В.В. Розанов. Семейный вопрос в России. Том II

любви - не подействовало, ну тогда с 'нет' - нечего и спрашивать. В. Р-в.

______________________

По словам Спасителя, брак должен быть святой, неразрывный союз, оберегаемый строгими обоюдообязательными и безусловно равными для обеих сторон нравственными законами (Евангел. от Матфея, гл. V, ст. 31-32); исключение допускается Христом лишь одно, и то с ограничениями крайне мудрыми (Матфея, XIX, ст. 6-10). Так его понимает православная церковь. Впоследствии гражданскою властью были введены еще некоторые поводы к разводу, чисто формального свойства: но все это мы забываем, не хотим всего этого и знать. Я употребляю слово мы, ибо главными виновниками распадения брака должны быть признаваемы мужчины, мужья; жены лишь иногда следуют за нами, следуют нашему дурному примеру; редко первоначальным нарушителем брачной верности является жена, в особенности если она мать! Мать, какая бы она ни была, хотя бы из самых 'передовых', хотя бы из нигилисток, домогающихся равноправности в разврате с мужчинами, и та невольно как-то, хоть вначале, бережет чистоту семейного очага, она все-таки стыдливее дурного мужа; происходит это оттого, что молодая мать стоит ближе к детям, нежели отец, нежнее, заботливее их любит. Равноправности же в нарушении брачного союза никакой, конечно, быть не может, ибо ни у кого нет и быть не может никакого права на грех. Высказано это в Евангелии самым положительным образом.

Укреплению брачного союза может содействовать не ослабление его разными 'облегчениями', попустительствами и поблажками; не введение в него разных грубо физиологических или юридических понятий. Для укрепления брака нужно, наоборот, чтобы общество смотрело на брачные отношения с точки зрения идеально религиозной; тогда и только тогда будет брак действительно тем, чем он должен быть, по словам Спасителя. Перестановка брака на почву юридическую, о которой многие теперь толкуют, еще вреднее на него подействует, нежели введение в него самого распущенного материализма, ибо, раз будет принято, что брак есть только юридический договор, никаким образом нельзя будет отстоять не только его ненарушимости, но и бессрочности, вечности; раз это только контракт, только юридическая сделка*, я всегда буду считать себя нравственно вправе изыскивать юридические средства для его нарушения, ежели он оказывается для меня почему-либо неудобным; да и на каком основании можно юридически отвергать брак на срок? Как основательно и горячо восставал на гражданский брак И. Аксаков, исходя из оснований не только религиозных, но и психологических, из высокого понятия о любви! И где бы, мне кажется, не быть настоящему святому браку, как не в России, не под охраной русской женщины, этого олицетворения беспредельной любви, беспредельного всепрощения, самопожертвования и непостижимой стойкости** в несчастии! Кажется, г. Розанов - великий ценитель и знаток изящной литературы; я уверен, что, если бы, писавши свои статьи, он бы хотя мельком вспомнил о пушкинской Татьяне, этом благородном, чудном, святом прототипе русской женщины, - он бы, конечно, не написал того, о чем я здесь говорил.

Павловск, 7 декабря.

А. Киреев

______________________

* Теперь-то он именно так и поставлен; только как сделка вечная (=рабство, крепостное право). Как же иначе, когда и состоит он в одном вписании жены в паспорт мужа: а) с предоставлением ссориться, до посягательства на жизнь друг друга (по этой причине нет развода), Ь) изменять один другому (без официальных свидетелей); с) никогда и не начинать жизни вместе, живя хоть в разных полушариях (и это не кассирует брак). Просто он - поставлен и всеми чувствуется как вечное обязательство юридического характера, без дачи способов его исполнить - et rien de plus [и ничего более (фр.)]. В. Р-в.

** Да, выколотили из матушки психологию. 'Как воск - мягка, как свечка восковая в пальцах гнется'. Но чего это стоило!! и - сейчас еще стоит!!! В. Р-в.

______________________

XLII. Идиллия, защищаемая А. Дерновым и А. Киреевым

Благословение брака споспешествует

благословенному существованию семейства.

М. Филарет

1. Из ялтинских нравов (письмо в редакцию 'Нов. Вр.')

М.Г. В Вашей почтенной газете (N 9071) я сегодня прочитала о полемике, которая ведется в 'Крым. Кур.' о ялтинских проводниках, коих ялтинская газета так жестоко обозвала 'кокотками мужского пола'.

Это - несправедливое обвинение милых проводников, которые в течение вот уже пяти лет, ежегодно во время сезона, обновляют мою жизнь, заставляя усиленнее трепетать мое бедное сердце; и воспоминание незабвенных минут, проведенных мною в горах Крыма совместно с проводниками, заставляет меня сказать несколько слов в их защиту.

Я буду откровенна. Состояние мое значительное. Я второй раз замужем. Супруг мой - сановная особа, но очень ветх и древен. Мне 50 лет, но моему физическому сложению завидуют многие. Шевелюра моя уже серебрится, но любви все возрасты покорны, а под снегом не иногда, а очень часто бежит кипучая вода. Остудить эту воду мой супруг возможности не имел, ибо молодость он провел обычно, т.е. крайне бурно, а цепи Гименея надел лишь тогда, когда убедился, что таковые приготовлены из высокопробного золота. Я искала утешения в окружающем меня обществе, но каждый раз убеждалась, что любят меня не как женщину, а как источник доходов и что в окружающем меня обществе найти человека, который не оскорблял бы во мне женщину, невозможно. Счастливая случайность привела меня в Ялту, и проводник Ахметка невольно меня убедил в том, что утешители юга - люди сердца, а утешители севера - люди грубого расчета. Я начала посещать Крым ежегодно. Ахмета заменил Магомет, Магомета Сулейман и т.д., но каждый из них останется светлым воспоминанием до конца моей жизни. Все они любили меня так пламенно, так нежно и так, по-видимому, бескорыстно.

Правда, я им платила деньги, но платила ничтожную часть того, что приходилось платить северным утешителям. Северные требовали денег, а Магометы и Сулейманы каждый раз от таковых отказывались, и мне приходилось упрашивать их взять. Они брали, но говорили, что тратить не будут, а сохранят как воспоминание обо мне. Верить им, конечно, было бы наивно, но это говорили они всегда так нежно, что невольно хочется верить их словам.

Я исключения не составляю, и имя нам легион. Всех нас окружающие в обществе утешители возмущают, ибо откровенность, с которой они себя продают, женщине противна. Неужели мы, женщины с темпераментом, лишены права искать если не истинного чувства, то хотя приличного подобия его, не оскорбляющего в нас человека? Мы ищем, но не находим этого в том кругу, который именуется обществом, и вынуждены стремиться на южный берег Крыма, где проводники относятся к женщине человечнее столичных денди и куда нас гонит не развращенность наша, а желание избегнуть 'фрачных кокоток мужского пола'.

С истинным почтением

София Ша......екая.