выхватил из рук предводителя Летающих Бестий кубок с вином, отпил из него и швырнул посуду в одного из нападавших. Воин неловко увернулся, споткнулся о валяющегося на полу товарища и, всплеснув руками, упал. Второй достиг Рагнара и получил удар в колено — и следом еще один, в челюсть. Сознание еще не успело его покинуть, а викинг уже подбежал к последнему охраннику и, отведя его удар с правой, коротким нижним подбросил подбородок воина вверх и молниеносно добавил коленом в живот. На этом драка закончилась. Все четверо охранников расстались с пониманием происходящего и скрючились на полу. Лекис недовольно поморщился.
— Всех тебе не завалить, варвар, — процедил он сквозь зубы. — У меня их еще много.
— Мне до них нет никакого дела, — ответил Рагнар, облизывая ободранные костяшки кулака. — Просто показал друзьям пару приемов. Моя цель — Зигмунд. Не хочешь поучаствовать?
— Зигмунд? — переспросил Лекис, и его глазки превратились в две щелочки. — Пошли все вон! — Он вскинул руки.
Толпа засуетилась и, толкаясь, вывалилась из шатра. Рагнар взял с подноса одной из наложниц кувшин с вином и уселся на многочисленные подушки, разбросанные по ворсистому ковру. Брокен сел рядом, а Ширл добыл себе большую гроздь винограда и опустился на колени к викингу.
— Говори, — велел Лекис, устраиваясь напротив гостей.
— Все просто, — ответил Рагнар. — Я собираю армию против Мурляндии. Они в последнее время стали наглеть. Я слышал, у тебя нет теплых чувств к Зигмунду, вот и решил предложить твоим солдатам поучаствовать в деле.
— Кто ты такой, чтобы собирать армию? — скривил губы Лекис.
— Тот, кто может помочь тебе сохранить и приумножить влияние в Нижних Землях. — Викинг наклонил кувшин, струйкой вливая его содержимое в рот.
— Ты говоришь загадками, незнакомец.
— Зигмунд пытается захватить власть в Нижних Землях, — ответил за товарища Брокен. — Его армия стоит возле Кракапутры, готовая к битве, которая случится через три дня.
— Что еще за битва?
— Звезду видел в небе? — поинтересовался Ширл, отбрасывая обглоданную веточку в сторону.
— Ну?
— Вот тебе и ответ, — небрежно изрек дракончик. — Через три дня начнется дележка мира. Кто в ней не участвует, останется с носом. С одной стороны — Зигмунд с демонами, с другой — мы с друидами. Выбирай.
— Слишком путано излагаете, — нахмурился Лекис. — То Зигмунд, то звезда, то демоны. Что-то я ничего не слышал про армию у Кракапутры.
— Да, сейчас все быстро происходит, — кивнул Рагнар. — Ты можешь дать ответ через неделю, но тогда он уже никого волновать не будет, а можешь сейчас. Верхние Земли и Земли Заката уже с нами.
Рагнар положил рядом бесполезный теперь кувшин и встал:
— Мы вернемся через часок-другой. Ты скажешь свое решение.
Викинг вышел из шатра, следом за ним Брокен. Ширл заграбастал с подноса еще ветку винограда и перед тем, как вылететь на улицу, помахал пальцем перед носом Лекиса:
— Думай, толстый. Соображай.
Добравшись до Корвинола через Портал, орки изрядно поплутали, нашли Переход, проникли в Систему и, просвистев по кольцевой линии, очутились в Гариноне. Столица Гримландии встретила их дурно пахнущим тоннелем, несущим сточные воды.
— Фу, гадость какая, — возмутился Гем, изучая лужу, в которую он прибыл вместе с товарищами.
— Тихо. — Рой с топором наперевес осторожно заглянул за угол. — Держаться вместе, пасти на замке, — приказал он и двинулся по тоннелю.
— Надо было факел взять, — зловещим шепотом изрек Мор.
— Надо было тебя дома оставить, — угрюмо отозвался Гем.
— Надо было вас обоих мамам не рожать, — процедил Рой. — Заткнитесь, я сказал.
Вдалеке, в темном жерле тоннеля, появился маленький зеленый огонек. Он повис в воздухе, одаривая влажные стены и сточные воды изумрудными бликами. Орки замерли, не решаясь идти навстречу неизвестному источнику света. Огонек помигал, потом опустился ближе к воде, сверкнул и исчез.
— Что это было? — Гем прищурился, проверяя свое обманчивое зрение.
— Огонек, — лаконично ответил Мор.
— Ну, ты гений, — прошипел Гем. — И как ты только догадался?
— Я вот тебе щас…
— У-у-у-ж… — раздалось впереди и прокатилось низким эхом по тоннелю.
— Что это? — взвизгнул Мор.
— Я вот не знаю, — озираясь в поисках спасения, выдавил Рой. — И знать не хочу.
— Кажется, там лесенка! — Гем указал мечом на уходящий влево рукав тоннеля.
— Бегом! — высказал общую мысль Рой и, плюнув на скрытность, помчался по лужам, высоко задирая ноги и поднимая снопы брызг.
Гем и Мор бросились за командиром, чувствуя за своими спинами кого-то невидимого, но наверняка кошмарного.
Часто самым опасным врагом оказывается собственное воображение. Оно так ловко умеет перебирать натянутые нервы, что порой способно довести до истерики, используя лишь неверную тень или элементарный сквозняк. От собственного воображения невозможно скрыть собственные страхи, и оно очень ловко этим пользуется, рисуя самые ужасные картинки. Тот, кого считают смелым, часто отличается от труса только тем, что умеет контролировать эмоции.
То есть боятся оба совершенно одинаково, но смелый находит мужество не смотреть внутрь себя и концентрируется только на внешних обстоятельствах. Если снаружи ничего страшного не оказывается, то все проходит почти бесследно, не считая легкой дрожи в коленях. Если около героя все же есть кто-то пугающий, то умение отключать ненужную фантазию помогает увидеть во враге только те качества, которыми он и в самом деле обладает, и не наделять его дополнительными умениями. Ведь стоит лишь представить, что кто-то сейчас как прыгнет, как откроет пасть с огромными клыками, а там еще и язык раздвоенный окажется — и битва проиграна, не успев даже начаться. Случается также, что побороть трусливость помогает страх опозориться. Многие далеко не самые отважные воины в критические моменты предпочитали оставить голову в пасти отвратительного чудища, чем сбежать на глазах у прекрасной дамы (спасти которую от этого самого чудища они и намеревались). Почти все, сделавшие такой выбор, действительно прекращали существование, зато с чистой совестью. И, выглядя со стороны пусть не слишком проворными, но все же героями, оставляли свои имена в балладах и воспоминаниях тех самых прекрасных дам, ради которых пожертвовали жизненно необходимыми частями собственных тел. Вот так воображение может воспользоваться собственными страхами человека и лишить его же собственной жизни. Парадоксальная ситуация, где все зависит от умения управлять эмоциями. Кстати, у некоторых историков бытует мнение о том, что стать настоящим героем может только простой, не обладающий развитым интеллектом человек. Чем меньше он будет думать, тем меньше будет отвлекаться от непосредственного размахивания мечом и своевременных кувырков.
В данном случае страхи орков были небеспочвенны. Зеленый огонек, мелькавший во мраке, появился вновь, мигнул и обзавелся братом-близнецом. Потом оба погрузились в воду и, проплыв под ней, вынырнули около лестницы, оказавшись глазами подземного Кроула. Гигантский червяк, житель сточных вод, сырых пещер и прочих мало посещаемых мест, был по обыкновению голоден и стремителен. Выскочив из-под воды, он явил оркам желеобразное фиолетовое туловище с ластами и плавниками, раскрыл пасть-присоску и впился в ногу Гема, убегавшего последним. Орк заорал скорее от ужаса, чем от боли, и схватил за ногу карабкающегося над ним Мора. Мор в свою очередь заверещал и вцепился обеими руками в сапог Роя, который уже успел добраться до выхода из колодца. Дальше произошло молчаливое и упорное перетягивание Мора и Гема, в котором Рой не без труда победил червяка. Кроул пытался преследовать добычу по лестнице, но быстро обнаружил свою полную непригодность к таким маневрам и бухнулся обратно в сточные воды. Рой, потом Мор и, наконец, Гем как ошпаренные выскочили из колодца, расползлись на
