Она беспомощно взмахнула рукой.
— Я об этом не подумала. — Кейтлин прикинула так и этак и наконец кивнула. — Положи бант на туалетный столик и не тревожься. Я сама верну его Маклейну.
Она не только спасет бедняжку горничную, но и сможет поговорить с его всемогуществом с глазу на глаз. Дело между ними еще не закончено, вовсе нет.
— Вот спасибо, мисс! — Горничная положила бант на туалетный столик, потушила лампу, предварительно убедившись, что хозяйка надежно укрыта под ворохом одеял, и вышла.
— Доброй ночи, мисс!
Дверь закрылась. Кейтлин лежала в темноте, прислушиваясь к шуму беснующейся грозы. Ветер стонал и свистел, дождь заливал оконные стекла, набегая волнами, одна за другой, как будто для того, чтобы погрузить в транс, убаюкать. Тяжело громыхал гром, сотрясая дом до самого основания.
Кейтлин закрыла глаза, но тело продолжало бодрствовать. Как был неспокоен напоенный грозой воздух! Значит, вот что такое физическая любовь. Восхитительно! Теперь ей известно, о чем пишут поэты, мечтают влюбленные, и чего она так долго ждала. Кейтлин была точно околдована, полна небывалых сил и восторга. Но Маклейн, чувствует ли он то же самое?
Этот вопрос не давал ей покоя, начертанный огненными буквами на ее сердце.
Снова вспыхнула молния, и Кейтлин села на постели. Видно, ей сегодня не уснуть. Она собиралась вернуть бант утром, но как она сможет дождаться утра?
На какой-то миг ее охватила острая тоска по дому, где царили мир и покой. Вот бы оказаться там, вдали от драм и несчастий, которые Кейтлин нашла в замке Баллох!
Но там не будет Александра. Не стоит лгать самой себе — она будет по нему тосковать. Каждый день она вставала утром и бежала к завтраку, дрожа от нетерпения снова видеть Маклейна, дразнить его, ловить улыбку или, быть может, даже его прославленный хмурый взгляд! Она любила его лицо, какие бы чувства на нем ни отражаетесь… кроме того холодного, презрительного взгляда накануне в парадном салоне!
Кейтлин закрыла ладонями глаза. Боже, неужели он заодно с Джорджиной? Эта мысль никак не укладывалась в ее голове. Герцогиня такая пресыщенная, непреклонная женщина. В ней нет ничего, кроме холодной, безличной красоты. Что могло бы привлечь к ней страстного, независимого мужчину вроде Александра?
Кейтлин понимала, что не должна ревновать, ведь она не претендует на него, да и не хочет этого. Ей, однако, хотелось бы просто узнать его получше. Может быть… Может быть, стоит спросить его, какими он видит их дальнейшие отношения. Какие чувства питает, если питает — к герцогине. По крайней мере смелая женщина поступила бы именно так.
Кейтлин сбросила одеяла, сунула ноги в домашние туфли, затянула потуже пояс халата и взяла со столика бант.
Она бесшумно шла по коридору. Под дверью комнаты Маклейна пробивалась полоска слабого света, но ни звука не доносилось изнутри. Или ей что-то послышалось? Не женский ли это голос? Ведь не может же он быть с герцогиней прямо в этот момент?
Сердце Кейтлин болезненно сжалось. Она стиснула в руке бантик. Приложила ухо к деревянной панели. Но что можно было расслышать, если на дворе бушевала гроза?
Ну уж нет, ей необходимо знать, не здесь ли она! Если Маклейн полагает, что можно вот так просто перепрыгнуть из одной постели в другую, он жестоко ошибается. Она только…
Дверь приоткрылась, и огромная рука схватила Кейтлин за талию. В мгновение ока ее втащили в комнату, лишь туфельки остались лежать на полу коридора.
Маклейн возвышался над ней, точно гора.
— Какого черта вы тут делаете?!
Он как раз собирался лечь спать, хотя вряд ли ему удалось бы заснуть. Ведь он думал о Кейтлин, сгорая от желания снова заняться с ней любовью. Ни одна женщина прежде не вызывала в нем такого буйства чувств!
Снова и снова ум тревожила мысль, что она была девственницей. Рйньше он не раз ломал голову, девственна ли она. Ведь как уверенно она держалась, как охотно шла навстречу физическому сближению! Так или иначе, Кейтлин оказалась страстной и роскошной любовницей, благодаря чему их любовное свидание вышло столь внезапным и невероятно захватывающим.
И все же она должна была предупредить, что девственна! А ему следовало думать головой, а не… Но их любовная схватка вышла столь ошеломительно прекрасной, что Александр не мог злиться. Легкое раздражение, пожалуй, вот и все. Однако дело прошлое. По мере того как в голове прояснялось, Маклейн начинал прозревать — что же он наделал! Но Кейтлин! Ей бы расплакаться, по крайней мере взглянуть на него глазами, полными упрека, но она просто улыбнулась, сонной, чувственной улыбкой, отчего кровь снова прилила к его чреслам.
Он был слишком ошеломлен, чтобы вступать в разговоры. Он оделся и вышел, буркнув на прощание, что они поговорят позже. Добравшись до своей спальни, Александр обнаружил там зоркого Маккриди, которого постарался отпустить при первой возможности. Потом он ходил взад-вперед, как зверь в клетке, ломая голову над тем, что же будет дальше.
Может, она ждет, что теперь он обязан сделать ей предложение? Если так, она будет горько разочарована. Нужно покончить с этой связью, которая грозит поглотить его без остатка, так было всегда, если дело касалось Кейтлин Херст. Что-то в этой женщине необъяснимо волновало его мятежную душу.
Но чем больше времени он проводил, наслаждаясь ее обществом, тем сильнее крепла в нем решимость не вмешиваться в ее жизнь. Беда лишь в том, что он не просто наслаждался — он хотел быть с ней, тосковал по ней, сходил по ней с ума. Неужели Чарлз испытывал то же самое? Отчаянно желал ту женщину, не думая о цене, которую придется заплатить.
Что ж, Александр не повторит его ошибки. Он сможет побороть эту пагубную страсть. Как только исчезнет новизна их отношений, его ум обретет былую силу, и он сможет жить дальше как ни в чем не бывало.
Придя к себе от Кейтлин, Александр велел Маккриди приготовить горячего пунша. После трех стаканов огненной жидкости он сумел как следует согреться, но в голове по-прежнему царил полный кавардак.
Как успокоиться? Разве что провести еще час-другой с Кейтлин, наслаждаясь ее теплом, ее нежностью. Мысль показалась очень соблазнительной, и Маклейн почувствовал, что его плоть снова твердеет, словно и не было их любовного соития. Силы небесные, нашелся бы в целом мире мужчина, настолько околдованный женщиной, как он в течение этих кратких минут? Он знал женщин без числа, но ни одна не воспламеняла его сильнее, чем Кейтлин.
Он подумал — не вернуться ли в ее комнату, хотя это было бы неблагоразумно и даже опасно. Если их застанут, брак будет единственным выходом. Первый раз, когда он очутился в ее спальне, Александр был вне себя от гнева на Дервиштоиа, который позволил себе так обойтись с Кейтлин. Кроме того, он очень тревожился за нее — вот и позволил себе такое легкомыслие. Сейчас он снова обрел способность мыслить здраво и пришел к очень неутешительному выводу — отныне он не мог ручаться за собственное поведение. Ради Кейтлин Херст он был готов на многое; что бы ни случилось, оно того стоило! Если бы еще хоть раз погрузиться в нее… еще раз… и еще…
Он снова схватился за ромовый пунш, пытаясь заглушить желание отправиться в спальню Кейтлин, как вдруг за дверью послышался шорох.
Может быть, это Джорджина выслала горничную подслушивать под дверью? Но он никак не ожидал увидеть в своей спальне Кейтлин, с распущенными по плечам волосами, с раскрасневшимся лицом. Халат сползал с одного плеча, открывая его жадному взгляду кремово-белую кожу. Его подогретое ромом тело вновь пришло в боевую готовность.
— Что вы здесь делаете? — спросил он.
Его сердце гулко билось в груди, голос был хриплым.
Она указала на пол. У него под ногами на полу лежал бантик. Маклейн нахмурился:
— Откуда это здесь?
— Мне его принесла одна из горничных.
— Что? Она украла его из моей спальни?
— Да. Я сказала ей, что так нечестно. Мне не хотелось, чтобы герцогиня ее наказала, поэтому я
