приятный оттенок спелого абрикоса. Она стала красить губы помадой, которую подарила ей мать.
Кроме того, Эйлин начала пользоваться тушью для ресниц — она едва заметно подкрашивала кончики своих длинных ресниц. И сегодня ее зеленые глаза сияли как никогда ярко. Посмотрев на свое отражение в зеркале, девушка осталась довольной.
Эйлин шла, радуясь окружающей ее красоте, и не представляла себе, каким именно образом они помирятся с Дери. Впрочем, эта мысль о том, как именно все произойдет, не слишком беспокоила ее. Она шла к нему и знала, что темное облако ссоры, неожиданно возникшее между ними, обязательно рассеется.
Когда Эйлин наконец вошла в студию, ее глаза были настолько ослеплены ярким солнечным светом, что в первые мгновения она просто никого не могла рассмотреть в полумраке. Но ее вдруг поразила странная, какая-то зловещая тишина, которая, как ей показалось, повисла в студии, как только она там появилась. Ее глаза привыкли к темноте, и она увидела, что все присутствующие в студии старательно делают вид, что не замечают ее. Даже Дерен, примостившийся за краешком стола, глядел куда-то в сторону. Рила, растянувшись в кресле, затянулась сигаретой. Выпустив дым, она отстранение смотрела на сизое кольцо, медленно тающее в воздухе. На одной ее щеке лежало теплое солнечное пятно, и сейчас в этом нереальном свете Рила казалась невероятно красивой. Но эта красота была какой-то неестественной, фантастической, театральной. Тед Рейли сидел, засунув руки в карманы, в его позе ощущалась неловкость. Рядом с Дереном за столом сидел Стрелиц и бездумно скручивал кончик веревки в кольцо, а затем раскручивал его. Так съемочная группа в полном молчании встретила сегодня Эйлин.
Наконец, это затянувшееся молчание нарушил Дерен, продолжая все так же смотреть на коробку с фильмом.
— Случилось нечто очень неприятное, Эйлин, — мрачно проговорил он. — Кто-то вошел вчера в лабораторию и испортил отснятый за день материал. Все полностью уничтожено.
— Саботаж! — подбросила идею Рила с неуместной веселостью.
— Испорчен эпизод с отплытием почтовой лодки, — проговорил Дерен.
— Испорчен? — беспомощно, словно эхо, отозвалась Эйлин.
— Да, испорчен. Кто-то засветил пленку. И все выглядит так, будто это было сделано намеренно. Печать сорвана, крышка чуть приоткрыта. Помнится, — продолжил он, — позавчера я показывал тебе тот стол, где мы обычно проявляем пленки, и говорил, что эти коробки ни при каких условиях нельзя трогать.
Эйлин еще не совсем осознавала, какой именно смысл заключается в его словах, но она ощутила, как по ее спине пробежал холодок. Девушка в ужасе посмотрела на Дерена.
— Да, я была в лаборатории прошлой ночью, — пролепетала она.
Тед с вызовом взглянул на Эйлин.
— Да уж, какой смысл отпираться, если я видел тебя там! — грубо бросил он.
Ее щеки вспыхнули.
— Но неужели вы и правда думаете, что это я вскрыла коробку?! — крикнула она.
— На коробке стояла дата, — с убийственным спокойствием проговорил Дерен. — И в ней лежала пленка с той сценой, против которой ты так возражала.
— Но, Дери! Как ты мог подумать, что я могу испортить твой фильм? Даже если мне что-то и не нравилось, я бы никогда этого не сделала! — На какую-то долю секунды их глаза встретились, ее взгляд призывал его поверить в то, что она говорит правду.
— Что же ты делала в лаборатории? — мягко спросил он.
— Рила сказала мне, что ты хочешь меня видеть и что я найду тебя в лаборатории.
Рила зашевелилась в своем кресле.
— Прошу прощения. Маленькая неточность, — вмешалась она. — Я просто сказала, что Дери как раз работает над тем эпизодом, из-за которого ты подняла такой шум.
— Но, Рила, ведь ты же сказала, что он будет рад, если я приду на «Уиндраш»! — Эйлин показалось, что свой голос она слышит как бы со стороны. Ее вдруг охватило сомнение. Уклончивые фразы Рилы вызвали у Эйлин подозрение. Может, Рила специально сказала, что на «Уиндраше» ее ждет Дерен? И вполне возможно, она уже знала о том, что коробка с пленкой вскрыта. А вдруг это именно она, Рила, и испортила негатив? «Рила, скорее всего, решила, что вину за испорченную пленку спишут именно на меня», — лихорадочно размышляла Эйлин. Это предположение казалось просто фантастическим. Пребывая даже в самом скверном расположении духа, Рила никогда не опустилась бы до такой низости!
— Я очень сожалею, что вообще заговорила с тобой о фильме, — проговорила Рила голосом оскорбленной невинности. — Мне и в голову-то не пришло, что мои слова о том, что Дери проявляет пленку, только подольют масла в огонь. Я должна была вести себя более благоразумно. Ведь ты, Эйлин, сама мне сказала, что обязательно испортила бы пленку, если бы у тебя был шанс это сделать. Твои угрозы звучали достаточно убедительно, и мне пришлось предупредить об этом Дери. Он, разумеется, мне не поверил, сказал, что я все преувеличиваю.
Повернувшись к Дерену, Эйлин прошептала побелевшими губами:
— И ты веришь всему этому? Неужели ты думаешь, что вчера ночью я прокралась в лабораторию и открыла коробку?
— А что я еще должен думать? — мрачно откликнулся он и с грустью посмотрел на девушку.
Эйлин отвернулась, не в силах выдержать этот взгляд. Ему казалось все таким очевидным, что он даже не усомнился в ее вине!
— Тебе лучше честно признаться во всем, — устало проговорил Дерен. — Зачем отпираться и придумывать себе всякие невероятные оправдания? Глупо и недостойно. В той ленте была большая часть материала, отснятого в доме Тумулти, — сказал он. — Теперь ты знаешь, что ты сделала. Испортила без всякой возможности восстановить лучшие эпизоды фильма. Если ты хотела сделать мне больно, то можешь считать, что тебе это удалось.
Не отрывая взгляда, Эйлин смотрела на Дерена, и из ее глаз текли слезы. Ее унизили, а она даже не могла и слова сказать в свою защиту.
— Ничего, — проговорил Солнышко, словно подслушав мысли Эйлин, — он справится с этим.
Рила потянулась в своем кресле и закурила еще одну сигарету.
— Мы все справимся с этим, — легко сказала она. — Такие вещи случаются в нашем несовершенном мире. И фильм от этого не станет хуже, просто он не будет таким слезливо-приторным. Впрочем, если бы спросили меня, то я бы сказала, что фильм получился препаршивый. Флери вряд ли придет в восторг, увидев его! — Рила протянула свой серебряный портсигар Эйлин. — Возьми, дорогая, сигарету и выброси все из головы. Ничего страшного не произошло. Не стоит делать такое трагическое лицо.
Не обращая внимания на протянутый ей портсигар, Эйлин внимательно посмотрела на Рилу. Просто невозможно больше терпеть ее наглое поведение! Эйлин почувствовала, как ее начинает трясти от приступа гнева.
— Ты! Меня просто тошнит от тебя! Я никогда не встречала таких двуличных людей. Таких ужасных! Я даже не подозревала, что такие существуют!
Резко повернувшись, Эйлин направилась к выходу. За ее спиной послышался легкий, издевательский смех. В это время стоявший у двери Дерен сделал шаг к Эйлин, и они чуть не столкнулись. Она остановилась и подняла на него глаза.
— Дери, дорогой! — просто сказала Эйлин, будучи не в состоянии подыскивать какие-то правильные, нужные слова, которые могли бы убедить его. — На самом деле ты знаешь, что я не сделала этой ужасной вещи. Ты не можешь этому верить!
Его серо-голубые холодные глаза бесстрастно взглянули на нее.
— А чего же ты ожидаешь от меня, Эйлин? — В его тоне вдруг послышалась неуверенность. — Ты ведь говорила Риле, что собираешься испортить негативы?
— Нет, Дери, нет! — Она умоляюще протянула руку и коснулась его плеча. — Я действительно очень рассердилась, что ты снял тот момент, когда я просила Джонни вернуться. И я на самом деле не справилась со своими чувствами, когда ты сказал, что станешь снимать прощальную вечеринку в доме Тумулти. Но как бы я ни была сердита, что бы я ни чувствовала, я никогда не сделала бы тебе ничего плохого. Я никогда не испортила бы твою работу. Я слишком уважаю тебя и твой труд.
