Картер взвалил ее себе на плечо и пошел к двери.
Весь дом тряхнуло. Задребезжали окна, в трубе раздался птичий клекот. Воздух наполнился жутким воем адских гончих. Их невидимые когти стучали по деревянному полу. Сесиль чувствовала смрад влажной шерсти и раскаленное дыхание, но не могла ничего разглядеть. Пробегая мимо, собаки опрокинули кресло, в котором сидел Ричард. Они, конечно, были невидимыми, но вполне материальными.
Мистер Андерсон вскочил. Его опять сбили ног. Мужчина упал на колени, сражаясь с незримым противником.
— Скорей! Бегите! — закричал он.
Дэн развернулся и отпустил Сесиль. Женщина подняла руки, взывая к Барону Субботе, королю вуду. Между ее ладонями поднялся вихрь, и Сесиль направила его на помощь Андерсону.
Дверь резко захлопнулась у них перед носом. Сесиль заколотила в нее кулаками.
— Ричард!
Шаман крепко сжал ручку, одновременно читая заклинание. В комнате слышалось клацанье когтей, рык и лай.
Дверь выгнуло, и она с треском распахнулась. Ричард вылетел вон, и Дэн снова захлопнул ее.
— Бежим! — завопил Андерсон.
Лицо у него было все в крови, на макушке не хватало клока волос.
Сесиль бросилась к лестнице. Мужчины — следом.
— Наверх! — крикнул Дэн.
По полу заструился горячий темно-коричневый туман. Он поднимался, обвивал ноги, обжигая кожу. Сесиль закричала. Дэн втащил ее на лестницу и стал подталкивать вперед. Женщина спотыкалась, но шаман не давал ей передышки, пока она не выскочила на площадку. Ричард не отставал.
— В мою комнату! — крикнул шаман. — Давай же, Сесиль!
Она встрепенулась, будто ее имя разрушило какое-то заклятие. Женщина побежала по коридору, бормоча:
— Да что же это? Что происходит?!
Колдунья догадывалась, в чем дело: на них напали, Верховный ковен или Деверо. Она ждала этого дня, готовилась к нему. Стоило потерять бдительность — и началось. Как же их нашли?
Сесиль, Дэн и Ричард влетели в комнату и захлопнули дверь. «Ловцы снов», перья, кости, свисавшие с потолка, закачались. Сесиль начала молиться лоа, Дэн призвал на помощь Ворона, свой тотем, а Ричард загородил вход комодом. Дом гудел, будто по нему катались пушечные ядра. Дверь тряслась так, что едва не слетала с петель. Окно разлетелось вдребезги.
В комнату влетел огромный черный сокол.
— Берегись! — крикнул Дэн и бросился к Сесиль.
Они упали на пол, укрываясь от летящих все стороны осколков. Птица закричала. Сесиль украдкой взглянула на нее из-под руки шамана. Сокол спикировал на Ричарда, но тот вовремя присел, и клюв птицы вонзился в стену. Из него хлестала кровь. Сокол бил крыльями, как безумный, вертел головой, стараясь освободиться, но все тщетно.
Дэн стал читать заклятие. Сесиль присоединилась к нему, по-французски умоляя погубить врага, а его злой дух отослать хозяину. Однако птица не сдавалась.
Ричард схватил с комода лампу и принялся колотить сокола. Тот заверещал, но мужчина все бил и бил. Сесиль и не подозревала, что он такой сильный. Наконец сокол обмяк и упал.
В разбитое окно хлынули бесы. Крошечные твари с чешуйчатой кожей подергивались, хихикали, пробираясь по осколкам. Они совершенно не обращали внимания на то, что ранили себя: одни умудрялись отсечь лапу, другие отрезать коготь, однако продолжали с шумом и бормотанием лезть вперед, как тараканы или крысы, неуклонно приближаясь к Дэну и Сесиль.
«Холли! Помоги!» — мысленно крикнула Сесиль.
Она не знала, услышит ли девушка ее зов, но Дэн повернул голову и сказал:
— Молодец. Правильно!
Колдунья почувствовала вибрацию его магической силы.
— Холли! Спаси! Нас обнаружили!
Наступил Йоль, праздник зимнего солнцестояния. Саша улыбалась, глядя на две пары, решившие связать себя узами и удвоить колдовскую силу. Женщина имела право провести этот ритуал, ведь она принадлежала к Материнскому ковену. Она понимала, что сейчас ее друзьям сила нужна как никогда. Тучи над ними сгущались, и мирные деньки подошли к концу.
И вот в ночь полнолуния у ворот Вестминстерского аббатства перед Сашей стояли две молодые пары. Руки влюбленных связывали шнуры, вымоченные в отварах трав. Скоро она надрежет ладони молодым людям, и они смешают свою кровь.
Одной из пар были Филипп и Николь. Это Сашу нисколько не удивило. А вот при виде второй грустно улыбнулась, вспомнив ушедшую невинную любовь: Томми Нагаи открыл свои чувства Аманде, а та их явно разделяла.
«Жизнь полна неожиданностей, — подумала Саша. — И среди них много приятных».
Увы, как это часто случается, ритуал принес ей и радость, и разочарование. Саша надеялась, что Жеро свяжет себя узами с Холли, но он наотрез отказался.
— В моей крови зло, — сказал он матери. — Я — Деверо.
Именно это Саша и пыталась ему объяснить. Он Деверо, вот что главное.
Холли мужественно приняла отказ, хотя для нее это явно стало ударом, ведь узы — высший союз, в который могут вступить колдун и ведьма. Она любила Жеро и не скрывала этого. Думала, что он согласится пройти ритуал вместе с ней. В конце концов, она многое вынесла ради него: противостояла Материнскому ковену, рисковала своей жизнью и жизнями тех, кого любила. А Жеро только и мог сказать, что он, видите ли, Деверо!
Теперь Холли помогала Саше связывать шнуром запястья других влюбленных. Сердца Николь и Филиппа горели страстью. Аманда и Томми стали тихими, застенчивыми друг с другом, совсем как дети.
— Именем Богини отныне вы будете поддерживать друг друга в часы невзгод, — начала Саша. — Милостью ее черпать силы друг в друге, как господин в своей госпоже и госпожа в господине.
— Благословенны будьте, — произнесли свидетели.
Алонсо перекрестил молодых людей, а Саша обмакнула в воду пучок дубовых листьев и окропила влюбленных.
— Пусть госпожа станет покровительницей господину, а господин — покровителем госпоже.
— Благословенны будьте.
Холли смахнула слезы. Жеро стоял в тени, недосягаемый для матери-Луны. Девушка не видела его, но помнила каждый его шрам, оплывшую кожу под глазами, из-за которой казалось, что его лицо тает. Она понимала, почему он отказался, и все же сердце у нее разрывалось.
«Теперь наша очередь», — мысленно сказала Холли.
Она сознавала, что это огромный риск. Вдруг Изабо потребует смерти Жана? Вдруг Жан исполнит клятву мщения? И все же ее страсть была неутолима. Она бы жизнь отдала за него, всех бросила. Она и в самом деле была готова на это.
Жеро не смотрел на нее, словно боялся, что от его решимости не останется и следа, если их глаза встретятся. Холли с надеждой ловила его взгляд, но он так и не повернул головы. Отвернул сердце.
«Я люблю тебя!» — мысленно произнесла она и видела, что он ответил: «Я знаю».
Холли страдала. Тем временем Аманда и Томми, Филипп и Николь вступали в союз, более глубокий и крепкий, чем христианское венчание: их магические сущности сливались воедино. Теперь они представляли собой один источник силы. Их глаза блестели, фигуры окутывал мягкий свет. Холли еле сдерживалась, чтобы не убежать.
Наконец Саша объявила:
— Все. Теперь вы связаны.
И тут Николь и Аманда одновременно вскрикнули.
