В.В. Розанов. Семейный вопрос в России. Том II

сторожа и тех прихожан, которые остались в сторожке на ночь, и просила их идти узнать, что случилось. Сторож и другой крестьянин взяли фонаря и пошли в деревню; узнав там, что священник не приходил, все испугались, и сейчас же начались поиски, исчез священник. На другой день дали знать полиции, начались энергичные поиски везде: в лесу, в реке, в озере, в полях, и нигде не нашли. Так прошла осень. В феврале назначили нового священника, наступил великий пост; вскрылась река, опять начали искать, все думали, что утонул ночью. 6 апреля всю реку прошли с тралами. Утром рано 7 апр. псаломщик с сестрой поехали, сказав, что едут за сеном. В тот же день утром крестьянин пошел к реке поставить сети и вдруг увидел тело брата, опущенное стоя в реку, привязанное к колу, вбитому для сетей. Тело не успело даже намокнуть, и это оказалось высохшее тело, без всякого тления, сохранившее все выражение лица живого человека, во всей одежде, в которой вышел на крыльцо. Сейчас же дали знать полиции, приехал доктор и нашел рану за ухом и удар по черепу, трещина, и констатировал смерть от кровоизлияния в мозг от удара. Полгода тело лежало на чердаке, над церковью, где стоял старый иконостас, и было спрятано за старыми образами.

Все это рассказывали очевидцы, два крестьянина молодые, они шли к деревне и видели, но не узнали в темноте священника и прошли мимо. Но свидетелями отказались быть, боялись по своей наивности, что 'засудят', и у следователя молчали. Убийство было в запальчивости, непреднамеренное, удар был сознательный, данный за выговор. Когда же псаломщик увидал, что сделал, то испугался. Позвал сестру и при ее помощи сначала перенесли к церкви, думая, что еще не все кончено. Мама и слышала стон, когда его тащили по земле, поднять не могли, брат был высокого роста; когда же все кончилось, пользуясь темнотой ночи, отнесли тело на чердак, над церковью, где стоял старый иконостас, и там положили так, что не было видно. И на чердак никто не входил. Скоро наступившие морозы не дали телу разложиться. Оставить же там и на лето боялись, и рано утром 7 апр. псаломщик с сестрой поехали за сеном, взяли тело и в сене перевезли к реке и спустили в реку.

14 апр., в Великий четверг состоялось погребение несчастного моего брата, в 1894 г., почти через 7 мес. После этого псаломщик стал болеть, потерял сон, и силы стали быстро убывать, все ночи он молился и, видимо, душевно страдал. Через год, также на Страстной неделе, уже совсем больной, поехал в монастырь, говел там, соборовался. Приехав домой, на второй день Пасхи опять приобщился и скончался 28 л. Похороны его были 7 апр., в годовой день, когда нашли тело брата.

Вот какой страшный был случай!

Невыразимо тяжелый был год для всех нас, родных, а бедная невестка была в отчаянии от неизвестности и всю зиму, ежедневно, ходила в лес, отыскивая мужа, а о детях заботилась ее сестра.

Через три месяца, после похорон брата, по требованию прокурора назначили новое следствие. Представьте себе наше горе, потревожили многострадальное тело и в могиле, сняли череп, для чего, зачем?

Жена и мы все близкие родные просили не делать этого, т.к. это не укажет убийцы и для правосудия не нужно, но не пожалели никого, череп увезли*. Нового ничего не узнали, только разрыли могилу, пришлось расколоть гроб, т.к. в апреле была еще мерзлая земля, гроб углубился и вынуть не было возможности. Тело и там не разложилось, младший брат видел снова его, и как было ужасно видеть тело священника во всем облачении, с крестом в руке, с Евангелием, закрытое воздухом лицо, и все это снятое дерзкой рукой и потом обезображенное тело**, кое-как прикрытое одеждами, а руки все продолжали держать Св. Крест! - Для чего было это еще новое страдание для близких, сделанное без малейшей пользы для правосудия. Череп был послан за N в медицин, акад. Я желала разыскать, чтобы положить рядом с телом, но нигде не могли отыскать черепа. Так погиб мой бедный брат 32 л. Священствовал 10 лет.

______________________

* Возмутительно. Никакого благовения к 'храму Духа Живого', телу. Законом бы надо оградить права и прерогативы над прахом усопшего его родных, родивших это тело, берегших при жизни его. Вообще, относительно могил, смерти следовало бы начать органическое законодательство. В. Р-в.

** Какое кощунство, какое сплошное кощунство! У нас судебное ведомство как архикультурное (оно, правда, имеет свои большие заслуги) чувствует право безапелляционно делать всяческие невежества в отношении к частным людям. В. Р-в.

______________________

Вы пишете на вопрос мой: 'Как предупредить сообщение моему сыну разных интимностей полового различия, что обыкновенно происходит через прислугу и людей безнравственных' - что это надо возложить на волю Божию. Как я этого боюсь! Как оставить на произвол случая то, что я считаю самым важным в жизни юноши. Вы согласны с тем, что дети научаются от прислуги всему, вот это необходимо уничтожить и родителям заменять этих опасных учителей, в этом и заключается вся моя забота, что необходимо и для всего молодого поколения. Если у евреев, по вашим словам, говорят раввины или учителя мальчикам все, почему же у нас не взять примера в этом? Если еврейские дети, зная все, нравственно лучше, чем наши многие, то, значит, есть у кого поучиться таким объяснениям, хотя бы и не для той цели, что у меня. Но важна правда в этом вопросе. Да хранит вас Бог*.

К.Д.

______________________

* Очень ее занимал вопрос о правильном, нормальном, здоровом и целомудренном ознакомлении детей с рождающею сферою. Тогда я совершенно не умел сказать об этом ей, а теперь, кажется, могу. Трудность лежит ведь только в неспокойстве объяснений (конфуз, неловкость), происходящем от того, что объяснения, анатомические и физиологические, происходят в возрасте, когда волнения уже начались. Значит, их надо отнести раньше, к совершенно еще наивным годам, когда ребенок так же эти подробности чувствовал бы, как подробности своей куколки. Затем все это покроется, закидается как бы землею забвения; но под покровом сохранится, как важное сведение. Когда пробудятся свои волнения, мальчик или девочка уже сумеют их координировать с лежащими в воспоминании их сведениями. Итак, объяснять нужно не в 13 лет (сын г-жи К. Д.), а в 7 и никак не позже 8, и с тем спокойствием, как объясняют анатомию мухи или устройство куклы. В. Р-в.

______________________

3

Глубокоуважаемый В.В.*

В.В.! Давно собираюсь я поблагодарить вас за письмо из Рима, большое вам спасибо за все. Не писала до сих пор - не знала наверное, вернулись ли вы из-за границы, да и, по правде говоря, так тяжело на душе, что за перо взяться трудно. Часто думается: если б послал мне Господь смерть, хорошо бы было. Жить так тяжело! Долго ведь я все борюсь и устала. Если бы не верила в Бога и в загробную жизнь, я бы, вероятно, покончила с собой, не под силу все терпеть и терпеть, но я, слава Богу, веру не потеряла, нужно, чтобы Господь меня взял из жизни, в которой мне нет как-то места, нет моей доли. Если узнаете, Василий Васильевич, что меня не стало, порадуйтесь за меня. Не пишу много, - только на вас нагонять тоску. Еще раз благодарю вас от души за доброе участие ко мне, редко приходится встретить такое отношение. Для всех на мне клеймо позора, и не только на мне, но и на детях. Горько это.

Дай Бог вам всего, всего хорошего. Все читаю, что попадается вашего в газетах.

Искренно вас уважающая. О. Л.

______________________