бабки, жившей долго и счастливо с четвертым мужем, каковое супружество, как четвертое, не было повенчано, и многочисленные от него дети все были 'незаконнорожденные'. В вышеназванной статье я поднял вопрос об основаниях, на которые опирается запрещение для таковых редких случаев четвертого брака, и сослался, что в Евангелии таковых оснований - нет. Понятно, однако, было мое желание услышать подтверждение моей мысли со стороны более авторитетной. В только что вышедшей октябрьской книжке 'Богословского Вестника', в статье И.М. Громогласова 'О вторых и третьих браках православной церкви', я прочел на стр. 26-й следующую удовлетворившую меня в этом отношении ссылку: 'Выражение снисходительного воззрения на повторяемость христианского брака мы находим у блаженного Иеронима'. В подтверждение автор приводит слова последнего: 'Церковь не осуждает ни вторых, ни третьих браков и точно так же позволяет выходить замуж за пятого, за шестого и т.д. мужа, как и за второго...'; и в другом месте повторительно тот же учитель церкви выразился: 'Не осуждаю вторых, ни третьих, даже, если можно сказать, осьмых браков: пусть иная примет и осьмого мужа, только бы перестала любодействовать'. А (цитирую статью) 'из письма блаженного Феодорита к патриарху Антиохийскому Домну видно, что в восточной церкви бывали случаи поставления второбрачных даже в епископский сан' (стр. 28). Таков голос и практика древнейшей церкви, которая всячески применяла основание и собственно единственное правило брака, высказанное апостолом Павлом: 'Во
1902 г.
МАТЕРЬЯЛЫ К РАЗРЕШЕНИЮ ВОПРОСА
LIII. О записи в метрики 'незаконнорожденных'
(Письмо в редакцию 'Нов. Вр.')
М. г. В N 9232 'Нового Времени' В. В. Розанов, протестуя против предполагаемой замены слова 'незаконнорожденный' словом 'внебрачный', с своей стороны предлагает в подлежащих случаях употреблять слово 'внеканонический'. Конечно, он делает это предложение лишь при том условии, если будет признано необходимым оставить за незаконнорожденными детьми какую-либо специальную кличку. Но есть ли непременная нужда в такой кличке? Нет ли иных способов безобидным образом обозначить различные оттенки в рождениях? Год назад, в письме в редакцию 'Нового Времени' я предлагал троякую форму метрических записей как средство, с одной стороны, избежать ненавистного, презренного и обидного слова 'незаконнорожденный', а с другой - сохранить указания на различия рождающихся младенцев по способу происхождения их на свет Божий. Считаю благовременным теперь повторить свой проект.
Первая форма метрических записей должна относиться к законным супружествам, когда супруги венчались в церкви и живут вместе. Здесь, при записи факта рождения и крещения младенца, в графе о родителях ребенка следует писать, как и пишется в настоящее время: 'такой-то и законная его жена такая-то'. Вторая форма должна употребляться в тех весьма многочисленных и распространенных в наши времена случаях, когда сожительствуют мужчина и женщина, невенчанные в церкви, безотносительно к тому, по каким причинам они не венчались, составляя между тем правильную семью. Относительно младенцев, рождающихся в такой семье, в графе о родителях следует писать так: 'такой-то и сожительница его такая-то'. Третья форма остается для всех тех случаев, когда отец младенца остается в неизвестности или не желает открыть себя. В этих случаях в графе о родителях следует помечать одну только мать младенца, именуя ее так: 'Девица такая-то' или 'вдова такая-то'. Само собой разумеется, что по второй форме метрической записи младенец должен носить фамилию своего действительного - фактического отца, а по третьей форме фамилию своей матери.
Внимательный читатель уже заметил, что при указанном мною различии в метрических записях не остается даже места для слова 'незаконнорожденный' или для какого-либо его синонима, ибо все оттенки происхождения младенца со всею ясностью уже обозначены наименованием его матери. Где матерь младенца названа законною женою, там, очевидно, имеется налицо законное супружество; где она названа сожительницею, там выступает на сцену семья, составившаяся из невенчанных сожителей; а где она названа девицею, там, очевидно, младенец есть плод краткой или случайной связи. К чему же тут вводить еще совершенно излишнее слово 'незаконнорожденный'? Метрическая запись должна быть только изображением действительного наличного факта, без всякой его критики или оценки.
Полагаю, что метрические записи по рекомендуемому мною проекту гораздо лучше и несравненно нравственнее той жалкой и прискорбной фальсификации, какая допускается в случаях, подобных рассказанному В.В. Розановым, когда жена, убежавшая от своего законного мужа и прижившая со своим любовником пять человек детей, всех их в метриках записала на имя своего законного мужа. Не правильнее ли, не законнее ли, не нравственнее ли, не истиннее ли, не более ли согласно с действительностью было бы записать их на имя любовника, с которым означенная жена составляла действительную, хотя и нелегальную, семью? В самом деле, будемте искренни, соотечественники! Кому нужна эта беспросветная ложь, эта чудовищная фальшь? Кого мы думаем ею обманывать и надувать - себя, отечество, Бога? У кого хватит духа и отваги по совести оправдывать и защищать эту жалкую фальсификацию?
Что касается положения детей, появившихся от сожительства или от случайной связи, то вдаваться в разрешение этого вопроса я не считаю себя компетентным. Определить правовое, имущественное и государственное положение таких детей по совести и по Божьи, прислушиваясь к голосу человеческого родительского сердца, есть задача христианского государственного законодательства. Желательно только, чтобы при решении этого вопроса мы не забывали, что мы составляем из себя именно христианское государство и что, следовательно, для нас при рассуждении о каких бы то ни было детях должны быть
