советские. У афганцев, как сказал заместитель их командира по политчасти, сил пока маловато, но они сделают всё для того, чтобы поддержать и помочь нам. Высадить десант в Луркох мы тоже не могли – у нас для этого не было достаточных сил. В тот период мы не располагали достаточным количеством вертолетов и фронтовой авиации. Исходя из этого, я принял решение не проводить операцию внутри Луркоха, а ограничиться лишь теми мерами, которые предлагали офицеры управления дивизией. Горный массив практически ежедневно подвергался авиационным бомбардировкам и обстрелам дальнобойной артиллерией, а минирование основных ущелий и подступов к ним постоянно «освежалось».
В рассказе Б.В. Громова стоит обратить внимание на отмеченный им дефицит авиации в составе 40-й армии. Будущий командующий армией был по-военному лаконичен – авиационных сил на самом деле было крайне недостаточно по любым меркам. Армия, вскоре достигшая стотысячной численности, при проведении операций могла рассчитывать лишь на 60 боевых самолетов, из числа которых к началу 1982 года только около половины относились к ударной авиации, будучи представленными далеко не новыми МиГ-21 и Су-17 с весьма ограниченными возможностями.
Следует отметить и еще одну деталь: упомянутое блокирование горного массива минированием в его глубине осуществлялось также действиями авиации, производившей сброс бомб на минирование. Для этого использовались бомбы, снаряжаемые взрывателями с замедлением, после чего те превращались в мины замедленного действия, срабатывавшие в течение до шести суток. Грохот бомб, рвущихся тут и там, делал ущелья непроходимыми, а внезапность и неожиданность срабатывания воздействовала на психику впечатлительных афганцев, склонных к фатализму, для которых притаившаяся смерть была куда страшнее, чем явный противник.
Истребители-бомбардировщики уходят на задание
Боевые действия быстро приобрели широкомасштабный характер. Попытки правительства «навести порядок» приводили лишь к растущему сопротивлению, а бомбовые удары отнюдь не вызывали у населения уважения к «народной власти». Широкое применение авиации требовало четкой организации ее взаимодействия со своими войсками и точного определения местонахождения противника. Однако летчики сверхзвуковых истребителей-бомбардировщиков, оснащенных самым современным оборудованием, зачастую не могли самостоятельно отыскать малозаметные цели на однообразной горной местности, среди ущелий и перевалов. По этой причине одна из первых масштабных операций, проведенная в долине реки Панджшер в апреле 1980 года (известная как первая панджшерская), планировалась без привлечения самолетов. Три советских и два афганских батальона, участвовавшие в ней, поддерживались лишь артиллерией и вертолетами.
При известном недовольстве качествами «простых» Су-17 они оставались в авиации 40-й армии более двух лет – до весны 1982 года. Замены им в южных округах все еще не было, а привлекать части более современных истребителей-бомбардировщиков из авиационных объединений центральных округов тогда считали нерациональным ввиду непривычности тамошнего личного состава к особенностям действий в горно-пустынной местности. Такая логика представляется вполне обоснованной – и без того непростые условия Афганистана привели к гибели троих летчиков 217-го апиб.
23 марта 1980 года при вылете пары из Шинданда был потерян самолет майора Николая Герасимова. В полуденное время самолеты вылетели на удар по огневым позициям душманов у Чагчарана. Полет проходил в условиях восьмибалльной облачности. Атаку следовало проводить с заходом в сторону близлежащего горного хребта, в направлении которого выполняли и вывод из пикирования. Шедшему вторым Герасимову не хватило нескольких метров, его Су-17 задел вершину горы, вспорол фюзеляж и, взорвавшись, рухнул на другом склоне. Обломки самолета были разбросаны по леднику, летчик погиб.
19 июня 1981 года при вылете в составе пары на разведку погиб старший лейтенант Фархат Акмаев. Пара вылетела ранним утром в сторону пустыни, выполняя полет на предельно малой высоте по соображениям скрытности. Развернувшись на маршруте на очередной участок, ведущий был ослеплен восходящим солнцем и зацепил бархан. Самолет взорвался, летчик погиб при столкновении с землей. Шедший ведомым Галущак выполнял полет с превышением над ведущим и успел уклониться от столкновения.
8 сентября 1981 года полк понес еще одну потерю – в боевом вылете разбился Су-17 капитана Виталия Лишенкова.
Условия для замены Су-17 «без буквы» возникли только к весне 1982 года. К этому времени в составе ВВС ТуркВО 136-й апиб, прежде летавший на МиГ-21, освоил новейший на то время истребитель- бомбардировщик Су-17М3. К переучиванию в полку приступили в феврале 1981 года, осваивая новую технику поэскадрильно и чередуя учебный процесс с «выполнением интернационального долга», поскольку подразделения полка на МиГ-21 продолжали работать в Афганистане. Новой техникой должны были пополниться и другие части южных округов, неожиданным образом оказавшиеся «на переднем крае» афганской войны. Потребовалось внести коррективы в прежние планы, когда современная техника в первую очередь шла в объединения западного направления, противостоявшие основному противнику в лице НАТО, а также в формирования ВВС на Дальнем Востоке и в Забайкалье на границах с крайне недружественным тогда Китаем. В ВВС ТуркВО и САВО, в составе которых прежде преобладали истребители-перехватчики, защищавшие южные границы, теперь усиливались ударные части. Аналогичные преобразования происходили и в авиации на территории Закавказья, также включенного в состав южного оперативно- стратегического направления. Теперь в состав ВВС на южном направлении включались истребительно- бомбардировочные полки и части фронтовой бомбардировочной авиации на новейших к тому времени машинах – истребителях-бомбардировщиках Су-17М3 и фронтовых бомбардировщиках Су-24. О формировании дополнительных полков речь не заходила – для этого потребовалось бы не только множество новой техники, но и квалифицированный личный состав, который взять было просто негде. Требовавшийся объем организационно-штатных мероприятий грозил бы срывом всех планов. Единственным доступным средством укрепления ударных сил являлась передача истребительных полков перехватчиков во фронтовую авиацию с переходом на штаты истребительно-бомбардировочных и бомбардировочных частей. Переучить летчиков было проще, чем создавать новые части со всем ворохом проблем организации, снабжения и размещения. Со всей очевидностью, подобные решения в первую очередь диктовались потребностями афганской войны, где воздушного противника не предвиделось, в то время как сухопутные войска нуждались в авиационной поддержке самым настоятельным образом.
Стоянка Су-17М4 на аэродроме Баграм
Сменяемый 217-й апиб в марте 1982 года был выведен из состава авиации 40-й армии и больше к боевой работе по Афганистану даже со своей территории не привлекался. В составе ВВС 40-й армии им на замену 7 марта 1982 года прибыла эскадрилья из 136-го апиб на Су-17М3. Перевод в Афганистан был обусловлен готовившимися на весну этого года крупными армейскими операциями, требовавшими срочного укрепления ударной авиации и обновления авиационной техники в составе ВВС 40-й армии. На фоне новых машин «простые» Су-17 выглядели откровенно проигрышно, что давало право летчикам «троек» считать, что прежняя техника «вовсе не годится для войны».
Полученные Су-17МЗ выгодно отличались по характеристикам, уровню оборудования и вооружения. «Тройки» стали в Афганистане основным типом машин истребительно-бомбардировочной авиации почти до самого конца войны. Новый самолет в полной мере отвечал требованиям к современной ударной машине, сочетая мощное вооружение и комплекс прицельно-навигационного оборудования с новой силовой установкой повышенной тяги и экономичности. Тяговооруженность Су-17М3 обеспечивала ему хорошие взлетные качества и высокую скороподъемность в сочетании с отличной маневренностью, достигавшейся в том числе и благодаря отменному обзору. Летчики отмечали просторность кабины и удобство работы, особенно выделяя видимость во все стороны, прежде всего вперед и вниз – в направлении прицеливания. Хорошим был также обзор по сторонам благодаря высоко расположенному креслу и объемистому фонарю – «словно с балкона» (к чему была масса претензий на «простых» Су-17, где при низкой посадке летчик был крайне ограничен в обзоре, испытывал затруднения при поиске объекта и даже при ориентировании и быстро терял цель в ходе прицеливания).
Обзор способствовал в том числе и пилотированию самолета: летчик свободно чувствовал себя при выполнении маневров, без опаски и риска сорваться выходя на режимы, прежде недоступные. Благодаря таким возможностям «тройка» была непревзойденной на вертикальных фигурах и отлично виражила, выполняя форсированный разворот на малой высоте с радиусом всего 750–800 м (для сравнения можно
