позвонил в ее дверь в половине первого ночи.
Лифт остановился… Они прошли несколько шагов по устланному ковром коридору, и Эйлин открыла дверь. Она вошла первая, включила свет в гостиной, быстро осмотрела все вокруг и с отчаянием покачала головой.
— Я, конечно, не возвращалась сюда: все на тех же местах, что и перед уходом. Налейте себе чего- нибудь выпить, пока я немного приведу себя в порядок.
Она вышла и закрыла дверь. Ральф подошел к маленькому бару, открыл его, взял бутылку виски и большой бокал, который тут же наполнил. Затем сел на диван и стал ждать возвращения Эйлин.
Молодой женщине понадобилось десять минут, чтобы прихорошиться. Черты ее лица по-прежнему выражали усталость и внутреннее напряжение, но губная помада, пудра и гребень придали ей более или менее приличный вид. Она села рядом с гостем, но с отвращением покачала головой, когда он сделал движение, чтобы встать и налить ей виски в бокал, который она оставила недопитым, уходя к Барту.
— Нет, клянусь, больше не выпью ни капли спиртного. Что я могла делать, после того как вы ушли? Я оказалась на улице без денег и без ключа.
— Было бы самым нормальным, если бы вы позвонили консьержу. Почему не спросить его? Все тут же и выяснится.
— Будить его в это время? Он подумает, что я свихнулась. Кроме того, если я и поднималась сюда, то долго тут не оставалась.
— Действительно. Но тем не менее это явилось бы отправным пунктом, если вы решили выяснить, чем занимались в эту ночь. Отсюда вы могли звонить кому угодно, не тратя денег. Давайте! Обратитесь к консьержу. Это его работа.
— Не могу. Если он не подумает, что я рехнулась, то догадается, что была пьяна.
— Ну ладно, тогда я спрошу за вас.
Но после минутного колебания он решил иначе.
— Скажу, что я ваш друг, и, зная, что в полночь вы пошли домой без ключа, заволновался. Спрошу, открывал ли он вам дверь — в этом вопросе не будет ничего компрометирующего. Вы знаете номер его телефона?
— Нет. Но он записан против слова «консьерж» в черной записной книжке возле телефона.
Она поднялась, но Ральф усадил ее обратно.
— Сидите спокойно. Я найду сам.
Он полистал в книжке, набрал номер. В трубке долго раздавались гудки, затем сонный голос спросил:
— Кто говорит?
— Вы консьерж дома, не так ли?
— Да. Что вы хотите?
— Я друг мисс Эйлин Феррис из четвертой квартиры. Мы только что заметили, что она забыла свою сумочку с ключами, когда около полуночи пошла домой, и немного волнуемся. Ее телефон не отвечает. Она вам не звонила, чтобы вы открыли ей дверь?
— Нет. Я не видел мисс Феррис уже много дней.
И бросил трубку. Ральф повернулся к Эйлин.
— Вот теперь вам все ясно.
Он опять уселся возле нее и вытянул свои длинные ноги.
— Итак, в полночь вы находились перед вашим домом и были в состоянии держаться на ногах и ходить, но не соображали, что делаете. У вас не было ключей, не было монетки, чтобы позвонить по телефону. Я ушел, не подозревая, что оставляю вас в затруднительном положении. Что же происходило дальше?
— Я не знаю… не знаю! — закричала Эйлин в полной растерянности. — Но должна узнать!
— Это было бы легче сделать, если бы я знал, чем вы занимались незадолго до того, как пришли к Дорис. С кем вы были, кто мог бы сообщить некоторые подробности?
— Я была одна. В номере отеля, если вы обязательно хотите знать. Не скажу, в каком районе. Как я туда попала?..
Она говорила визгливым тоном, не справляясь со своими нервами.
— Ну, не доводите себя до такого состояния. Здесь может быть несколько объяснений. Давайте рассмотрим их по порядку. Я видел вас во время одного из ваших припадков и знаю, что вы владеете собой… внешне, во всяком случае. Вы просто даете волю своим инстинктам. Давайте подумаем: что сделали бы вы при этих обстоятельствах, если бы полностью владели собой?
— Не знаю. Вероятно, я позвонила бы консьержу.
— Вы этого не сделали, и меня это не удивляет. Только что вы не решались его разбудить. Не хотели вызывать у него подозрения, что слишком много выпили. В полночь подсознание говорило, что вы пьяны, и вы краснели от стыда при мысли показаться кому-нибудь в таком виде. Итак?
Лицо Эйлин посветлело. Она схватила Ральфа за руку.
— Я знаю! Бар в конце улицы! Он открыт до четырех утра, и я захожу туда время от времени. Ночной бармен меня знает, и я ничуть не постыдилась бы сказать ему, что потеряла сумочку и мне нужно немного мелочи, чтобы позвонить по телефону. Я щедро даю ему на чай, так что он счел бы мою просьбу вполне естественной. Это именно то место, куда я должна была пойти.
— Резонно, — согласился Ральф, кладя свою большую руку на ее.
— Но если я звонила, то кому?
— Прежде всего надо узнать, звонили ли вы на самом деле? Бармен мог набрать вам номер… или помогал вам искать его в телефонной книге. Этот случай запал бы ему в голову.
Ральф встал и посмотрел на свои часы.
— Еще нет четырех. Как называется бар?
— Не знаю. Я заходила туда как минимум сто раз, но никогда не читала вывеску.
— Мы можем пойти поговорить с барменом, если вы действительно хотите прояснить это дело.
— Пойдите сами, Ральф. Прошу вас. Его зовут Джо. Просто спросите, заходила ли мисс Феррис, чтобы позвонить. Умоляю вас. У меня не хватает сил самой сделать это.
— Конечно, вы же совершенно выдохлись. Снимите платье, накиньте халат, я вернусь в один момент.
— Вы просто прелесть.
Она подставила губы, но его поцелуй оставила без ответа.
— Вы просто позвоните в дверь, я вам открою.
— Надеюсь, вы не ревнуете меня к Дорис? — спросил он с улыбкой.
— Нет, не думаю. Но если бы вы знали, как я устала!
Оставшись одна, она свалилась на диван и сжала руками ноющие виски. Она все еще всхлипывала, лежа на диване, когда через четверть часа трель звонка заставила ее вздрогнуть. Эйлин с усилием поднялась и надавила на кнопку, отмыкающую дверь внизу. Платком, смоченным в воде, она протерла покрасневшие глаза и вышла на лестничную площадку, чтобы встретить Ральфа у лифта.
— Мы попали в точку, дорогая, — сказал он. — Я прибыл как раз в тот момент, когда Джо закрывал бар. Ваше предположение оказалось верным.
Эйлин отступила, чтобы дать ему пройти. Ее дыхание было горячим и прерывистым.
— Я ходила туда звонишь?
— Да. Джо говорит, что вы были очень странной, когда вошли сразу после полуночи. Вы шли прямо, но глаза у вас были остекленевшие.
Ральф усадил ее на диван и сжал предплечье, прежде чем продолжить:
— Вы подошли прямо к Джо, сказали, что потеряли сумочку, и попросили пятицентовую монету, чтобы позвонить. Он охотно удовлетворил вашу просьбу, но был встревожен и подумал, что в таком состоянии вам лучше было бы вернуться домой. Но когда он сказал об этом вслух, вы рассердились, закричав, что достаточно взрослая, чтобы самой улаживать свои дела, и кроме мужика вам ничего не надо. Потом вы поблагодарили его за монетку и попросили заткнуться.
Ральф сжимал предплечье Эйлин, ожидая слов одобрения, но молодая женщина сидела молча,
