целей на открытой местности или в сочетании с более мощными средствами поражения. В борьбе с укреплениями и огневыми точками хорошо себя проявили тяжелые реактивные снаряды С-24, имевшие повышенную точность и более мощную боевую часть весом 235 кг. Не пригодились в афганской обстановке подвесные пушечные контейнеры СППУ-22 с подвижными пушками, оказавшиеся практически неприемлемыми для здешних условий – для них не было подходящих целей, местность со сложным рельефом мало подходила для их применения, а сложность устройства обусловила чрезмерные затраты времени на обслуживание. Бортовой артиллерии из двух достаточно мощных встроенных 30-мм пушек НР-30 было достаточно для поражения разнообразных целей. При 400-граммовом весе снаряды НР-30 имели много лучшее поражающее действие по сравнению с 200-граммовыми снарядами 23-мм калибра пушек в установках СППУ-22. НР-30, прозванные «колотушками», были неприхотливы и надежны, обходясь минимумом обслуживания с чисткой и смазкой – качества, незаменимые в напряженной боевой обстановке. Чаще их использовали на открытом месте в борьбе с душманским транспортом, расстреливая машины в караванах. За первый военный год были израсходованы 12 480 снарядов к пушкам НР-30, что составляло почти 80 полных боекомплектов и было не так уж и много – всего по пять на самолет.
Эмблемой самолетов 136-го апиб стал дракончик, изображавшийся также на аэродромной технике
Правда, применение пушек было не таким уж частым – большинство целей требовало более мощных средств поражения. Даже обычный в афганских селениях глинобитный дувал мог иметь стены более чем метровой толщины, в которых вязли НАР типа С-5, а пушечные снаряды оставляли лишь лунки выбитой закаменевшей глины. Более надежным и эффективным средством были бомбы фугасного и осколочно-фугасного исполнения калибром 250 и 500 кг. «Сотки» из обихода быстро выходили – снаряжать таким «легковесным» калибром истребитель-бомбардировщик считалось несерьезным, и служба боепитания даже не заказывала их для подвоза из Союза.
Другим определяющим условием стало требование оперативности боевых вылетов, а также проблемы со снабжением и сложные местные условия, что быстро обусловило основные направления при подготовке авиатехники: быстроту и максимальную упрощенность снаряжения, требующие как можно меньших затрат времени и сил. В этом отношении меньше всего хлопот доставляли бомбы, которые достаточно было освободить из упаковки-бомботары, подкатить к самолетам и подвесить, снарядив взрывателями. Последняя операция по условиям безопасности всегда выполнялась уже после подвески и закрепления бомб на замках держателей. Этим занимался специалист группы вооружения, обегавший самолеты с ящиком подготовленных взрывателей. Прочие работы могли выполняться любыми свободными техниками и солдатами – рабочие руки и крепкие спины при десятках требовавших подвески бомб требовались всегда. Как объясняли сами оружейники, «взрыватель – единственная сложная деталь в бомбе, все прочее в ее начинке не хитрее сковородки, можно катать ее и ронять – ничего не произойдет, бояться надо только самого опасного – чтобы ногу не ушибила своей чушкой, грязь ей тоже не страшна, даже если она ржавая – сработает как надо».
По большей части истребители-бомбардировщики 217го апиб работали в зонах вокруг Шинданда, что отвечало возможностям и дальности действия. При вылете на больший радиус необходимым являлось использование подвесных баков, «съедавших» и без того ограниченную жарой и разреженностью воздуха боевую нагрузку. При «паспортных» преимуществах реальные возможности Су-17 по располагаемой боевой нагрузке оказывались не превосходящими МиГ-21. Одно время в Шинданде МиГи 136-го апиб подменяли Су-17, что давало наглядное представление о возможностях обоих типов. На задание и те, и другие уходили с одинаковой подвеской из пары бомб или блоков, причем легкие МиГи отрывались от земли где-то в середине полосы, тогда как Су-17 с парой «пятисоток» для разбега требовалась едва ли не вся длина ВПП, и они уходили в воздух, казалось, с последних плит бетонки. Полоса Шинданда длиной под три километра при пятидесятиметровой ширине обеспечивала безопасную эксплуатацию даже в летнюю жару, позволяя при необходимости выполнить прекращение взлета и остановиться в переделах ВПП.
С появлением в Шинданде штурмовиков Су-25 разница стала еще более зримой. Недостатки Су-17 в вооружении и ограниченной боевой нагрузке усугублялись слабостью навигационно-прицельного оборудования и ограниченной дальностью в пилотажных характеристиках, что проявлялось в полетах над сложной как в боевом применении, так и самолетовождении местностью. Иногда предпринимались совместные действия групп Су-25 и Су-17. Истребителям-бомбардировщикам при этом отводилась задача нанесения первого удара, выполнявшегося на скорости, после чего за дело принимались штурмовики, методично обрабатывавшие цель. При нанесении удара в горных узостях летчики Су-25 рассказывали, что «наблюдать за Су-17 было страшновато – когда те шли в ущелье, казалось, что из пикирования им уже не выйти, лягут на склоне».
У истребителей-бомбардировщиков, базировавшихся в Шинданде, «дежурной целью» то и дело выступали окрестности лежащего неподалеку Герата – старинного торгового города на пересечении важных дорог, по которым велось снабжение гарнизонов. Вплотную к городу подступала обширная «зеленая зона», и хозяйничавшие в ней банды свободно чувствовали себя не только в окрестных поселках, но и в самом городе. Самым видным из здешних командиров был Туран Исмаил, в прошлом армейский капитан, перешедший к моджахедам после апрельской революции. Военный опыт, грамотность и требовательность быстро позволили ему стать местным эмиром, во власти которого находились семь провинций и армия в пять тысяч человек. Туран Исмаил понимал толк в значении авиации, будучи бывшим зенитчиком и заботясь об оснащении своих отрядов средствами ПВО (тогда они ограничивались крупнокалиберными пулеметами ДШК и зенитными горными установками ЗГУ). Под прикрытием «зеленки» – обширных зарослей кустарника, садов и виноградников – группы боевиков подбирались к расположению воинских частей, грабили, жгли автоколонны, а после атак мгновенно растворялись в окрестных селениях, и отыскать их в этих местах, особенно с воздуха, было не легче, чем в горах.
За право контроля над Гератом шла непрерывная борьба, в которой обстрелы и операции по чистке местности сочетались с попытками переговоров и даже взаимных торгов (в частности, моджахеды соглашались оставить в покое местную цементную фабрику в ответ на обещание пощадить родную деревню одного из местных «авторитетов»). Веское слово в этой борьбе оставалось за авиацией. Временами налеты на древний город следовали беспрерывно, и в результате западная часть Герата, где, по словам побывавших в городе западных журналистов, «бомбардировки производили весьма внушительное воздействие», была полностью разрушена и превращена в развалины.
Су-17М3 на аэродроме Кандагара. Самолет несет четыре 250 -кг бомбы
Другой целью по соседству с Шиндандом был находившийся южнее горный массив Луркох. Луркох выглядел необычным образованием в преимущественно пустынных краях, будучи высившимся среди равнины непроходимым нагромождением скал и ущелий, занимавшим несколько десятков километров. Созданную самой природой крепость облюбовали местные банды, создав там базовый лагерь, откуда совершали набеги на близлежащие дороги и нападали на военные посты. Подступы к Луркоху защищали минные поля, скальные укрепления, буквально каждый излом ущелий и троп прикрывали огневые точки. Пользуясь неуязвимостью, противник стал использовать Луркох и как командный пункт, где собирались вожаки окрестных банд. На руку здешним отрядам было само расположение массива, находившегося на отшибе от обжитых мест, где не было ни селений, ни гарнизонов, и войска были вынуждены ограничиваться эпизодическими операциями, по окончании которых душманы вновь занимали свою вотчину. Проводившиеся против душманской базы войсковые операции успеха не приносили. Ценой ощутимых потерь удавалось войти в горные распадки, однако противник вовсе не собирался «биться насмерть» за удержание позиций, под напором армии растворялся в прилегающих горах и вновь возвращался в оставленные пещеры, стоило только войскам отойти. Удержание армией объекта, где и селений, по сути, не было, не представляло смысла, а оставлять там сторожевые заставы и посты было слишком накладным.
Взлет пары Су-17 из Баграма
Летняя операция советских и афганских частей 1980 года в Луркохе продолжалась более четырех недель с каждодневными налетами авиации. Руководивший ею полковник Б.В. Громов, тогдашний командир стоявшей в Шинданде 5-й мотострелковой дивизии, так описывал ход событий: «Афганцы предлагали сделать мощный прорыв вглубь и уничтожить эту базу. Свое решение у меня к этому моменту уже было, но я все-таки поинтересовался: «Кто пойдет первым?» Оказалось, что первыми должны идти
