первую и, похоже, единственную любовь.
Глава 10
– Ты когда-нибудь решишься посмотреть ей в глаза?
– Не сейчас, Пиа, – произнес Тамм, бросив на жену полный сожаления взгляд. – Не могу. Боюсь, что сделаю ей больно. Или себе.
– Эдуард, она не сможет тебе ответить, – Пиа присела рядом с мужем на мягкий подлокотник кресла и обняла его за плечи, уткнувшись лбом в обожженную щеку.
– В том-то и дело, – вздохнул Тамм. – Если бы Кристина могла защищаться, я не избегал бы встреч с нею. Наоборот, еще несколько дней назад, не зная, во что она превратилась, я мечтал об этом. Я даже приготовил речь, но ее теперь не для кого произнести. Я еще не готов посмотреть в глаза Кристине. Вдруг я не сдержусь, ударю ее, беспомощную? Не прощу себе этого!
Пиа посмотрела на мужа, ласково пригладила его редкие светлые волосы и улыбнулась.
– Чем я тебя рассмешил? – Тамм недовольно повел худыми плечами. – Своим уродством?
– Ты всегда был хорош собой, – сказала Пиа, проведя пальцами по багровому ожогу. – Как, впрочем, и сейчас.
– Не надо, – дернулся Тамм и неловко толкнул Пиа. – Принеси мне что-нибудь выпить.
Пиа послушно подошла к столику со спиртным и налила виски в стакан. Повернулась лицом к мужу – и замерла, как зачарованная. На мгновение ей показалось, что перед ней сидит прежний Эдуард: мягкий и нежный, каким он был до того ужасного взрыва, разрушившего их счастливую жизнь. Он был красивым мужчиной с яркими голубыми глазами. Сейчас, к сожалению, глаз остался один, но и он выцвел, стал колючим. Кожа на лице – красная, пористая, неприятная на вид, а на ощупь – и того хуже. Плечи его ссутулились, мышцы обвисли – от его прежнего атлетического облика не осталось ничего. Но Пиа любила его – уже другого, и даже такой, обезображенный, Тамм оставался для нее самым лучшим человеком на свете.
– Дуда, – позвала она мужа, и он брезгливо скривил губы, – не веди себя как юнец. Кстати, кто дал тебе это нелепое прозвище?
Тамм внезапно улыбнулся, так как знал, что объяснение жене не понравится. Прозвищем его наградила одна из любовниц известного франкфуртского авторитета, на которого он работал много лет тому назад. Потом Вилли Пельман, его компаньон и приятель, случайно услышал, что красотка Ракель нежно зовет его Эду, и рассказал об этом всем. Она приехала из Сан-Пауло, а у нее на родине очень любили уменьшительно-ласкательные имена, и Эдуардо не было тому исключением. Правда, Вилли несколько исковеркал прозвище, чтобы оно звучало комичнее, превратив его в дурацкое Дуда.
О том, кто такой Дуда, многие знали в те годы, почти четверть века тому назад, и боялись этого страшного человека с милым прозвищем. Эдуард Тамм никогда не отличался мягкостью, которую он проявлял по отношению к членам своей семьи. Он был жестоким, злобным и весьма агрессивным человеком, готовым на все, только бы урвать у жизни свой кусок пирога. Что и случилось, когда был застрелен авторитет, на которого он работал. Босс был слишком жадным, он ни с кем не хотел делиться, за что и пострадал. Конкуренты не упустили случая избавиться от него, и весь бизнес, легальный и нелегальный, достался сподвижникам Майера. Он был дрянным типом, поэтому о его смерти никто не сожалел, в том числе и шестилетний сын, который в своем юном возрасте терпел от отца побои и унижения. Воспитанием мальчика, у которого не осталось никого, занялся Тамм. Теперь Берт стал его главным помощником, единственным человеком, кому Эдуард полностью доверял. Конечно, в жизни Тамма существовали и другие люди, и им он тоже верил. Однако с ними он просчитался, не разглядев в свое время их подлую суть. Так случилось, что Максим стал его самой большой ошибкой, как, впрочем, и Кристина. Не следовало подпускать их к себе и раскрывать перед ними душу! И тем не менее невозможно жить за каменной стеной недоверия и даже в близких людях видеть врагов. Всегда должен быть кто-то, кого ты впускаешь в свой внутренний мир – без оглядки, не боясь оказаться уничтоженным. В противном случае жизнь не имеет смысла, если человек всегда один и ему не на кого положиться.
После взрыва Тамм долго приходил в себя. Очнулся он лишь на шестой день, забинтованный до самых глаз, с чудовищной болью, ломавшей тело, со сломанной в нескольких местах ногой в результате неудачного падения от ударной волны. Все, что хотелось Тамму в ту минуту, – это умереть. Тогда он еще не знал, кто за всем стоит, просто ему было очень больно из-за ожогов, его мучил страх за свою жизнь и благополучие близких. Увидев склонившуюся над ним жену, Тамм глухо зарыдал, мысленно возблагодарив небеса за то, что она жива.
Потом он узнал, что Кристина и Максим исчезли. Они должны были появиться в банкетном зале отеля, где уже шел прием, но так и не приехали. Первое, о чем подумал Тамм, это о мести со стороны его конкурентов или бывших партнеров, с которыми он уже не вел дела, но когда-то, видимо, изрядно ущемил их интересы. Причин для покушения на него нашлось бы множество. Тамм никогда не вел праведную жизнь, прошлое его было окрашено чужой кровью. Он не жалел себя и тем более других, оттого и сумел подняться так высоко. Нельзя построить огромную компанию и при этом иметь «чистые» руки, поэтому Тамм знал, что следы произошедшего стоит искать в прошлом. Но больше всего он боялся, что Максима и Кристину похитили и им угрожает опасность. Разумеется, он заплатил бы любые деньги, которых у него потребовали бы, лишь бы сохранить им жизни.
Несколько дней все ждали звонка от предполагаемых похитителей и одновременно проверяли тех, на кого пало подозрение в устройстве взрыва. Но люди из прошлого Тамма оказались непричастны к покушению. Многие его приятели лично приезжали в больницу – засвидетельствовать свое почтение и предложить ему помощь в поимке его врагов. Тамм начал нервничать, он не понимал, откуда исходит угроза. А потом выяснилось то самое – страшное, что и стало самым жестоким его разочарованием. Одновременно с покушением была ограблена машина, на которой везли деньги в казино Тамма. Охранники – убиты, деньги – похищены, исчезла машина Славы… Именно на ней сбежали Кристина и Максим, когда их план – убить Тамма – провалился. Все складывалось так, будто они намеревались избавиться от главы семейства и начать править его «империей». Это у них не вышло, поэтому им пришлось скрываться от гнева «императора».
Прийти к подобному выводу – это было сложно для Тамма, сердцем он все еще сомневался в правильности своих догадок. И все же найденные доказательства говорили именно об этом варианте. Макс и Кристина убегали второпях, словно кто-то гнался за ними и они испугались расправы. Именно тогда Тамм узнал, что его любимая девочка и первый помощник были любовниками. Впрочем, для большинства это не было секретом, но от Тамма скрывали всё. Естественно, он никогда не позволил бы своей девочке связать судьбу с Максимом, хотя и не мог бы объяснить почему. Не потому, что Максим был недостоин Кристины: жизнь показала, что они вполне подходящая друг другу пара – оба вероломные и коварные. Просто Тамм безудержно обожал падчерицу и считал, что она заслуживает лучшей партии, чем простой парень с неизвестной родословной, каким был Максим.
Эдуард Тамм много месяцев восстанавливался после их побега как физически, так и морально. Но если поступок Кристины вызвал его искреннее огорчение и непонимание, то предательство Максима заставило Тамма потерять самообладание от гнева. Тамм не понимал, чем он заслужил подобное отношение? Разве он не сделал все, что мог, для этих двоих?! И чем они ему отплатили – за его искренние чувства и поддержку?!
Долгие годы Тамм мечтал о том, чтобы найти их и спросить, почему взрыв в машине случился раньше времени. Лучше бы он погиб в огне и никогда не узнал, что самые любимые люди хотели его смерти! А позже в сердце его поселилась ненависть к ним обоим, и она лишь частично угасла, когда в его дом привезли Кристину. И ненависть эта смешалась с отчаянием, так как его бедная девочка пострадала от руки своего любовника. Максим избавился от нее, когда перестал в ней нуждаться. Кристина дала ему все необходимое, а он пустил пулю ей в голову, навсегда превратив девушку в инвалида.
– Милый, – послышался голос Пиа, – телефон звонит. Ты не слышишь?
Тамм вдруг притянул ее к себе и крепко прижал к груди.
– Пиа, – прошептал он, целуя ее, – прости меня! За нашу девочку, за эту несчастливую жизнь… За Максима, которому удалось превратить нас в чужих людей.
– Не он виноват в том, что наши отношения стали такими холодными, – возразила Пиа. – Это наша вина. Но, слава богам, я слышу в твоем голосе не только ненависть, но и любовь! Значит, еще не все
