В.В. Розанов. Семейный вопрос в России. Том II

владетель. Девушка с рождением ребенка получает новый паспорт: 'Анна Петровна и при ней ребенок такой-то' (с выпуском прежнего именования: 'Девица'). В. Р-в.

______________________

При выдаче же выписки из метрической книги помещать только имя, отчество и фамилию отца как для законных, так и для незаконных детей**. При таких условиях никто из окружающих ни в учебном заведении, ни на службе не будут знать о незаконности рождения, потому что метрическая выпись будет указывать только отца, а состоит ли он в браке или не состоит - этого в выписи не значится. Для тех же детей, от которых отцы их отреклись, в выписи проставлять имя матери.

______________________

* Ни под каким видом не обозначая, кто мать, потому что по просьбе законных такие пометки начали бы делать. И. К-тис.

______________________

Если бы нежелательно было уравнять права наследства, то, чтобы не выходило недоразумений по наследованию от отца незаконнорожденного ребенка, следует суду требовать во всех случаях полную выписку из метрических книг, где и видно будет, законный или незаконный ребенок. Такие выписи могут быть выдаваемы только по требованию суда, отца ребенка, матери и самого незаконнорожденного. Посторонним лицам выпись не должна выдаваться.

Будьте любезны развить эту мысль и напечатать в 'Новом Времени'. Если бы нужно было подробней изъяснить мою мысль, я с удовольствием готов вам ответить на ваши вопросы. Примите уверение в моем к вам почтении.

И. Куртис

3

Многоуважаемый В. В.!

Все, что вы сказали сегодня, в своей заметке, и что писали на днях в газетах по поводу открытия в Киеве нового притона замаскированного детоубийства, есть один вопрос, самый ужасный в жизни. Главные виновники этого: рутина и предрассудки. Строй жизни не может быть тот же, что был даже 100 лет тому назад. Женщина теперь не та раба, которая жила в тереме и была с детства рабой родителей, а потом мужа; или крепостная, которая была в двойном рабстве. Раз не стало этого рабства, женщина свободна, но все ее запросы жизни, по-старому, остаются 'в общественном' рабстве. Оттого и весь строй общества и семья страдает. По моему мнению, все изменилось бы к лучшему, лишь исчез бы жестокий предрассудок - считать позором материнство*. Тогда каждая женщина нашла бы свою семью**, т.е. нашла бы цель в жизни, привязанность, все то, что возвышает нравственно человека вообще, к какому бы кругу общества ни принадлежала женщина по своему развитию. Любовь к своему ребенку заставляет каждую мать больше подумать и о своем нравственном воспитании. Это ужасное зло, жестокий приговор людской - покрывать позором материнство вне брака; и оно есть начало 'фабрик' Скублинской и проч. и ухода девушек даже в гаремы, о чем вы писали, - лишь бы найти привязанность и покой. Интеллигентные, здоровые матери и сами должны уметь воспитывать детей, это их долг, обязанность, а не сдавать детей на руки бонн и гувернанток. У меня была прислуга, девушка, но имеющая сына, и любовь к этому ребенку спасла ее от всех искушений, она не отдала ребенка в воспитательный дом, а отдала на воспитание в деревню, отец помогал, и сообща они платили за него, ездили к нему: мать старалась жить на одном месте, чтобы не потерять возможности вовремя посылать гонорар. Другая девушка, ее знакомая, также готовилась быть матерью, но, боясь того, что скажут, т.е. людского приговора, плакала, страдала, все скрывая, и должна была отдать ребенка в воспитательный дом. Не могла помириться 'с позором' и с горькими слезами отнесла свое дитя туда. Но когда привычка взяла свое, т.е. успокоилась от разлуки с ребенком, и считая себя уже не девушкой, она, ничем не связанная, повела жизнь по избитой дороге, и материнство для нее пропало. А оставила бы она свое первое дитя на своем попечении, она могла бы быть честной, любящей матерью и свою нравственность сохранила бы, любя ребенка. Только бы признали материнство правом каждой женщины, лишь бы она честно относилась к своим обязанностям, не спрашивая, законный или незаконный ребенок, тогда уменьшилось бы много, много зла в жизни. Это единственный выход. Дома трудолюбия не привлекут никогда молодую жизнь, желающую именно жить согласно с тем, чего требует природа, т.е. материнства. Это не разврат, и от этого нечего оберегать женщину, она для этого создана, а ее насильно хотят сделать весталкой*** при доме трудолюбия! Конечно, ей в гареме лучше. Общество ставит на одну ступень материнство вне брака и разврат. А это так же далеко одно от другого, как небо и земля. Лишь бы поняли эту разницу, и тогда легче многим жилось бы на свете. Примите уверение в моем уважении.

С. Чужбойская

______________________

* Возведите его в славу - и все изменится, вся цивилизация. Вот что наделал идеал девства: он подрыл счастье и прочность целой цивилизации. В. Р-в.

** Можно бы преобразование начать с закона о наследовании: дочь, наследующая (теперь) от родителей в размере 1/3 сравнительно с братьями, получает при первой же беременности, заявленной и доказанной суду (вообще - власти, напр., священнику или губернатору), полное уравнение наследственных прав с братьями. Вообще надо не втихомолку, а явно, громко, государственно и религиозно объявить превосходство родительства перед девством. В. Р-в.

*** Письмо это печатается впереди моих двух статей, которыми оно было вызвано, для объединения рубрики 'незаконнорожденность'. В. Р-в.

______________________

LVII. Незаконнорожденные во Франции

Если один и тот же вопрос начинает одновременно занимать общество и правящие сферы в различных странах, значит, он назрел, и правда, с таким трудом пробивающая себе дорогу в свете, успела сделать относительно его завоевания в сознании людей. Положение незаконнорожденных занимает у нас и печать, и правительство, и о нем же толкуют теперь во Франции, где положение злополучных 'пасынков судьбы' едва ли не хуже, чем у нас. Отзвуком этих толков является статья чуткой 'Revue' в декабрьском ее выпуске. Курьезно, что для этой небольшой работы два автора, гг. Лагранж и Де-Нувион, соединили свои силы.

'Все люди родятся и живут, пользуясь одинаковыми правами', - объявила более века назад 'Декларация прав человека и гражданина'. И между тем французские законы доселе делят людей по рождению на два разряда, давая одному из них меньше прав, чем другому, хоть и оставляя ему в утешение одинаковое количество обязанностей.

Несправедливость общества к этим безвинно виноватым, количество которых поражает во Франции своею численностью, начинается, так же как и у нас, с минуты их появления на свет. Надо внести ребенка в метрические записи. Собственная семья отталкивает его, в особенности семья отца, всегда склонная сомневаться в действительности отцовской личности или враждебная к нему по имущественным соображениям. В школе, в мастерской, в армии, в чиновничьей канцелярии клеймо незаконности лежит на