Наваждение

name='9711pt6'> вот-

вот набросится на беспомощную жертву.

«Жан...» — прошептал в голове голос

Изабо.

Вероника попыталась отвести глаза и не

смог

ла: взгляд Марка пригвоздил ее к месту,

проникая в самые

сокровенные уголки ее души. Воздух между ними наэлектризовался настолько, что в какой-то момент по лицу и рукам Вероники за

бегали

иголочки.

«А он?

Чувствует

ли он то же, что

я?»

Марк ринулся

вперед. Вероника вскинула руки,

но в следующее

мгновение они оказались креп

ко прижатыми

к его груди, а сама она — стисну

той в кольце

объятий.

—

Mon

Dieu[10], Изабо, как же я тебя ненавижу! — выдохнул он, на мгновение оторвавшись от ее губ.

Вероника

смотрела на Марка, но видела совсем

другое лицо

— исступленное, яростное.

«Жан!»

Загадочные слова полились с ее губ, однако

Вероника

отчаянно сопротивлялась, не желая от

даться во

власть Изабо, раствориться в ней, как

растворялся

в Жане Марк.

Он

подхватил ее на руки и, нашептывая что-

то яростно

-нежное, отнес на кровать. Сел рядом,

начал

целовать ей пальцы и вдруг замер, заметив

обручальное

кольцо.

— Ты замужем?

Вероника покачала головой.

— Я вдова.

И снова его губы впились в ее губы; затрещало разорванное платье. Вероника тоже сдирала с него одежду, пока всей кожей не ощутила жар его тела не почувствовала на себе его тяжесть.

— Mon Jean, — шепнула Изабо.

Но застонала Вероника.

Утолив страсть, они нежились в объятиях друг друга. Еще никогда Веронике не было так покойно и радостно, как в эти минуты.

— Единственная моя любовь, —

прошептал

Марк.

— Это Изабо — единственная любовь Жана. А мы с тобой — всего лишь пешки в их игре.

— Неправда. Да, я люблю и ненавижу тебя, как любил и ненавидел свою Изабо Жан, но во мне живут не только его чувства. Меня потянуло к тебе еще тогда, в Лос-Анджелесе. С тех пор я каждую ночь думал о тебе, искал тебя.

Вероника отвела влажные от пота волосы с его лба.

—Я тоже не могла тебя забыть, — призналась

она.

—

Хотя

очень старалась. Я почти ничего не о своей семье — только то, что рассказала мне Изабо. Той ночью, когда мы впервые с тобой встретились, я слышала ее голос.

— Я тоже слышал тогда голос Жана.

—

Это

правда, что когда-то наши семьи враждовали?

—

Они

и

сейчас друг с другом воюют.

—

Но

ведь должно же это когда-нибудь прекра

титься!

— Да. Должно... Вероника Катерс, клянусь, что

никогда

не причиню зла ни тебе, ни твоей родне

и сделаю

все возможное, чтобы убедить осталь

ных

Деверо отказаться от мести!

—

А я,

покуда жива, буду всеми силами поддер

живать

мир между нашими семьями.

Они поцеловались, и кровь из прокушенных

губ

скрепила клятву.

— Покуда жива, — повторила Вероника.

— Покуда я жив, — эхом отозвался Марк. Они снова сжали друг друга в объятиях, не по

дозревая,

что смерть уже предъявила на них свои

права.

Земля застонала, словно в родовых

муках, и с

первой судорогой исторгла из чрева боль,

хаос

и смерть.

Землетрясение началось сразу, без предупреждения. Мощный толчок выдернул Веронику из сна. Следом проснулся Марк, рывком сел, высвобождаясь из ее объятий.

Прежде чем слова заклинания успели слететь с ее губ, послышались истошные крики и грохот взрывов. Грозный рык потряс стены отеля.

А потом проломился пол.

Город пылал, охваченный пожарами. Власти объявили чрезвычайное положение: счет жертвам шел на тысячи.

Высокая цена, ничего не скажешь. Но Деверо — люди не мелочные.

Дюк Лоран и Грегори Деверо смотрели на руины отеля. Все четыре этажа провалились в подвал. Безгубый рот герцога растянулся в улыбке.

— Дело сделано?

— Да, — ровно произнес Грегори, не проронивший ни слезинки о погибшем брате.

— Ну что ж, поздравляю, мой мальчик!

Лос

-Анджелес

18

апреля 1906 года, 11.50

Вместе

с тысячами других Джинни стояла у ог

ромной

доски объявлений, на которой вывеши

вались

свежие сводки новостей из Сан-Франциско.

«Боже, спаси ее и сохрани», — мысленно взмолилась девушка.

Накануне пришла телеграмма: Вероника писала, что собирается в Сан-Франциско, а уладив дела, возможно, завернет на несколько дней в Лос-Анджелес.

Списки погибших обновлялись каждые несколько минут, и с каждой новой сводкой рос перечень зданий, разрушенных землетрясением и пожарами.

«Сколько жертв... Сколько горя...» — думала Джинни.

Дома, в нескольких милях отсюда, ее ждали муж и маленький сын.

«Слава богу, они в безопасности!»

«И ведь я даже не знаю, в каком отеле она остановилась!» — подумала Джинни с отчаянием.

Внезапно земля под ногами дрогнула — раз, Другой... По толпе прокатился крик ужаса. Сла

бое землетрясение не разрушило бы и курятника, однако люди, дожидавшиеся вестей о родных и близких, этого не знали.

Толпа всколыхнулась и в панике хлынула прочь.

«Как будто их это спасет...»

Людской поток подхватил Джинни и повлек ее за собой — девушка едва успевала переставлять ноги. Какой-то обезумевший мужчина врезался в нее и, энергично работая локтями, полез дальше. Джинни едва устояла на ногах. В следующее мгновение кто-то налетел сзади. Джинни упала, больно ударившись запястьем. Попыталась встать, но чей-то башмак с размаху опустился ей на спину. Джинни уткнулась в грязь, и не успела она опомниться, как люди бежали уже прямо по ней. Она попробовала закричать, однако ее голос тонул в реве толпы.