вновь обратил взгляд на груду пепла. Его сердце бешено колотилось. Возможно, это был кролик или какое- то другое маленькое и беспомощное существо. Обряд был мерзкий, проведенный по всем правилам черной магии. Его потрясло, что она занималась этим. Однако кто же не отходил от Бога в периоды отчаяния, когда Господь не отвечает па молитвы?
Рене угрюмо положил руку на рукоять рапиры, висевшей у талии. Он знал, кто посвятил леди в запретный ритуал, кто вел ее по предательской дорожке темных сил, обещая ей то, чего она желала больше всего. Кто разрушил ее разум и веру и зашел так далеко, чтобы убедить ее убить Рене в его собственной кровати.
Колдун Фулканелли. Он был жесток и бессердечен. Но он был флорентийцем и как прежний советник умершего отца Екатерины оказывал влияние и на нее.
Он был в некотором смысле всем, что осталось у нее от одинокого страшного детства. Ее единственной связью с родителями, которых она никогда не знала.
Бедная, бедная Екатерина.
Рыдания принцессы перешли в крики агонии, почти безумия, и Рене поспешно вышел из укрытия и положил руки ей на плечи. Он не стремился выдавать своего присутствия, поскольку она обиделась бы. Алхимик пришел в часовню, чтобы избавить Екатерину от злых сил, как делал каждую ночь до празднования ее совершеннолетия. Она ничего не знала, так как он никогда не говорил ей об этом. Рене был ее настоящим другом и всегда стремился защитить маленькую флорентийку потому, что так было нужно, и потому что он жалел ее. Но поскольку Ричард Рене был француз и дальний родственник любовницы Генриха, принцесса никогда не доверяла ему.
- Мадам, - обратился он к ней по-французски, - пожалуйста, я прошу вас, успокойтесь.
- Рене, - воскликнула Екатерина, явно потрясенная, - что вы здесь делаете? Выйдите! Выйдите, или я лишу вас головы!
- Ваша Светлость, я прошу вас, - пробормотал Рене мягко, убеждая ее сесть. - Даже у стен есть уши. Ваши враги скрываются повсюду.
- Мой враг - мое тело, - вопила принцесса, ударяя кулаками себя в живот. - Это бесплодное, предательское тело.
Она вырвалась из его рук, упала на мраморный пол и снова разрыдалась.
Рене упорствовал:
- Позвольте мне позвать служанок. Вам нужно отдохнуть, вы утомлены.
На мгновение Екатерина затихла. Когда ее плечи затряслись, алхимик понял, что она тихо смеется.
- Утомлена? Мой муж стремится избавиться от меня, потому что я не родила ему детей. Меня отправят в один из женских монастырей… или, хуже того, я буду прислуживать той, которая окажется на моем месте. Я буду словно рабыня. А вы говорите, что я утомлена.
- Несмотря на это, вы все же его супруга, - сказал Рене.
- И все же я бездетна.
В голосе принцессы чувствовались горечь и разочарование:
- Лишившись матери и отца, скоро я останусь и без мужа.
- Нет, этого можно избежать, - возразил он.
- Вы собираетесь мне в этом помочь? - Екатерина глухо засмеялась. - Вы - собака у ног короля. Простой алхимик и никто больше. - Она опять расплакалась. - Хотя вы сотни раз обещали помочь мне, но так и не сделали ничего.
Ему стало стыдно. Рене не знал, почему заклинания, которые он произносил для ее защиты, не действовали. Он постился, молился старым богам, чтил надлежащих святых, выполнил больше ритуалов, чем Папа Римский отслужил месс. И тем не менее, у этой бедной леди не было
- Вы даже не похожи на алхимика, - добавила Принцесса. - Вы очень отважно играете эту роль.
В голосе Екатерины был вызов, как будто она стремилась высказать все, что о нем думала. И она была права: обычно Рене носил одежду французского дворянина, как и другие придворные короля Франциска. Только в исключительных случаях он надевал синюю одежду и остроконечную шляпу, украшенную блестками со звездами и кометами.
- Нет, леди, я все же обладаю некоторой силой, - уверил ее Рене. - И я - ваш покорный слуга. Вы должны взять себя в руки и защититься от опасности.
Он коснулся своего рукава и вытащил красивый золотой шар, покрытый драгоценными камнями. Щелчком ногтя большого пальца он открыл шар. Внутри лежали свитки пергамента, сложенные в форме креста.
- Это талисман, - объяснил Рене, доставая бумажный крест, - который я приготовил специально для вас. На нем написаны молитвы на латинском и французском языках, а также на иврите. Я прошу вас, носите его всегда с собой.
- Будет ли это?… - Екатерина опустила глаза, будучи не в силах продолжать. Затем все же заставила, себя договорить: - Это поможет мне зачать?
Ему было искренне жаль принцессу.
- Это защитит вас и ничего больше.
- Нo чтобы быть защищенной, я должна… Я должна выполнить снос предназначение, - проговорила Екатерина медленно. - Уверена, сам Бог понимает это. - Она посмотрела на алхимика полными слез глазами. - У меня нет ни малейшей надежды иметь детей.
- Разве Бог не услышал просьбу Рахиль? - мягко спросил Рене. - «Дай мне детей, иначе я умру».
Слезы снова потекли у нее из глаз.
- Вам известны ответы на все вопросы, мсье. Сколько раз уже мой священник читал мне эту молитву!
Он опустил голову.
- Прошу прощения. Я вовсе не хотел опекать вас.
Екатерина положила руку ему на голову, как бы благословляя.
Это был величественный жест, который заставил Рене еще сильнее пожалеть женщину. Она обладал всеми качествами прекрасной королевы, однако он не был уверен, что Екатерина когда-либо станет ею.
- Очень любезно с вашей стороны, что вы беспокоитесь обо мне, - неуверенно произнесла принцесса. Но, быть может, вас подослали, чтобы подготовить меня к отречению. Сделать более послушной, чтобы не взывала к помощи моих горячих родственников. Вы ведь знаете, мы, итальянцы, знамениты своей кровной местью.
Рене был огорчен. Неужели он показал свое нерасположение к итальянскому королевскому двору?
- Совсем нет, мадам. - Рене колебался. - Хотя я предостерег бы вас от действий против короля Франции. Вы знаете, что народ не в восторге от вашего брака.
- А кто от него в восторге? - спросила принцесса с презрением. - Дайте мне ответ, и я отправлюсь к своему свекру просить, чтобы он сделал вас герцогом.
Ему хотелось сказать: «Я», но это не соответствовало действительности. Рене должен был сказать это, он был закаленным придворным, и такие заявления слетали с его губ весьма непринужденно. Но Екатерина была слишком сообразительна. Она слишком много времени наблюдала за Рене, чтобы позволить ему успешно соврать.
- Не знаю, - ответил он.
- Я думаю, что вы - мой друг, - сказала принцесса, изучающе глядя на
