– Что именно?
Берт вгляделся в нос Зеллера, нависавший над его верхней губой. Этот нос всегда забавно шевелился, когда Зеллер что-либо говорил, но сейчас Берту было не до смеха.
– Я имею в виду сообщника. – Зеллер взволнованно покусывал губы. – Кому было известно, что именно Вайнс устроил Кристину в тот реабилитационный центр? Разумеется, кроме самого Ларка?
– Эдуарду, – начал перечислять Берт. – Мне, тебе, – он ткнул пальцем Зеллеру в бок, отчего тот недовольно сдвинул брови. – И все. Конечно, еще Вилли Пельману, благодаря которому мы и вышли на Кристину. Но, думаю, его можно вычеркнуть из списка.
– Кто мог слышать наш разговор?
– Прислуга и домашние.
– Вот именно. – Зеллер напряженно прищурился. – Прислугу и охрану я отметаю сразу, их тщательно проверяли после покушения. Все – более чем надежные люди.
– Значит, родные.
– Или мы с тобой, – резюмировал Зеллер, и крупное лицо его расплылось в улыбке. – Но у меня нет мотивов для устранения Вайнса, и я не был связан с Максимом. Остаешься ты.
– Да, конечно, – усмехнулся Берт, но вдруг побледнел – оттого что его так легко обвинили в том, к чему он не имел никакого отношения. – Не лети так, а то ворота протаранишь!
Охранники «просканировали» лица мужчин, несмотря на то, что видели их каждый день, и только потом пропустили за ворота. Эдуард Тамм ожидал их в гостиной. Выглядел он напряженным и злым. Берт кратко рассказал ему о том, как был убит Вайнс.
– Вот незадача! – проронил Тамм. – Значит, переходим ко второму пункту плана.
– Сестра Максима?
– Везите ее сюда. И особо не церемоньтесь, если барышня вздумает сопротивляться.
Мстительный огонек осветил лицо Тамма, что очень не понравилось Берту. Он бывал редким свидетелем того, как хозяин терял самообладание, и, похоже, сегодня как раз такой момент. Тамм пребывал в ярости, и это означало лишь одно: девушке крайне не повезло оказаться единственной родственницей человека, которого босс мечтает уничтожить. Ведь если он не найдет самого Максима, то с легкостью избавится от человека, в ком течет кровь его врага.
Глава 9
– Вчерашний ужин был самым скучным в моей жизни, – сказала Сима, наливая кипяток в свою кружку. – Не день рождения, а поминки! Да что там! На поминках порой бывает веселее.
– Ты бывала на поминках? – улыбнулась Маша.
– Слава богу, пока что не доводилось. Но я не желаю говорить на эту тему, лучше обсудим твой подарок. Пожалуй, он был самым ярким событием за вчерашний день.
– Да, симпатичная машинка, – согласилась Маша. – Разрешаю тебе ею пользоваться.
– Ура-а! – закричала Сима и расцеловала Машу в обе щеки.
– Ну, хватит, – Маша выставила руки, отталкивая Арифулину. – Сима, заканчивай!
– Какая же ты щедрая, Машка! Прощай, метро! – пропела Сима.
– И здравствуйте, пробки!
Маша с грустью подумала о вчерашнем ужине в доме родителей. Мама с папой суетились, все еще испытывая вину за то, что раньше не рассказали ей правду о ее прошлом. Сожаление читалось в их лицах, движения были нарочито учтивыми, разговоры – скованными, словно они ожидали от дочери каких-либо действий, направленных против них. Подобное неестественно-осторожное поведение продолжалось до тех пор, пока Маша не прикрикнула на них. Тогда мама бросила взволнованный взгляд на уплетавшую салат Симу, свидетельницу этого маленького семейного конфликта, и опустила голову.
– Мамочка, успокойся, – попросила Маша. – Все хорошо.
– Да, Валентина Борисовна, – проговорила Сима. – Не понимаю, отчего вы так нервничаете? Вы с Сергеем Борисовичем – лучшие родители из тех, кого я знаю. Моим, например, у вас многому стоит научиться.
– Серафима, тебе обо всем известно?! – Щеки Сергея Борисовича запылали огнем смущения.
– Естественно! Калинина – моя лучшая подруга, ей было бы сложно скрыть от меня такую важную информацию. Еще салатика положи мне. – Сима подала тарелку Маше. – Вы – счастливая семья. Только вот праздник грустный какой-то! Может, водочки выпьем?!
Сейчас Маша, сидя напротив подруги и вспоминая прошедший вечер, улыбалась. Возможно, Симе тот ужин и показался скучным, но в ее глазах он выглядел волшебным. Машу окружали самые ее любимые люди, что само по себе было счастьем.
– Калинина, может, мне стоит отпуск взять? – спросила Сима.
Она сидела на подоконнике и дымила в форточку, забыв об обещании, данном ею накануне, – никогда не курить при Маше.
– Зачем?
– Чтобы слетать с тобой во Франкфурт. Так сказать, окажу тебе моральную поддержку.
– Поддержку? – хмыкнула Маша. – Арифулина, ты, случайно, не влюблена в меня?
Сима закашлялась, услышав этот нелепый, по ее мнению, вопрос, и громко рассмеялась.
– Что за глупости! – воскликнула она.
– Просто ты ведешь себя, как… – Маша щелкнула пальцами, пытаясь подыскать нужное слово. – Как мужчина, которому я небезразлична, – наконец сказала она. – Переживаешь за меня больше, чем кто-либо еще, опекаешь меня… В общем, уделяешь мне слишком много внимания.
– Получается, если бы все это делал мужчина, ты не удивилась бы? – с иронией спросила Сима. – А если заботу проявляет подруга, то это выглядит со стороны как романтическая влюбленность? Расслабься!
– Я и не напрягаюсь, – пожала плечами Маша. – И ты не дергайся. Я лишь поинтересовалась. На всякий случай, – добавила она и улыбнулась, глядя в изумленное лицо Симы.
– Солнышко, ты мне, безусловно, дорога. Но я слишком люблю мужчин и вряд ли изменю свою ориентацию.
– А вдруг? – Маша призывно пошевелила бровями.
Сима спрыгнула с подоконника, подошла к Маше и легонько ударила ее по затылку. Та наклонилась в сторону и вдруг, не удержавшись на стуле, скатилась на пол.
– Калинина! – взвизгнула Сима, схватив ее за руку. – Что с тобой?!
Маша, зажмурившись, потрясла головой.
– Как-то вдруг все перед глазами заплясало, – жалобно протянула Маша и ущипнула Симу за бедро. – Виноваты твои сигареты, вернее, дым. Бросай, это нынче немодно.
– Немодно пустые советы раздавать, – парировала Сима и помогла Маше подняться. – Тебе нужно прилечь. Давай я отведу тебя в комнату.
– Я еще не разучилась ходить. Сто раз повторяла: не нужно меня опекать!
– Маша, ты мне не чужая. Я всегда буду рядом, если это понадобится, поэтому не злись, а прими мою помощь. Кстати, ты лекарство выпила?
– Да!
– Вот и отлично!
Сима с обидой отошла в сторону и сложила руки на груди.
– На работу не опаздываешь? – деловито поинтересовалась Маша.
– Успеваю.
Маша взяла из сумочки ключ от машины и бросила его Симе:
– Держи!
– Обойдусь. – Сима с обидой в глазах положила ключ на столик. – Еще скажешь, что я веду себя, как альфонс!
Не выдержав, Маша рассмеялась, прислонилась спиной к стене и медленно опустилась на пол. Прикрыв лицо руками, она вздрагивала от душившего ее смеха, который вскоре перешел в истерические рыдания.
– Началось. – Сима присела рядом с ней и легонько толкнула Машу в бок. – Еще вчера ты пела от
