не закричит. Ослепительное солнце на белых снегах и звенящая тишина… и лишь приглушенные голоса иногда нарушают ее…
На берегу сложенный из березовых стволов высился большой погребальный костер. На нем на коврах, в доспехах, с мечом в руках лежал князь Игорь. Плащ, подбитый рысью, был наброшен сверху…
Не принято было у лесовичей выставлять напоказ свое горе, не было женского плача или заунывных речей. Люди шли сюда последний раз свидеться с тем, кого уважали, кто жизнь за них свою отдал…
И князь, и княгиня, которая, не отрываясь, всматривалась в лицо сына, и Свей, опустившийся на колени перед отцом, хранили молчание… И тишина плыла над берегом реки…
Светослав тронул внука за плечо — пора…
Костер вспыхнул мгновенно от взмаха его руки… Заполыхал, облизывая языками пламени толстые сырые бревна, скручивая нежную бересту, подбираясь и охватывая самое дорогое, отданное теперь в конце пути ему во власть…
Долго прогорал костер, тлели жаркие угли… А из оттаявшей земли поверх кострища был сложен невысокий курган, чтобы спокойно было погибшему, и не тревожил он живых…
Короткий зимний день заканчивался, крепостные ворота были давно закрыты, когда на опушке леса в серых сумерках замелькали быстрые тени.
2
Если подняться вверх по течению Онежи до первых порогов, свернуть к заброшенному Вертлявому Тракту и идти по нему, вернее по той тропе, что от него осталась, то через три дня конного пути местность вокруг изменится. Дорога пойдет через горы. Горы здесь древние, поросшие густым лесом. И вскоре по правую руку покажутся стены старого замка.
Это были владения Изъевия. Здесь же в последнее время стал собираться Совет Девяти, с тех пор как старый Олаф отказался принимать его в стране Желтых Гор. Олаф объяснил это тем, что эльфы не желают больше входить в Совет в том составе, каким он стал.
Изъевий зло скривил тонкие губы, вспомнив об этом. 'Чистоплюи… Вместе с ними задергались гномы… И олухи дроды… Но они-то у меня никуда не денутся, соглашение ими подписано… '
Дроды — народ, живущий здесь же в предгорьях. Жили они большим скопищем, изрыв горы, словно соты, по сути своей незлые и очень проницательные, становились большой опасностью, если их муравейник расшевелить. Были они знатоками ядов и зелий, — всякого рода змеи, кусачие и жалящие твари водились у них в изобилии, и поэтому лишний раз к ним в поселение никто не совался. Но Изъевия они боялись…
Сейчас Изъевий торопливо шел по длинному мрачному переходу от замка в башню. Переход, достигнув башни, не обрывался, а начинал подниматься вверх, обвивая ее словно тело гигантского змея. Старые каменные ступеньки, кое-где выщербленные от времени, вели своего хозяина наверх.
Его фигура в черной атласной тунике, таких же широких штанах, неслышно скользила в полусумраке. Мягкие кожаные сапоги скрадывали звук его шагов. Лишь иногда, испугавшись, слепо кинется ему навстречу летучая мышь, и отпрянет, бросившись в темноту.
Почти все дни и ночи он проводил здесь наверху черной башни, которая одиноко и зловеще возвышалась над лесами. Раньше в страну Ив, сюда в верховья Онежи, по самой реке и по Вертлявому Тракту, шли ежедневно десятки караванов с разных концов света. Римская Империя, Египет, Греция, даже малоизвестный тогда Китай тайно посылали дары…
За помощь в военных походах кланялись правители, лекари шли за тайными знаниями, за снадобьями… Но за эту помощь они должны были подписывать соглашение. То самое, которое пытался подсунуть Изъевий лесовичам. Отдать свою душу во власть правителю страны Ив. И всем заправлял род Браггов. Изъевий Брагг был последним из этого рода.
Все закончилось тогда, когда старый Ильсинор — тогдашний конунг северных эльфов создал где-то в одной из мастерских в своих непроходимых лесах совершенно замечательную вещицу — корону изумительной работы, как впрочем и все, что создавали эльфы. Корона эта была усыпана множеством драгоценных изумрудов и рубинов, была в пору любому, кто примерит ее, но предназначалась она в дар Сьоласу Браггу, тогдашнему правителю страны Ив. И польщенный тем, что сам Ильсинор пришел к нему с дарами, забывший страх от полного всевластия Сьолас Брагг принял корону и надел… А это и было нужно.
Корона имела в числе других камней девять незаметных хрусталиков. Эльфийский горный хрусталь, выросший в Желтых горах… Старый маг Ильсинор знал свое дело — эти девять хрусталиков олицетворяли девять народов, живущих в стране Ив. И, надев эту корону, Сьолас Брагг превратился из темного единовластного правителя лишь в соправителя страны, одного из девяти. А, потеряв темное всевластие, он стал не нужен бесчисленным просителям… страна Ив была безжалостно вычеркнута из мира людей.
Ни расплавить корону, ни снять заклятие Ильсинора до сих пор никому так и не удалось. Это стало проклятием рода Браггов. Каждый из них, в конце концов, погибал в попытках снять это заклятие. Была мысль, что расплавить корону можно лишь в той печи, где она была отлита, но предпоследний Брагг сгинул бесследно, именно отправившись в страну Желтых Гор.
Изъевий Брагг пошел другим путем, он вернулся к старому магическому соглашению, вписав туда Совет Девяти… Первым делом он склонил к подписанию гномов, они его панически боялись… Следующими оказались дроды… Они были близкими соседями с Браггом и очень хорошо знали, что он такое. Рукайи и призраки с Дальних болот совсем не составили хлопот. Дальше шли разные мелкие нежити, которые жили порознь, порой даже соперничая друг с другом: духи лесные, в том числе, лешие, духи воды и воздуха… Конечно, эльфы сразу отклонили это соглашение, а теперь и лесовичи…
Никогда Изъевий не относил лесовичей к сильным противникам, но они легко уходили от его давления, и Брагга это злило. В его далеко идущих планах было подчинить себе и троллей, 'пасущихся себе мирно, пока их не пнет хозяин' — так он думал об этих злобных и пустоголовых созданиях, которые жили за отрогами Черного Зуба… А там — западные гоблины… Изъевий подкупал всех тем, что появлялся в самый тяжелый час и предлагал помощь Совета Девяти…
В самом верху башни, в почти круглой комнате с четырьмя узкими окнами-бойницами было сумрачно. Овальный стол с круглой хрустальной чашей посредине стоял немного справа, слева располагались большой мягкий диван и массивные кресла.
На диване спал Глова. Этот рукайя, тот самый, который напал на Завею, дочь Светослава, с удовольствием прислуживал теперь Изъевию, быстро почувствовав приятность жизни в таком доме. Сейчас, услышав шаги хозяина, он вскочил. Льстивая улыбка пробежала по его бледному вытянутому лицу.
— Пошел вон, Глов… — бросил Изъевий.
Нехорошая гримаса проскользнула по хитрому лицу упыря и вновь сменилась лестью. Он неслышно вышел из комнаты.
В комнате было холодно, но Брагг не чувствовал этого. Его съедала злоба. Ничего не получилось сегодня со Светославом. Орки, призванные Изъевием на свою собственную родину, не помогли. Князь не сломлен… Эльфы молчат… А призвать орков — этих мерзких тварей ему стоило многого… Благодаря заклятию Ильсинора он ничего не может предпринять сам, в обход Совета Девяти. Поэтому он, как плохой игрок, заложил родину, надеясь во время расплатиться пойманными душами, сняв с себя эту ненавистную корону… А чтобы снять ее, он должен во что бы то ни стало оказаться в стране Желтых Гор. Только для этого он и затеял все… на хребте войны въехать в страну эльфов, чтобы вернуть былое величие… чтобы вновь пошли, поползли караваны к его замку.
А корона была здесь же, она висела над хрустальной чашей с водой, прекрасная и величественная, а под ней в прозрачной воде отражалась вся страна Ив, как если бы на нее взглянуть с высоты птичьего полета. Взгляд Изъевия скользил по поверхности леса, по излучине реки, изредка касаясь пальцем воды, чтобы сместить картинку дальше, еще дальше… и наткнулся на дым… Глаза его сузились. Погребальный костер у Древляны… Хоронят Игоря… Холодная усмешка искривила его губы…
Да, старый, добрый Ильсинор так и подарил корону, висящей над хрустальной чашей, показывающей страну, надеясь, что она привлечет мрачного Сьоласа словно прекрасная игрушка и заставит добровольно
