влажности и ветру, способным сорвать срабатывание «начинки». В жару или ветер, когда облако капель жидкой взрывчатки быстро теряло нужную для взрыва концентрацию, использовали «коктейль» – комбинацию из ОДАБ и дымовых бомб, густой дым которых не давал аэрозолю рассеиваться. Наиболее эффективным оказалось сочетание пары ДАБ на шесть ОДАБ-500П. Объемно-детонирующие боеприпасы нашли применение также при обеспечении вертолетных десантов: подходящие для высадки места могли быть заминированы, и штурмовики таким образом расчищали площадки, вызывая детонацию мин на большой площади.
Широко использовались осколочно-фугасные реактивные снаряды С-5М и С-5МО из 32-зарядных блоков УБ-32-57. Одним залпом они накрывали до 200–400 кв. м, лишая противника одного из важнейших преимуществ – умения прятаться и быстро рассредотачиваться на местности. На цель обычно делали два- три захода, пуская с пологого пикирования по 8-12 ракет в залпе. В полете с блоками, однако, следовало учитывать значительный рост сопротивления: уже при подвеске четырех УБ-32-57 штурмовик хуже слушался рулей, проседал при выходе из пикирования, теряя скорость и высоту – особенность, которой не было при использовании бомб, после сброса которых самолет сразу высвобождался и был послушнее в маневре. По этой причине не находил применения вариант подвески максимального числа блоков, в местных условиях просто-напросто небезопасный. Летчики однозначно предпочитали маневренность и «летучесть» машины, позволявшей более эффективно использовать возможности штурмовика, в самом прямом смысле действуя «не числом, а умением».
Малокалиберные НАР постепенно заменялись более мощными 80-мм снарядами типа С-8, применявшимися в разных исполнениях – обычном осколочно-фугасном у С-8А и С-8В, бетонобойного действия у С-8Б с прочной тяжелой БЧ, крошившей скальные укрытия, стены и огневые точки.
Излюбленным оружием летчиков были крупнокалиберные реактивные снаряды С-24. Ракеты обладали высокими точностными характеристиками, позволяя опытному летчику с расстояния в 2000 м укладывать снаряд в круг диаметром 10–15 м, а разлетавшиеся увесистые осколки числом в 4000 штук давали сплошную зону поражения в радиусе 30–40 м. Су-25 мог нести до восьми таких ракет, пуск которых можно было выполнять с разных видов маневра, простых и сложных, с пологого и едва ли не отвесного пикирования или с боевого разворота над целью. Пару С-24 даже было предписано оставлять после выполнения боевого задания на обратный путь, «на всякий случай». Эта норма была введена после того, как несколько раз происходили неприятные моменты, когда возвращавшиеся с основного задания штурмовики, оставшись без боезапаса, не могли оказать помощь нуждающимся по пути, выручить попавшую под внезапный обстрел колонну или поддержать экипаж сбитого самолета или вертолета. Помощь в таких случаях требовалась немедленная, на поддержку нацеливали всякого, находившегося в воздухе, а вызова дежурной пары с аэродрома находящиеся в опасности могли и не дождаться. Мощные С-24 подходили для решения практически любой задачи, что и определило их выбор в качестве «запасного средства».
Тяжелым снарядам С-25 с двухсоткилограммовой боевой частью «по зубам» были прочные и хорошо защищенные сооружения – крепости, огневые точки в скалах и укрепления. Для уничтожения укрепленной огневой точки или крепости в горах хватало пары штурмовиков Су-25 с четырьмя С-25 на каждом; при использовании машин и боеприпасов иных типов требовалась восьмерка МиГ-21 с четырьмя С-24 (с общим числом в 32 реактивных снаряда) или же десять вертолетов со снарядами типа С-5 и бомбами ОФАБ-250- 270 (по два блока и две бомбы на каждом с расходом 640 ракет и 20 бомб). Надежные и неприхотливые С-25 при снаряжении самолета были не сложнее обычных бомб. Удобной была даже упаковка из брусьев, стянутых стальной лентой, наподобие привычной бомботары, вместо тяжелых ящиков у других ракет. Решетчатый «бочонок» проще было подкатить к самолету, а для снаряжения ракеты достаточно было сорвать упаковочную бумагу и подготовить взрыватель.
По пулеметным гнездам и машинам в душманских караванах вели огонь из бортовой пушки ГШ-30, обладавшей высокой скорострельностью и мощным снарядом. Снаряды в ленте чередовали с тем, чтобы они подходили для поражения разнообразных целей. Инструкция рекомендовала вести стрельбу короткими односекундными очередями по 50 осколочно-фугасных и бронебойно-разрывных снарядов для экономии боеприпасов и избежания перегрева орудия (масса такого залпа составляла 19,5 кг), но летчики старались расстрелять цель «с гарантией», полоснув по ней длинной очередью, и зачастую после двух-трех нажатий на боевую кнопку оставались без патронов. Позднее на штурмовиках появился вариант пушки с водяным охлаждением стволов, позволявшим повысить продолжительность очередей без риска перегрева и быстрого износа. Садиться с неизрасходованным полным боекомплектом пушки не разрешалось – могла сложиться без того нагруженная передняя стойка.
За характерный вид ощетинившийся подвесками штурмовик пехота звала «расческой»
Су-25 активно привлекался к выполнению разнообразных задач, связанных с необходимостью огневого воздействия на противника. Основную долю занимала авиационная поддержка, обеспечивавшая действия наземных войск (7 % общего объема задач), удары по плановым и заранее намеченным целям (11 %), а также минирование с воздуха, для которого штурмовики с их боевой нагрузкой и полетными режимами оказались наиболее приспособленными (80 %). При самостоятельных разведывательно-ударных действиях (РУД, или «охоте») целями являлись душманские караваны и места стоянок. Боевая загрузка при этом выбиралась универсальной для поражения разнообразных целей и включала пару бомб или РБК калибра 250–500 кг и два блока УБ-32 или Б-8. Поиск велся парами вдоль караванных путей на высоте 600-1200 метров на скоростях 600–700 км/ч. Обнаруженную цель облетали, оценивая построение удара, или атаковали с ходу, не давая рассредоточиться. Последнее относилось прежде всего к подвижным объектам – замеченным душманским отрядам или караванам. Стационарная цель – крепость, дувал или указанная авианаводчиком огневая точка – в этом отношении предоставляла больше возможностей для построения боевого маневра и нанесения прицельного удара, однако была никак не проще при атаке, ответным зенитным огнем, прикрывавшим всякий более-менее значимый объект. На этот счет в ориентировках указывалось, что практически в каждом опорном пункте противник располагает пулеметами ДШК или крупнокалиберными ЗГУ, которых насчитывалось до двух-трех штук в банде. «Охоте» предшествовала тщательная подготовка с изучением района по картам и фотопланшетам, на которых отмечались удобные для караванщиков горные проходы, распадки, тропы и речные долины. Внимание уделялось вопросам связи, уточнялось расположение своих войск и постов, в дело шли разведданные и ориентировки.
При работе по плановым объектам наилучшую эффективность давали смешанные группы ударной авиации, в которых распределялись задачи. Доразведкой и обозначением цели занимались обычно пара Су-17 или Ми-8, ставившие «маркер» из осветительных или дымовых бомб, служивших ориентиром для ударной группы. Для подавления ПВО защищенной цели (крепости, укрепленного лагеря или базы боевиков) привлекались 2–4 Су-17, засыпавшие зенитные точки РБК и залпами НАР. Удар по ним наносился с ходу на скорости одиночно или парами. Не давая опомниться, через 1–2 минуты после их отхода на удар заходила ударная группа. Ее задачи с учетом точности и эффективности, как правило, выполняли штурмовики силами 4–6 Су-25; из их числа по обстоятельствам могли выделяться экипажи «подавителей» для предварительной обработки ПВО. В зависимости от характера цели, следом могла привлекаться еще одна группа наращивания усилий, «добивавшая» объект. Завершала налет контрольная группа (пара разведчиков Су-17 или вертолетов), фиксировавшая результаты для их оценки.
Вскоре выяснилось, что подобное планирование оправдывает себя на равнинах и в широких горных распадках, где есть место подготовленной «ролевой игре» и маневрированию, а противнику негде укрыться или отойти. В узких ущельях с ограниченными подходами, где обычным делом было единственно возможное направление захода, появление первых же машин сводило внезапность «на нет», и противник мог рассредоточиться. В таких условиях время атаки сводили к максимально плотному, обходясь без построения удара в несколько этапов и с одного захода штурмуя зенитные точки и тут же нанося БШУ основной группой, по условиям скованности маневра назначавшейся в составе 2–4 Су-25. Боевой порядок в паре строился на дистанции 150 м с углом пеленга 30о. Удар наносился с высоты 900-1000 метров, обычно с использованием ФАБ и ОФАБ калибра 250 и 500 кг, РБК и НАР типов С-5 и С-8. Для поражения точечных целей – укреплений и огневых точек, требовавших прямого попадания, высокую эффективность показали крупнокалиберные С-24, сочетавшие высокую мощность и точность. В то же время фугасная мощь С-24, обладавшая пробивным действием, служила надежным средством поражения скальных укрытий,
