летчиков в боях «больше напоминало цирк, а не работу». Справедливости ради надо сказать, что и среди них встречались смелые пилоты, не уступавшие в летной подготовке советским летчикам. Таким был заместитель командующего афганскими ВВС генерал-лейтенант Мустафа, семью которого вырезали моджахеды. Летчика дважды сбивали, он получил тяжелые ранения, но продолжал летать на Су-22М много и охотно. Большинство же безо всякого энтузиазма относились к боевой работе, при зенитном огне стараясь не подходить к цели ближе, чем на 15–20 км. Иногда их действия внушали такие опасения, что группу афганцев сопровождали советские истребители, прикрывавшие не столько «коллег», сколько свои наземные части.
Если бы афганские «товарищи по оружию» только плохо воевали – это было бы еще полбеды. Высокопоставленные чины правительственных ВВС выдавали противнику подробности готовящихся операций, а рядовые летчики, случалось, перелетали в соседний Пакистан. 13 июня 1985 года в Шинданде моджахеды, подкупив афганскую охрану аэродрома, взорвали на стоянках 13 правительственных МиГ-21 и шесть Су-7, серьезно повредив еще 13 самолетов. Падение боевого духа со временем сделало дезертирство обычным явлением: только за 1988–1989 годы афганские летчики использовали для побега 11 своих самолетов и вертолетов.
Разведчик Су-17М4Р с изображением зоркого индейца на носу
Особое внимание при планировании и организации боевой работы приходилось обращать на присутствие зенитных средств. В начале афганской эпопеи вооруженные отряды оппозиции уходили на зиму за границу для отдыха и переформирования. Напряжение боевых действий в этот период обычно ослабевало. Однако к 1983 году оппозицией было создано множество опорных баз, давших возможность вести бои круглогодично. В этом же году у моджахедов появилось и новое оружие – переносные зенитные ракетные комплексы (ПЗРК), изменившие характер воздушной войны. Легкие, мобильные и высокоэффективные, они могли поражать самолеты на высотах до 2500 м. ПЗРК легко доставлялись в любой район и использовались не только для прикрытия мест базирования и вооруженных отрядов, но и для организации засад у аэродромов (прежде попытки нападений на них ограничивались обстрелом издалека). По иронии судьбы первыми ПЗРК были «Стрела-2» советского производства, поступившие из Египта. Только сбитый «Стрелой» прямо над Кабулом в ноябре 1983 года транспортник Ил-76 убедил командование в необходимости считаться с возросшей опасностью. В 1984 году отмечено было около 50 пусков ракет, пять из которых достигли цели, сбив два самолета и три вертолета. К 1985 году количество средств ПВО, обнаруженных разведкой, возросло в 2,5 раза по сравнению с 1983-м, а к концу года увеличилось еще на 70 %. Всего за 1985 год выявили 462 зенитные точки.
Для преодоления нарастающей угрозы при планировании вылетов выбирались по возможности безопасные маршруты, на цель рекомендовалось выходить с направлений, не прикрытых средствами ПВО, а атаку проводить в течение минимального времени. Полет к цели и обратно следовало выполнять по разным маршрутам на высоте не менее 2000 м, пользуясь рельефом местности. В опасных районах летчикам предписывалось следить за возможными пусками «стрел» (в это время все ПЗРК называли «стрелами», хотя встречались и другие типы – американские «Ред Ай» и английские «Блоупайп») и избегать попаданий энергичным маневром, уходя в сторону солнца или плотной облачности. На самых опасных участках полета – при взлете и посадке, когда самолеты имели небольшую скорость и недостаточную маневренность, их прикрывали вертолеты, патрулировавшие зону вокруг аэродрома. Ракеты ПЗРК наводились по тепловому излучению самолетных двигателей, и поражения ими можно было избежать при помощи мощных источников тепла – инфракрасных ловушек с термитной смесью. С 1985 года ими оснащались все без исключения типы самолетов и вертолетов, применявшиеся в Афганистане. На Су-17 провели комплекс доработок по установке балок АСО-2В, каждая из которых несла по 32 пиропатрона ППИ-26 (ЛО-56), позднее монтировались автоматы отстрела АСО-28И. Вначале устанавливались 4 балки над фюзеляжем, затем 8, и, наконец, их количество возросло до 12. В гаргроте за кабиной установлены были еще 12 более мощных килограммовых патронов ППИ-50 (ЛО-43). В зоне действия ПВО противника и при взлете и посадке летчик включал автомат отстрела ловушек, высокая температура горения которых отвлекала на себя самонаводящиеся «стрелы». Поначалу управление системой было скомпоновано в кабине крайне неудобным образом: приводившая отстрел в действие кнопка стояла по левому борту сбоку от летчика, которому для этого требовалось отпустить РУД управления двигателем, что на выводе из атаки не представлялось возможным. Ценой такого неудобства и «мелочи» в монтаже стал не один обстрелянный самолет. Потребовалась настойчивость командующего ВВС 40-й армии генерала Васильева, чтобы разработчики перенесли управление ловушками вперед на приборную доску. Затем для упрощения работы летчика управление отстрелом вывели на «боевую» кнопку – при пуске ракет или сбросе бомб над защищенной ПВО целью автоматически начинался отстрел пиропатронов. Боевой вылет самолета, не снаряженного пиропатронами-ловушками, не допускался.
Другим способом защиты от ПЗРК (помимо подавления ПВО) стало включение в ударную группу самолетов-постановщиков «зонтика» из световых авиабомб (САБ), которые сами по себе были мощными источниками тепла. Факелы парашютных САБ горели шесть-восемь минут. Иногда для этого применялись Су-17, проводившие доразведку цели. Крупные тепловые ловушки могли сбрасываться из КМГУ, после чего наносившие удар самолеты выходили на цель, «ныряя» под медленно опускавшиеся на парашютах САБ. Принятые меры позволили заметно сократить потери. За весь 1985 год зенитные средства «достали» лишь один Су-17МЗ из числа истребителей-бомбардировщиков, когда молодой летчик в пикировании «нырнул» до 900 м и пули ДШК пробили обечайку сопла двигателя.
Су-17М4Р с подвеской бомб ФАБ-500
Анализ потерь за 1985 год показывал, что 12,5 % самолетов были сбиты из автоматов и ручных пулеметов, 25 % были поражены огнем из ДШК, 37,5 % – огнем из ЗГУ и 25 % стали жертвами ПЗРК. Снизить потери можно было путем дальнейшего увеличения высоты полетов и применением новых типов боеприпасов. Мощные НАР залпового пуска С-13 и тяжелые реактивные снаряды С-25 запускались с дальности до четырех километров, они были устойчивы в полете и точны. С-25-О осколочного действия комплектовались неконтактными взрывателями, повышавшими боевую эффективность. Чаще тяжелые снаряды этого типа использовались в вариантах С-25-ОФ и С-25-ОФМ с мощной боевой частью пробивного действия, хорошо подходившей для уничтожения даже укрепленных сооружений. Удар такого снаряда разносил стены крепостей и дувалы, а осколочное действие тысяч увесистых фрагментов «рубашки» довершало поражение.
По мере усиления ПВО и, особенно, множившихся случаев применения ПЗРК с их досягаемостью по высоте и мощностью воздействия, основной мерой защиты авиации стал уход на большие высоты (до 3500–4000 м). С этих высот применение НАР стало малорезультативным, и главным видом вооружения истребителей-бомбардировщиков стали бомбы. Они уверенно вытесняли другие средства поражения: расход авиабомб в 1987 году возрос до 113 тыс. штук по сравнению с 96 тыс. в предыдущем году, в то время как число ракет снизилось впятеро – с 1250 тыс. до 226 тыс. штук.
Чтобы уложить бомбы в труднодоступное место, иногда применялось бомбометание с кабрирования: после сброса самолет уходил вверх из зоны досягаемости зенитного огня, а бомба, описав параболу, падала на дно ущелья. Применялись и специальные виды боеприпасов: так, летом 1988 года Су-17МЗ, действуя с советских аэродромов, ломали скальные укрепления бетонобойными бомбами. Управляемые ракеты чаще использовались штурмовиками Су-25, больше подходившими для действий по точечным целям.
Командир 302-го апиб подполковник В.М. Бондаренко
Афганские истребители-бомбардировщики Су-22М4 готовят к полетам
Авиационные налеты велись не только «умением», но и «числом». Суточный расход бомб только на авиабазе Баграм составлял минимум два вагона. При интенсивных бомбежках, которыми сопровождалось проведение крупных операций, в дело шли боеприпасы прямо «с колес», подвозимые с заводов-изготовителей.
При особенно большом их расходе со складов отовсюду свозились даже сохранившиеся с тридцатых годов бомбы старых образцов. Среди старых бомб встречались совсем уж залежавшиеся образцы с трехушковой подвеской, не стыкующейся с современными держателями. Замки держателей современных самолетов не подходили для их подвески, однако любому оружейнику с афганским опытом известен был
