2004 года, и только в том случае, если экономика Калифорнии снова начнет расти и годовой доход штата возрастет на десять миллиардов долларов. Чтобы сократить общие расходы, мы предложили программу как систему грантов, которые будут выделяться школам. И мы прописали то, что благополучным районам, где уже действуют программы внеклассных занятий, придется ждать своей очереди, пропустив вперед те районы, которые не могут это себе позволить.
И тем не менее, когда эксперты рассчитали годовую стоимость программы – полтора миллиарда долларов, – мы испытали настоящий шок. Даже для штата с годовым доходом в семьдесят миллиардов долларов это было слишком много. Такое предложение избиратели не поддержат. Поэтому, прежде чем начать кампанию, мы существенно урезали нашу программу, распространив ее только на средние школы и исключив старшие. Это решение было болезненным, однако приходилось чем-то жертвовать, а подростки младшего возраста более уязвимы и больше нуждаются в защите. Сократив программу, мы смогли уменьшить ее стоимость больше чем на миллиард долларов.
Но прежде чем в конце 2001 года официально зарегистрировать наше предложение, мы провели презентации проекта: в профсоюзах учителей, в торговых палатах, среди сотрудников правоохранительных органов, судей, членов городских советов и других государственных служащих. Мы стремились создать как можно более широкую коалицию – и чтобы при этом у нас было как можно меньше врагов. Как и предсказывали ребята Пита Уилсона, самой трудной задачей для меня оказался сбор средств. Я стремился к богатству для того, чтобы мне никогда не приходилось ни у кого просить деньги. Это противоречило моей натуре. В первый раз обращаясь с просьбой о пожертвовании, я в буквальном смысле обливался по?том. Я говорил себе, что деньги нужны для меня лично, а для дела.
Первым, к кому я обратился, был Пол Фолино, близкий друг Уилсона, поддерживавший его избирательную кампанию. После краткой любезной беседы он выделил миллион долларов. Затем я связался с Джерри Перенчио, кинопродюсером, который приобрел испаноязычный кабельный телеканал «Юнивижен», а потом продал его за одиннадцать миллиардов долларов. Я был лично знаком с ним. Джерри пообещал дать еще один миллион. Вешая трубку, я был на седьмом небе от счастья. Далее последовали менее важные звонки, на 250 тысяч долларов каждый. К вечеру радость моя не имела границ.
На следующий день я отправился трясти Марвина Дэвиса к нему в офис в небоскребе «Фокс студиос». Дэвис весил около четырехсот фунтов. «Чем могу вам помочь?» – спросил он. Я сделал несколько фильмов для «Фокс», и сын Дэвиса был продюсером «Хищника». Я изложил ему свое дело, сделав упор на свое стремление сделать что-нибудь для Калифорнии. Но, оторвавшись от своих записей, я обнаружил, что Дэвис задремал! Дождавшись, когда он снова откроет глаза, я сказал: «Я полностью с вами согласен, Марвин. Мы должны нести финансовую ответственность». Он мог спать сколько ему вздумается, лишь бы выписал чек. Но Дэвис сказал: «Я должен переговорить со своими ребятами. Мы с вами свяжемся. Это очень мужественный поступок». Разумеется, он так и не перезвонил.
Вскоре Пол Фолино нашел решение, позволившее мне чувствовать себя более уютно, обращаясь с просьбой о деньгах. Он предложил собирать деньги как бы мимоходом, на ужинах и небольших приемах. Выяснилось, что в непринужденной обстановке, предварительно поболтав с людьми, я уже легче обходил их с протянутой рукой.
Мне нравилось находить новых союзников. В ноябре я показал набросок нашего Предложения номер 49 Джону Хейну, политическому лидеру Калифорнийской ассоциации учителей, самого влиятельного профсоюза штата. Джон уже привык к тому, что к нему обращаются с просьбами оказать ту или иную услугу. Я не ждал, что он встретит меня с распростертыми объятиями, поскольку Республиканская партия и профсоюзы не очень-то ладят между собой. Поэтому, выкладывая ему свое предложение, я сразу же ясно дал понять: «Нам не нужны от вас деньги. Если вы подключитесь к нашему делу, вам не придется вкладывать в него миллион. Деньги я найду в другом месте. Но я хочу, чтобы мы работали сообща». Я также подчеркнул, что программы внеклассных занятий не только помогают детям, но и снижают нагрузку на педагогов.
К моей радости, Хейн проникся нашей идеей. Больше того, он посоветовал внести в проект всего два дополнения, главное из которых касалось фразы о предпочтительном привлечении к программе бывших учителей, вышедших на пенсию. Мне не хотелось останавливаться на этом, поскольку я знаю, что подросткам проще общаться с молодежью, особенно после целого дня, проведенного в школе с учителями. Им нужны наставники в джинсах и с длинными волосами, которые будут для них старшими братьями и сестрами. И все же Хейн просил совсем немного, и мы заключили соглашение. И, в конце концов, все получилось как нельзя лучше, поскольку лишь немногие учителя, выйдя на пенсию, хотели продолжать заниматься педагогической работой.
По обычным меркам начало года выборов – это еще слишком рано, чтобы обнародовать «инициативу избирателей», поскольку голосование проходит только в ноябре. Но мне приходилось совмещать Предложение номер 49 и «Терминатора-3», съемки которого должны были вот-вот начаться. Поэтому мы взяли старт в конце февраля, незадолго до первичных выборов в штате. Вместо того чтобы устраивать нудную пресс-конференцию, я совершил двухдневное турне по городам, объехав весь штат. Везде собирались многолюдные митинги, которые широко освещались телевидением, что оказало нам существенную поддержку.
После чего мы вернулись к кропотливой, мучительной работе поиска союзников и сбора средств. Как и в культуризме, в избирательной кампании главное – повторять, повторять и снова повторять. Я встречался с представителями Ассоциации педагогов и родителей, с членами городских советов, инициативными группами налогоплательщиков, с представителями Медицинской ассоциации Калифорнии. Вот когда я обнаружил, какое же это огромное преимущество – иметь возможность собирать деньги на съемках фильма, а третий «Терминатор» как нельзя лучше подходил для этой цели. Люди приходили посмотреть на спецэффекты, на то, как действует оружие и как устраиваются взрывы. Случалось, я встречал гостей, не успев снять грим. Однажды обозреватель «Лос-Анджелес таймс» брал у меня интервью после съемок эпизода, в котором Терминатор участвует в драке. Четверть моего лица и скальпа была разодрана и окровавлена, обнажив титановый череп. Мне было очень забавно обсуждать в таком виде проблемы средней школы.
Меня навестил также генеральный прокурор Калифорнии Билл Локийер, а он был демократом! Я знал его еще по второму «Терминатору», когда он в качестве сенатора штата помогал получить разрешение на съемки эпизода в Сан-Хосе, в котором Т-1000 прыгает на мотоцикле из окна второго этажа в пролетающий мимо вертолет. Я рассказал ему о нашей инициативе. Нам было необходимо его участие, поскольку именно генеральная прокуратура выдает заключение относительно стоимости и юридической правомерности законопроекта. Локийер приехал на съемки в тот день, когда я вишу на крюке башенного крана. Для него это стало верхом удовольствия. Неудивительно, что он поддержал инициативу.
В сентябре, когда уже начался монтаж «Терминатора-3», я отправился в Сакраменто заручаться поддержкой руководства сената и ассамблеи Калифорнии. Мне было любопытно услышать, что они скажут, хотя особых надежд я не питал. Во-первых, законодательные органы штата состояли на две трети из демократов. Кроме того, выборные должностные лица, как правило, ненавидят референдумы, поскольку это ограничивает их власть и создает для них дополнительные проблемы. На самом деле самым громогласным нашим противником стала Лига избирателей-женщин, выступавшая категорически против того, чтобы вопросы финансирования любых программ решались, по ее собственному выражению, «через избирательные урны». И все же у меня в кармане лежал список на трех листах, где с промежутком в один интервал были перечислены все организации, поддержавшие нас. Нам удалось составить самую широкую коалицию, о какой только можно было мечтать. И политикам уже было трудно обходить стороной нашу инициативу.
Первым делом я встретился с Бобом Хертцбергом, спикером ассамблеи штата. Боб – умный, полный энергии демократ из долины Сан-Фернандо, примерно одних лет с Марией. Он такой радушный и общительный человек, что его прозвали Обаяшкой. Через две минуты мы уже шутили и смеялись. «Что
