…А торжественное заседание собственноручно открыл директор. От дородного и массивного тела Леонида Матвеевича веяло строгостью, но Колю уже не пугали ни его холодное, недоступное лицо, ни его отличнейшие очки, за которыми, как ведал хлопец, прятались злые и беспощадные глаза.
В классе установилась злодейская тишина.
— Дорогие наши выпускники! — Сегодня в голосе Леонида Матвеевича, как ни странно, послышались мягкость и, пожалуй, грусть. — У вас сегодня особый день. Выдержав выпускные экзамены, вы завоевали себе право называться взрослыми… Конечно, у каждого из вас сложится своя судьба, но дорога для всех будет одна — это дорога в самостоятельную жизнь. И важно, чтобы вы не забывали то ценное, что мы старались вложить в вас за годы упорной учебы. Хотелось бы, чтобы весь багаж знаний, которые вы получили в стенах нашей школы, успешно использовался при поступлении в высшие учебные заведения, техникумы, да и на любой работе, которая ждет вас впереди. Что говорить о том, что вместе с вами частицу сердца отправляем и мы — ваши учителя? Возможно, были случаи, что вы сердились на нас. Подобное не раз было и у нас, но ежели посмотреть в целом, более масштабно, то все это отступает перед главным, ради которого мы старались, вдохновляли наиболее слабых и нерадивых… Ведь, действительно, ежели вдуматься, вы получили большое образование. Кое-кто из наших матерей и братьев не имел в бытность свою даже семилетку. Что и говорить, особенные в те годы были времена… Но сейчас другое время. Жизнь настойчиво диктует, чтоб среднее образование имел каждый. Но и это, оказывается, явно недостаточно для вас… Надо, чтобы наши выпускники шагнули дальше. Если не в институт, то, по крайней мере, в техникум, училище. И в конечном счете, получив нужную специальность, стали полноправными членами нашего общества. И хотелось бы, чтобы в достижении поставленных целей вы проявили волю, настойчивость и тем самым выдержали испытание на прочность… В общем, показали себя вполне зрелыми людьми. Помните: недаром мы выдаем аттестат зрелости…
Леониду Матвеевичу стало жарко. Он платком вытер лицо, из граненого стакана, заботливо поставленного кем-то из преподавателей, отпил глоток воды и обернулся к коллегам. Эти естественные движения, в сущности, пожилого человека, обремененного вечными заботами и проблемами, прощальные слова, высказанные в адрес выпускников на Колю подействовали особенно мощно. Каждый человек проходит через рождение, отрочество и зрелость — то известно издревле. Но, видно, живая мысль никогда не примирится с тем, что детство уходит навсегда… А ведь недавно еще Коле хотелось стать взрослым, самостоятельным. Ныне же, с потерей детских лет, тоска по далеким, милым, неповторимым дням больно резанула его крохотное сердце. Неужели человек способен горевать лишь по пройденному, лично пережитому, в то же время совершенно упуская из виду настоящее, где, возможно, больше счастья, улыбок в сравнении с былым? Коля терялся в догадках…
Меж тем слово взяла классная руководительница, Меланья Аркадьевна. Выглядела она моложе своих лет. В модном цветном платье, черном пиджаке, она, пожалуй, выгодно выделялась средь других. И по ее очаровательному виду никто бы не догадался, что в семье она полновластная хозяйка, деспот над мужем. В то же время ее деспотизм сильно робел перед единственным сыном, которому она фактически давала все, на что оказывалась способной…
В сущности, Меланья Аркадьевна почти повторила слова Леонида Матвеевича. В ее выступлении не промелькнула ни одна свежая мысль, ни одно слово, идущее от чистого сердца. Сплошной поток избитых книжных истин, которые изрядно надоели еще на уроках, внеклассных семинарах, проводимых ею в последние недели года. Лишь в заключение она нашла теплые слова для выпускников. Был бы здесь учитель по обществоведению, показал бы, где раки зимуют. У него ни слова не пропадает даром, каждое несет смысл, цель. Оригинальные его мысли не раз заставляли ребят заняться поиском звезд, неведомых Галактик, разбросанных во Вселенной. Его слова о первенстве материи над духом, о бесконечности Пространства и времени, якобы не имеющих ни начала, ни конца, все еще звучали в Колиной голове. «Парадокс, но факт!»— любимое выражение обществоведа почему-то вспомнилось именно сейчас.
После нескольких выступлений началось вручение аттестатов зрелости. Костя даже прищелкнул языком в ожидании великого удовольствия. Что ни говори, а документ сей открывал им широкую дорогу в будущее…
Первым из приятелей Коли аттестат зрелости получил Леня. Ему, обладателю золотой медали, аплодировали бурно, от души желая успехов, «счастливого плавания» и прочих достижений при «штурме благородных целей и задач». Особенно шумели девушки, кумиром которых в последнее время он выступал. Усердствовала и Меланья Аркадьевна, ведь успехи Лени она рассматривала и как собственные, кровные. Ежели быть честным, малую она имела заслугу перед Леней, поскольку ей вечно не хватало времени, характера настоящей «классной». Да и собственные занятия она проводила кисло, вяло. Бывало, войдет в класс и с ходу говорит: «Сегодня у нас урок будет проходить по-другому, совершенно по другому… «Это означало лишь то, что урок начнется с изучения новой программы — проверка домашних заданий тем самым отходила на задний план. Таков был ее «новый стиль», заимствованный «из лучших мировых образцов». Но сей небольшой недостаток нисколечко не мешал Меланье Аркадьевне с гордостью хлопать в ладоши, широко улыбаться всем и всему, явно принимать бушующие вокруг аплодисменты и на свой счет, без зазрения совести выпрашивать у директора похвалы. Она вошла в азарт, глаза ее заблестели, и она не удержалась — вскочила на ноги и довольно удачно добавила:
— Вот, милые мои дети, пример для подражания. Хороший парень, умный и настойчивый… Решением педсовета школы мы наградили Леню золотой медалью. Это — высокая награда! Признание того, что человек достиг значительных успехов не только в учебе, но и в деле самовоспитания. К тому же золотая медаль налагает и ответственность. Особенно на ее обладателя. Он должен быть всегда на высоте. Ведь на него смотрят, на него равняются лучшие… Правильно ли мы поступили, вручив ему медаль, или все же что- то не предусмотрели, не предвидели? Думаю, что правильно… Пусть в жизни Лени подобных наград будет еще больше. Пожелаем ему удачи…
Голос Меланьи Аркадьевны будто даже задрожал. Она бросила в зал глубокомысленный взор, словно говоря: «А ведь в том и моя заслуга… Помните это!» И села, как ни в чем не бывало.
Леня стоял смущенный и лишь улыбался, кивая всем в знай благодарности. Белое его лицо вовсе заалело, когда Леонид Матвеевич отдал ему желанную золотую медаль — в дорогой массивной коробке, в глазах Лени засветилась радость. Плотно сжатые его губы как бы клялись, что он не подведет класс, постарается поднять его марку.
«Упрямый парень! — промелькнуло в голове Коли, а в сердце же ворвались ревнивые мысли. — Он добьется своего… А ты? Ты чего достиг? Да ничего! Даже среднюю школу не одолел без троек…» Его вдруг прожгла обида, сердце нестерпимо сжалось, когда он вспомнил свое отношение к учебе. Если бы не гулял да не играл в карты, ведь мог он сравниться с Леней!
Очередь за аттестатом дошла и до Коли. Нет, хлопец не растерялся, не покраснел, был спокоен, пожалуй, даже несколько равнодушен — сказывалась неудовлетворенность собою. Он взял документ и воротился обратно. Как и предвиделось, его выход не вызвал оживления. Сопровождали его жидкие, обидные аплодисменты. И чудится Коле, что все вслед ему смотрят с сожалением — не оправдал он их доверия. Лишь преподаватель физики, Лев Федорович, поощрительно подмигнул ему. Смотри, мол, не подведи. Помни, что я сказал… А говорил он о необходимости выбора профессии, о серьезном подходе к этому делу. Посоветовал бороться за звание энергетика иль физика в Чебоксарах. «В МЭИ — половина студентов из других городов и областей страны, — засвидетельствовал он однажды. — Почему выпускники чувашских школ не в состоянии им составить конкуренцию? Здесь, наверное, дело в том, что уровень преподавания в селе еще значительно отстает от городского… Да и многим из нас не хватает целеустремленности. Я был бы счастлив, если кто-либо из вас поступит в сей институт…» Еще запомнились его слова о разумном использовании энергии. Ученики уже были в курсе о существовании водородной бомбы, но о возможности создания нейтронной и понятия не имели. Подробно им это объяснил физик. Впоследствии Коля еще долго удивлялся предвидению Льва Федоровича о нейтронной бомбе… Сейчас же Коля лишь мысленно клялся физику: «Помню, Лев Федорович, твои слова, помню. Буду, не я, если не возьму сей барьер…»
— Валя, подожди… Можно тебя на минутку?
— Что ты хочешь?
Валя легко подскочила к Коле и встала рядом. От музыки и танцев она улыбалась и цвела.
