Глава 11
На следующее утро Ходунов проснулся и, осторожно подняв руки, перетянутые ремешком, посмотрел на часы. По местному еще не было семи. Он повернул голову и встретился взглядом с глядевшим на него Друзиным.
— Доброе утро. Вы что, не спали? Или это я вас разбудил?
— Доброе, — ответил Друзин и, зевнув, потянулся. — Нет, я сам проснулся минут десять назад. Ну, как? Не затекли руки-то?
— Нет, ничего, вполне терпимо. Но тем не менее лучше бы снять.
— Потерпите еще немного, минут через пятнадцать я вас освобожу.
Пока Друзин был в ванной, Ходунов вспоминал весь этот длинный вчерашний день, начавшийся в Москве, поездку в Шильон, возвращение…
Вернувшись в Женеву, они зашли в супермаркет рядом с гостиницей и, нагруженные пакетами с едой и напитками, поднялись к себе. Друзин прежде всего уединился в ванной, предварительно спеленав Ходунова ремнями. И в ванную он пошел в куртке. Это, конечно, могло быть и случайностью. Но до этого он снимал куртку, как только входил в номер. И Ходунов обратил на это внимание. А когда он вышел из ванной и повесил куртку в прихожей, она, безусловно, была совсем легкой. Это было совершенно точно. Пакета, того пакета, который они взяли в расселине стены, там уже не было.
«Куда же он его дел? — думал Ходунов. — Спрятать там совершенно негде. Единственное место — бачок унитаза, но там ничего нет. И это значит, порошок он спустил в канализацию. И, значит, он ему не нужен. А нужно ему совсем другое».
— Ну, вы продумали маршрут? — спросил Друзин, когда они поднялись в номер после завтрака.
— Да, конечно. Вчера, когда мы ехали в Женеву, я набросал схемку.
— Давайте посмотрим.
— Вот, вы смотрите по этому плану. Я предлагаю начать с самой дальней точки вдоль озера в этом направлении, вот сюда. Здесь, вот видите, ботанический сад. А потом идем в обратном направлении. Тут вот, на набережной, три павильона, о которых я вам говорил. Вот здесь надо посмотреть около фонтана. Тут мы часто бывали.
— Ладно, — согласился Друзин.
Через полчаса они уже были на том самом месте, которое Ходунов показал на плане города.
— Мы дальше туда не ходили. — Ходунов показал рукой в направлении от города. — А вот здесь надо посмотреть. Тут мы были. Здесь, похоже, какая-то подсобная территория. Посетителей здесь не бывает. Там вон, видите, теплица. Что угодно можно спрятать.
Минут сорок они осматривали старую теплицу. И внутри, и рядом с ней в беспорядке валялись какие- то ящики, горшки. Здесь действительно можно было спрятать и не один пакет. Но тщательные поиски ничего не дали.
— Отрицательный результат — это тоже результат, — доставая из кармана свою схему, жизнерадостным голосом объявил Ходунов. — У нас еще впереди девять пунктов. А сейчас вычеркиваем пункт два.
Друзин ничего не ответил.
— Теперь будем идти все время по набережной, — сказал Ходунов, когда они через какой-то пролом вышли на асфальтовую дорожку, ведущую вниз. — Вон видите этот каменный домик. Это то, о чем я говорил. На набережной их несколько. Они все наглухо закрыты.
— Если он закрыт, где же там можно что-то спрятать?
— А вот сейчас подойдем, покажу.
Когда они подошли к домику, Ходунов показал наверх:
— Вон, посмотрите, вот здесь и надо проверить.
Домик был квадратный, совсем небольшой, но зато крыша была, как у китайской пагоды, с очень большими свесами. Снизу свесы были зашиты досками, которые от старости кое-где прогнулись и отстали.
— Ну, вот, тут мы сейчас и поглядим.
Ходунов встал на выступ фундамента, который шел по периметру домика, и, отогнув отошедшую доску, сунул руку в образовавшуюся широкую щель. Пошарив там, он отрицательно покачал головой.
— Нет, здесь нет.
Вытащив руку, Ходунов стряхнул с нее пыль и спрыгнул с выступа.
— Ладно, смотрим дальше.
Они внимательно осмотрели домик со всех сторон. Ходунов обследовал еще две щели, до которых можно было дотянуться с выступа.
— Вон ту бы доску еще проверить, — показал, задрав голову, Друзин. — Только с выступа, пожалуй, не дотянуться.
— Не увлекайтесь, — усмехнулся Ходунов. — Если я не дотягиваюсь, как же Шутиков-то дотягивался? Или, вы думаете, его кто-то на себе держал?
Друзин тоже усмехнулся:
— Ладно, вычеркивайте этот пункт.
— Сначала руки надо вымыть. Спуститесь или здесь подождёте?
— Здесь подожду.
Ходунов по каменной лестнице спустился к воде и, присев на корточки, тщательно вымыл руки. Потом он посмотрел на часы. Без пяти десять.
«Да, если в таком темпе, мы сегодня все точки осмотрим, — подумал он. — Адальше? Ачто же дальше?»
Так и не ответив себе на этот вопрос, Ходунов с тоской оглядел хорошо знакомую картину озера. Чайки, несколько парусников, от Женевы неторопливо шел старинный прогулочный пароход. Ходунов тяжело вздохнул и пошел наверх к ожидавшему его Друзину.
Обследование следующего домика заняло существенно больше времени. Тут было уже достаточно людно и надо было выбирать момент, когда поблизости никого не было. Результат был тот же. Только когда Ходунов потянул очередную доску, она неожиданно с треском отвалилась. Ходунов, потеряв равновесие, едва не брякнулся о землю, не слишком удачно соскочив с выступа фундамента. Сверху на него посыпались пыль, птичий помет, какие-то ветки и листья.
— Да, — без улыбки глядя на Ходунова и покачивая головой, сказал Друзин. — Тут просто так не вымоешь. Снимайте рубашку и стряхните.
— Ладно, слава богу, приземлился относительно благополучно.
— Я уж думал, вы чего-нибудь себе сломаете. Вы берегите себя.
— Трогательная забота. Ну, опять надо спускаться. Пойдете со мной?
— Пошли. Вы тут так напылили, что и мне бы надо умыться. Вы только доску-то эту бросьте в кусты. А то ведь заметят и заберут нас с вами.
«Это было бы совсем неплохо», — подумал Ходунов, засовывая злополучную доску в глубину большого куста.
Когда через несколько минут они снова поднялись на набережную, там было неожиданно много народа.
— Откуда они? — удивился Друзин. — Не было ни кого, а теперь…
— Я думаю, это перерыв в каком-нибудь заседании. Тут рядом навалом разных международных организаций, просто за деревьями не видно.
Огибая по боковой дорожке плотную шумную группу, заполнившую всю набережную, Ходунов вдруг услышал сзади:
