— Спасибо, хотя вы слегка опоздали, — сказала она, поднимая глаза.
Джас немедленно отпустил ее, не сказав ни слова, и, круто развернувшись, продолжил путь. Блайт торопливо сунула ракушку в карман и побежала следом, гадая, почему Джас снова замкнулся в себе. Прошло несколько минут, прежде чем девушка отважилась посмотреть спутнику в лицо. Джас тут же встрепенулся.
— Что вы сказали?
— Ничего.
— Вы как будто нервничаете.
— Немного. Я просто решила… Что я вам надоела.
— Вовсе нет! Какие глупости! Знаю, я не ахти какой собеседник, но ничего не могу с собой поделать.
— Да я и не жалуюсь…
Джас остановился и с любопытством взглянул на нее.
— Вот смотрю на вас, и иногда мне кажется, что вы не прочь пожаловаться.
— Мало ли что вам кажется! — смутилась Блайт. — Нельзя судить о человеке по его лицу.
— Наверное, вы правы. Если честно, увидев вас впервые, я решил, что вы настырная школьница на каникулах.
— А теперь-то вы видите, что перед вами взрослая женщина? — с вызовом спросила Блайт.
Его глаза вдруг сверкнули неожиданно и ярко, как молния.
— Думаете, я ничего не замечаю? — тихо осведомился Джас.
4
Блайт закрыла глаза и невольно приоткрыла губы в надежде получить от него поцелуй.
Но Джас, круто развернувшись, пошел прочь. Отойдя на несколько шагов, он обернулся и крикнул:
— Продолжим прогулку?! Или вы уже утомились?
Может быть, я ошиблась, размышляла девушка, может, мне показалось, что глаза Джаса нечаянно выдали то, что он так тщательно скрывал? И она решила, что самое умное, это сделать вид, будто ничего не произошло.
— Нет! — прокричала она. — Я готова продолжать. Если вы, конечно, не хотите остановиться.
Ответ прозвучал несколько двусмысленно, как, впрочем, и вопрос. Когда Блайт подошла к Джасу, на его лице не осталось ничего, кроме легкого раздражения. Девушке меньше всего хотелось, чтобы он прочитал в ее глазах разочарование, и она подумала, что, если завести разговор на интересную для собеседника тему, Джас немного оживится. Поэтому она спросила:
— Вам не скучно всю жизнь иметь дело с числами, формулами, теоремами?
— Числа — это символы, то же самое, что буквы. Писатель описывает явления словами, математик делает аналогичное при помощи чисел.
— Потому что числа более точны?
— Возможно. Думаю, я стал заниматься математикой, чтобы хоть как-то упорядочить свою жизнь.
— Но почему вы считаете, что порядок так важен? — осторожно спросила Блайт.
Он долго молчал, глядя на безбрежный водный простор, а когда заговорил, голос его стал глухим и монотонным.
— Все больше убеждаюсь, что у вас было счастливое детство. А вот мне повезло куда меньше.
— Простите. А почему оно было таким… плохим?
— У других было еще хуже, — пожал плечами Джас.
— Это слабое утешение, верно? — посочувствовала Блайт. — Если хотите об этом поговорить…
— Вот уж чего я меньше всего хочу, так это говорить о моем детстве! Не вижу смысла бередить старые раны.
Но Блайт, которая была настроена решительно, возобновила атаку.
— Сколько лет вы преподаете?
— Семь. — И Джас снова спрятался в непроницаемый панцирь молчания. Казалось, он уже пожалел, что упомянул о своем несчастливом детстве.
— Как вы узнали, что Дилейни сдают дом? — не унималась Блайт.
— Через агентство.
По мнению Блайт, проблема состояла в том, что короткие неохотные ответы заставляли ее засыпать Джаса новыми вопросами, и это придавало ей сходство с инквизитором.
— Миссис Дилейни отправилась к дочери в Австралию, — сказала Блайт. — Но я не слышала, что она хотела сдать дом. Наверное, в последний момент решила извлечь из своей поездки хоть какую-то выгоду. Вам здесь, должно быть, ужасно скучно после шумного Веллингтона.
— У вас очень тихо. И хорошо работается.
— Тогда все в порядке. Может, вам не хватает друзей?
— Никогда не считал необходимым окружать себя посторонними… — пробурчал Джас.
— Я с вами не совсем согласна… Мне, например, кажется, что иногда не мешает общаться с друзьями.
Он неприязненно улыбнулся.
— Уверен, время от времени вы себе это позволяете.
Блайт была в шоке. Она имела в виду родителей и друзей, а Джас опошлил ее слова, домыслив черт знает что.
В субботу утром возле дома Блайт остановилась развеселая машина, в салоне которой во всю мощь надрывался радиоприемник. Джина, школьная подруга Блайт, приехала навестить ее и захватила с собой пару университетских приятелей.
— Сначала мы попали не в тот коттедж, — тараторила Джина, целуя Блайт в щеку. — Из-за двери выскочил какой-то парень и набросился на нас чуть ли не с кулаками. Я, конечно, объяснила, что к чему, но он, кажется, не поверил.
Блайт посмотрела в сторону соседнего коттеджа. Джас стоял на веранде и зорко присматривался к тому, что происходило у нее во дворе. Она приветливо помахала рукой, но он не ответил, зашел в дом и демонстративно хлопнул дверью.
Что это? Неужели ему взбрело в голову проверять, действительно ли приехали мои друзья? Блайт не знала, радоваться ей столь трогательной опеке или сердиться.
В этот уик-энд, как, впрочем, и всю следующую неделю, Блайт ни разу не видела Джаса. В субботу, когда она передавала соседу его почту, он холодно поблагодарил за услугу и саркастически заметил:
— У вас что ни день, то гости. Вы, видно, решили регулярно устраивать приемы.
— Раз в неделю — еще не трагедия, — невозмутимо возразила Блайт. — Хотя я никого не ждала. Вы видели, кто пожаловал ко мне на этот раз?
Возвращаясь из города, Блайт прямиком направилась к соседнему коттеджу, поэтому не могла видеть машины, стоявшей возле собственного дома.
— Забавное трио… очень молодых людей, — с издевкой доложил Джас. — Похоже, знают вас, и довольно неплохо. Один вышел из машины и спросил, когда вы вернетесь из города. Если надо, я могу пойти с вами и разобраться…
— Благодарю за опеку, но, уверена, все в порядке. Если возникнут проблемы, буду кричать. Во все горло, — пошутила Блайт.
— Я буду начеку, — серьезно кивнул Джас.
Подъезжая к гаражу, она заметила припаркованный неподалеку микроавтобус, раскрашенный всеми цветами радуги, и сразу догадалась, кто пожаловал.
