приверженцам. Начиная с середины февраля, после восхода солнца у них была отличная возможность приятно провести время на свежем воздухе. Игорь удалялся все дальше и дальше, периодически пугая затаившихся зайцев и куропаток, пока не поднялся на самую высокую сопку. Растительности на ней практически не было, за исключением сплошного ковра ягеля. Чернов забрался на ее вершину и увидел: впереди, как на ладони, простирался Североморск. 'Сколько же я прошел? — подумал Игорь. — Не меньше десяти километров'. Он посмотрел на часы, стрелки показывали двадцать часов. Нужно было возвращаться назад. В разгаре стояла полярная ночь. Здешние ночи существенно отличались от белых ночей Ленинграда, когда в полночь царили сумерки. Тут, в Заполярье, солнце не заходило вообще. Так, при солнечном свете, капитан Чернов уставший, но довольный вернулся домой. До условного утра он проспал без сновидений, дорога в гарнизон и вечерняя прогулка сделали свое дело.
После доклада начальнику отделения Особого отдела ВВС о своем прибытии капитан Чернов направился в штаб. Не заходя в свой кабинет, он зашел в гости к майору Сизову, поделился с ним вчерашними впечатлениями от прогулки. А выйдя от него, направился к заместителю начальника штаба майору Абдулову. Стас Абдулов был на два года старше Игоря. В свое время он окончил Оренбургское летное училище и летал на Ту-95 в гарнизоне Североморск-1. Однако по состоянию здоровья через пять лет ему пришлось оставить небо и перейти на штабную работу.
— Прими мои соболезнования по поводу возвращения из отпуска, — вместо приветствия сказал он вошедшему капитану, улыбаясь.
— Спасибо на добром слове, — ответил Чернов, протягивая ему руку.
— Как отдохнул?
— Отлично, — ответил Игорь и стал рассказывать о своих перемещениях по стране и впечатлениях от отпуска. Закончив рассказ, он, в свою очередь, спросил у Абдулова: — Ну а как тут, пока меня не было?
— Небо на землю не упало, — засмеялся тот, — все нормально, никто не умер, техника цела, люди тоже.
— А по моей линии что-то было интересное? — поинтересовался Чернов.
— Да нет. Авиагруппа вернулась с боевой службы, но их опрашивал майор Мухин. Все нормально, — Стас почесал подбородок, выдержал непродолжительную паузу и, понизив голос, добавил: — Хотя был один момент. Но его быстро замяли и даже служебного расследования не проводили. Короче, дело было так. Шкилева отправили в госпиталь на списание. Полком стали командовать Федя Салюков как первый заместитель командира и начальник штаба Федотов. Но, сам знаешь, Феде ничего не надо, ему только летать, а Федотов начал свою власть показывать. Он добился восстановления на летную работу и сейчас спит и видит себя в командирском кресле. Это предисловие, — театрально предупредил майор. — В конце июня полк перелетел на лагерный аэродром 'Талые ручьи', а там — как в пионерском лагере: каждый делает, что хочет.
Абулов прервался, как будто забыл сказать что-то важное, и продолжил:
— Помнишь, весной был приказ, что всем категориям летного состава, кто садится на палубу, штатная категория по воинскому званию поднимается на одну ступень?
— Конечно, помню. И что? — спросил Чернов.
— А то, что в этот момент, когда полк был на 'Талых ручьях', треть летного состава получила очередные звания. Представляешь, какая там была пьянка?
— Представляю. А как это меня касается? — начал нервничать Игорь.
— А так. Не знаю, есть взаимосвязь с этим или нет, но после сабантуя очень быстро и тихо списали секретную кодовую таблицу в группе спецсвязи. И что интересно: Федотов был и председателем комиссии, которая якобы уничтожила эту таблицу, и лицом, утвердившим этот акт. А такого не должно быть. По закону комиссия создается на основании приказа командира полка, где определяются ее председатель и члены комиссии. А потом начальник штаба или командир утверждает этот акт. А здесь получается, что сам акт составил и сам его утвердил. Видимо, не захотел Федотов придавать огласке это дело, чтобы взыскание не получить. Ну, а Федя, скорее всего, до сих пор не в курсе, что произошло.
— И какие у тебя версии по этому поводу? — поинтересовался капитан.
— Стоп-стоп-стоп, — поднял руки Стас, — я замначальника штаба, мои задачи четко расписаны в уставе, а выдвигать версии — это твой хлеб. Каждый ест свою морковку. Я тебе информацию подкинул, а ты ее пережевывай.
Майор хитро улыбнулся и вытащил из стола кисет с табаком и трубку. Он медленно раскурил ее и добавил:
— Даю тебе еще одну наколку, — он многозначительно посмотрел на капитана, выпустил дым и произнес: — В составе комиссии был человек, который на сегодняшний день не имеет допуска к секретам, но является близким другом подполковника Федотова.
— Все понял, — Чернов резко встал с места, — я пошел в 'секретку' искать этот акт.
— Удачи, — пожелал ему Абдулов и попросил: — Если вдруг что, я тебе ничего не говорил.
— Естественно, — на ходу ответил оперработник и закрыл за собой дверь.
ГЛАВА 2
Войдя в помещение секретной части, он поздоровался с делопроизводителем:
— Добрый день, Лидия Васильевна.
— Здравствуй, Игорь. Давно тебя не было видно, в отпуске был? — улыбаясь, спросила женщина. Лидия Самбурова работала в секретной части полка более пятнадцати лет. Она была на десять лет старше Чернова и позволяла себе относиться к нему снисходительно. Хотя так она относилась практически ко всем молодым офицерам. Это право, по ее мнению, давало ей другое обстоятельство — ее муж был заместителем командира полка по безопасности полетов.
— Да, сегодня первый день. Никак не могу еще настроиться на работу.
— Ну и не надо себя заставлять. Лучше расскажи, где был, что видел. Мы на следующей неделе тоже с мужем уходим в отпуск. Ты не представляешь, как мне уже здесь все надоело.
Игорь в который раз начал рассказывать о проведенном отпуске. Закончив повествование, он практически без паузы, чтобы избежать лишних вопросов, попросил ее:
— Дайте мне, пожалуйста, дело с актами об уничтожении секретных документов и дело со служебными расследованиями.
Улыбка сошла у нее с лица, и она нехотя пошла к шкафам с секретной литературой.
— Что-нибудь случилось? — с легким волнением в голосе спросила Самбурова.
— Нет, просто хочу посмотреть, что произошло в части за время моего отсутствия.
— Пожалуйста, — пытаясь казаться спокойной и равнодушной, протянула она капитану два дела и журнал выдачи документов для росписи в получении.
Чернов расписался за получение в журнале и карточках-заместителях, которые передал женщине, а затем направился в свой кабинет. Едва за ним захлопнулась дверь, как бдительная сотрудница секретной части сразу же позвонила начальнику штаба:
— Игорь Игоревич, заходил особист, взял дело со служебными расследованиями и акты списания секретных документов.
— Черт бы его побрал, откуда он взялся на мою голову? — выругался тот. — А зачем ты ему их дала?
— А как я могу ему не дать документы? Он имеет право беспрепятственно их получать, — резонно возразила женщина.
— Ладно, пусть копается, — окончательно разозлился начальник штаба и бросил трубку.
Игорь зашел в свой кабинет, осмотрелся вокруг после полуторамесячного отсутствия, вытер накопившуюся пыль со стола и принялся изучать полученные документы. Интересующий его акт был подшит в дело последним листом. Чернов перечитал его. Стандартная форма: комиссия в составе подполковника Федотова, капитана 3-го ранга Омельченко и прапорщика Горохова отобрала для
