Она не может предать себя, равно как не может предать Кэмерона.
Она любит его. Но неразделенная любовь не приносит счастья.
Секс - одно, любовь - другое. Сандра понимала, что, приняв одно и отвергнув другое, она разрушит свою личность.
Она собрала все силы, готовясь к предстоящему вечеру.
Однако мечты, прежние и новые, умирают с трудом, и решимость Сандры подверглась серьезному испытанию, стоило Кэмерону появиться на кухне.
От его вида - он успел принять душ и побриться, влажные волосы потемнели и блестели, словно старинное золото, - у нее перехватило дыхание, а ее твердость чуть было не рассыпалась в прах.
На нем были выцветшие джинсы, тесно облегавшие узкие бедра и подчеркивавшие талию и мускулистые длинные ноги. Белоснежный, свободной вязки свитер мягко облегал широкую грудь.
Подавив вздох сожаления и множество самых разных желаний, физических и эмоциональных, Сандра сложила губы в холодную отчужденную улыбку.
- Обед готов, - проронила она бесстрастно.
Кэмерон спросил:
- Тебе помочь?
- Можешь разлить вино. - Сандра вернулась к плите. - Я займусь рулетом.
Приписав жжение в глазах жару, исходившему из духовки, Сандра мысленно укрепила свои оборонительные позиции и, взяв прихватки, принялась за дело.
Он ее потерял.
Кэмерон понял это с той минуты, когда вошел в кухню несколько часов назад - теперь они казались бесконечными!
Было уже поздно. Он безмерно устал. Желудок буквально сдавили спазмы. Это ощущение не имело отношения ни к вкусной еде, приготовленной Сандрой, ни к нескольким бокалам вина, выпитым им за обедом.
Сандра не допила даже первый бокал, который он ей предложил.
Она вычеркнула его из своей жизни.
В течение двадцати минут, потребовавшихся ему для того, чтобы принять душ, побриться и одеться, Сандра воздвигла между ними глухую стену - стену сопротивления, невидимую, но непроницаемую, которую он был не в силах пробить.
А ведь он пытался разрушить ее каждой клеточкой своего существа!
За обедом и после него, до того момента, когда она холодно пожелала ему спокойной ночи, он перепробовал все средства, о которых только мог подумать: приятный разговор, юмор, обаяние - все, кроме откровенной мольбы, только что на колени не вставал, чтобы достучаться до сердца Сандры, вытащить ее из раковины равнодушия, в которую она спряталась.
Кэмерон решил, что ее равнодушие притворное; он должен был верить в это, поскольку иные предположения были бы невыносимы.
Почему?
Что он сделал не так?
Какой ужасный грех совершил?
Почему она словно отгородилась от него щитом?
Вот какие вопросы мучили его, создавая ощущение дискомфорта в желудке.
Дважды. Его дважды отвергли, и оба раза в тот самый миг, когда он влюблялся по-настоящему.
Нет.
Кэмерон покачал головой. Нет. Первый раз ему не было так плохо. То было ничто - ничто по сравнению с ужасным чувством потери, терзавшим его сейчас.
И как он ни старался, он не мог убедить себя, что внезапная перемена, происшедшая в отношении к нему Сандры, вызвана его необдуманными упреками.
Нет. Здесь кроется нечто большее, нечто более глубокое.
Но… что же?
Что- то в нем самом.
Внезапная мысль неприятно поразила его. Кэмерон не хотел додумывать ее, а тем более принимать.
Но она уже внедрилась в его сознание, вонзилась в мозг.
В нем что-то не так? Какая-то особенность, неприемлемая для прекрасного пола?
Проклятье… Он запустил пальцы в шевелюру. У него случались и другие романы с женщинами, кроме тех двух, когда он имел несчастье влюбиться. И те, другие женщины не проявляли желания отвергнуть его, обидевшись на нечто такое, что скрывалось в глубине его души.
Вообще- то дело обстояло как раз наоборот. Некоторые женщины всячески показывали, что не прочь завязать с ним более серьезные отношения.
Так что думай.
Привалившись к диванным подушкам, Кэмерон слегка повел плечами. Его совет самому себе превосходен, жаль только, что он не сумеет им воспользоваться.
Как, черт побери, обычный мужчина может разобраться в душе женщины?
Поговорить с матерью?
Кэмерону неудержимо захотелось именно так и поступить, но, обругав себя, он подавил это желание. Не сходи с ума, Вулф!
Тебе скоро сорок, черт побери! Поздно просить у матери совета, как избежать ухабов на каменистой дороге любви. И потом, Мэдди, конечно, даст совет, в чем он не сомневался, но сначала посмеется над ним. Так что оставь эту безумную мысль.
Его братья? Гмм… В этом что-то есть. Если он правильно понял, они, похоже, не имеют проблем с противоположным полом.
Однако внешние признаки часто бывают обманчивы, размышлял он. Хотя, конечно, можно позвонить, обратиться за советом к одному из них или даже ко всем троим.
Пожалуй, все же нет, такой способ не годится. Кэмерон скривил губы. Он не только испортит свой имидж старшего мудрого брата, заботливого наставника младших отпрысков, но и нарвется на насмешки. Хорошо зная братьев, он мог предположить, что ребята развеселятся даже больше, чем Мэдди.
Других идей не было. Кэмерон устал, его неудержимо клонило в сон.
Когда перед его мысленным взором возник непрошеный образ, он застонал.
Сандра… Его Сандра с шелковистыми волосами и темными глазами. Обладающая острым умом и находчивостью. Безупречно владеющая собой и одаренная редким темпераментом. Его красавица с горячим ртом, стройным телом и длинными ногами…
Прекрати! Хриплый тихий стон застыл в холодном ночном воздухе, эхом отозвавшись в голове.
Пожалуйста, прекрати, повторил он про себя, умоляя собственное сознание не мучить его больше.
Глаза у него слипались, мысли начали разбегаться и путаться. Надо постараться хоть немного отдохнуть, подумал Кэмерон.
Он зевнул, уступая навалившейся на веки тяжести.
Интересно все-таки, как его братья справляются со своими возлюбленными?
Глава седьмая
Яростная весенняя гроза, налетевшая с запада, ушла за горы северо-восточной Пенсильвании.
Сержант Ройс Вулф рассеянно прислушивался к быстрому шуршанию включенных «дворников». Держа руки на руле, он всматривался в даль цепким взглядом опытного профессионала. Его дежурство только что закончилось, но Ройс всегда оставался полицейским, независимо от того, находился он на дежурстве или был свободен.
